История византийских войн

При всех этих изменениях Восточная Римская империя, наследница поздней Римской империи, сохранила в течение примерно тысячи лет довольно эффективный государственный аппарат. Этот фактор был одним из главных, позволивших империи просуществовать в течение стольких веков при очень неблагоприятных обстоятельствах.
  
ЦЕРКОВЬ, ВЕРА, ГОСУДАРСТВО
 
РАЗВИТИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ЦЕРКВИ (IV–VII СТОЛЕТИЯ)
Политическая идеология византийского мира опиралась на древние традиции — эллинскую, римскую, раннехристианскую. Официальная теология отражала сложную систему верований, сложившуюся в процессе исторического развития, уходившего корнями в дохристианские времена. Христианство представляло не только официальную теологию византийского мира, но и систему коллективных и личных нравственных ценностей. Постепенно, начиная с VII в., для большинства жителей империи оно стало олицетворять также мироздание, космос, систему всеобъемлющего жизнеустройства. Чисто языческие верования и культы к этому времени отмирают, а многие повседневные обычаи и традиции, которые в течение веков формировали жизнь и быт населения, приобрели христианский смысл и контекст. В таких исторических условиях действовали церковь и монастыри, и этот контекст важен для понимания жизненных позиций византийцев и их поступков в тех или иных ситуациях как политической, так и личной жизни.
Константинопольская кафедра была одним из пяти главных центров христианского мира, наряду с Римской, Иерусалимской, Александрийской и Антиохийской. Константинопольский патриархат стал последним среди получивших со времени собора 381 г. статус «вселенского», право на которое всегда в первую очередь оспаривал Рим (хотя формально это слово вошло в титул патриарха только в конце IX в.). Взаимоотношения между главными центрами христианского мира всегда были сложными, нередко в их основе лежали взаимные претензии. Позиция Константинополя была усилена тем, что он являлся одной из имперских столиц, а с 476 г. — единственной имперской столицей. Константинопольский патриархат постепенно все более превращался в центр имперской церкви, тогда как римский престол в те времена был политически независим от власти императоров. В результате Рим порой мог выступать в роли «третейского судьи» в конфликтах внутри византийской церкви, что приводило к дальнейшему обострению противоречий между Римом и Константинополем, а также внутри самой византийской церкви.
Церковь являлась одним из самых могущественных идеологических и экономических институтов византийского мира. В философском смысле она была представлена теологией, провозглашавшей универсальную ценность веры в Спасителя, и за четыре века эта теология превратилась в развитое учение, оснащенное сложной системой аргументации. В практическом отношении она давала людям мировоззрение и мироощущение, во многом основанное на их культурных традициях. В официальном смысле она создала поддержанное образованным меньшинством вероучение о православии (в его византийском варианте) как о единственно правильной вере, хотя в первые века истории церкви внутри нее было много споров о сути этого понятия.
Фундаментальной особенностью восточноримской церкви являлась ее тесная политико-идеологическая связь с государственной властью, олицетворяемой императорами. Христианская концепция имперской власти коренилась как в римско-эллинских концепциях государства, так и в христианской теологии. Последняя обосновывала взаимосвязь и разграничения власти между императором и патриархом. Императорская власть должна была защищать чистоту веры, интересы церкви и достоинство ее служителей, на которых была возложена обязанность поддерживать духовное здоровье имперского общества. Согласно византийской концепции власти, жизнь государства могла быть здоровой только при условии сохранения и передачи из поколения в поколение традиций православия, согласно учению апостолов и отцов Церкви. Со времен Константина Великого императоры были вовлечены в церковную жизнь и даже в теологические вопросы. Имперские законы, наряду со сложившимися традициями государственной жизни, обеспечили к VI столетию такое положение, при которой церковь и императорская власть были тесно взаимосвязаны. В 535 г. император Юстиниан I издал особый эдикт, в котором эта практика была обобщена. В нем подчеркивалось, что благодатная для людей духовная власть священства и светская власть императора имеют одну божественную природу. Поскольку Господь устанавливает все законы в мире, то избранный Им император является главным земным законодателем. Но, поскольку духовенству в этом эдикте была отведена роль заведования строго духовными делами, эта формула оставляла почву для разногласий.
С начала VII в. церемонии при императорском дворе приобретали все более церковный характер, что нашло свое естественное завершение в церковной коронации императоров (начиная с Фоки в 602 г.). Церковь, существовавшая внутри Римской империи, к VII в., а в еще большей мере — после арабских завоеваний, стала византийской имперской церковью, полностью слившись с государствам, хотя высшие церковные иерархи оставляли за собой приоритет в спорных вопросах, касавшихся вероучения.
Такого рода противоречия особенно проявлялись, когда императоры прямо вмешивались в вопросы теологии или издавали законы, касавшиеся церкви. Многие императоры сами проявляли большие способности к теологии, но отстаиваемые ими идеи или интересы не всегда соответствовали идеям и интересам церкви. Известно немало конфликтов между высшим духовенством и императорами. В качестве примеров можно назвать столкновение между Юстинианом I и папой Вигилием, борьбу между Константом II и его официальной монофелитской политикой и церковной и монашеской оппозицией во главе с Максимом Исповедником в середине VII в.; конфликт между патриархом Германом и императором Львом III (предположительно связанный с иконоборчеством, однако, скорее всего, имевший в своей основе вопросы церковной юрисдикции); конфликт между Константином VI и патриархом Тарасием из-за повторного брака императора, аналогичный конфликт Льва VI с патриархом Николаем I; напряженность во взаимоотношениях между императором Исааком I и патриархом Керуларием; борьбу между сторонниками и противниками исихазма и объединения православной и католической церквей в XIV–XV вв. Победителями в этих конфликтах могли быть как императоры, так и патриархи. Наряду с прочими факторами, это определялось прочностью положения и силой характера этих двух главных лиц империи.
Завоевание арабами восточных византийских провинций в VII в. сняло на время одну из самых сложных политико-теологических проблем, существовавших в империи: проблему противоречий и враждебности между христианами — противниками монофизитства и монофизитами Сирии и Египта (см. об этом в главе 1). Было не вполне ясно, как в этих обстоятельствах станет развиваться имперская церковь, поскольку в некоторых случаях императоры или императрицы тайно или явно поддерживали монофизитство (самый известный случай — когда при Юстиниане императрица Феодора оказывала значительную финансовую поддержку монофизитам в Сирии). Однако с середины VII в. теологические противоречия перестали расстраивать церковную жизнь, вплоть до начала проведения императорами политики иконоборчества.
Лев VI, молящийся Христу.
Мозаика X в., собор Св. Софии, Константинополь
Ереси и иноверия были двумя проблемами, с которыми император и духовенство сталкивались постоянно. Географическое и культурное многообразие, свойственное Византии, создавало благоприятные условия для того и другого, и время от времени рост того или иного из этих течений создавал угрозу для государства. Церковь вела борьбу с ересями и иноверием, а также с причинами, им способствующими (отсутствие приходов и надлежащей церковной организации в отдаленных провинциях, недостаточная образованность низшего духовенства, богословское невежество населения и т. д.). Но главными объектами были крупные ереси, и в этой борьбе всегда участвовало государство, поскольку защита православия являлась обязанностью императоров. Самый яркий пример — борьба с ересью павлики-анства в Малой Азии. Павликианство, названное так по имени одного из его основателей — Павла Самосатского, представляло собой эклектическую смесь дуализма и неоманихейства, существовало по крайней мере с VII в. (если не ранее), но только в IX в., когда оно приобрело большую популярность и влияние, правительство обратило внимание на эту ересь и стало преследовать ее. В результате павликиане создали собственное войско под руководством нескольких профессиональных военных и заключили союз с Арабским халифатом в 870 г., что привело к большой войне, которая закончилась их разгромом. Но политика переселения большого количества людей из Анатолии на Балканы, проводившаяся правительством с целью заселения малонаселенных районов, привела к тому, что многие люди, разделявшие взгляды павликиан, попали на Балканы, прежде всего в Болгарию, и это способствовало формированию там в