Неужели я гений?

• Стиву Голдстоуну из Нью-Йорка, опытному преподавателю и энтузиасту программы «Проект возрождения» и метода нейролингвистического программирования.
• Баду Брукзикеру, который почему-то считает, что это я учил его, но сам научил меня гораздо большему.
• Лине Борджесон, моему издателю и хозяйке в Швеции, которая обогатила меня своим европейским взглядом на мир.
• С. С. Бат, моему издателю и хозяину в Сингапуре и Малайзии, который, в свою очередь, обогатил эту программу мудростью Востока.
• Профессору Луису Хосе Мачадо де Андраде из Государственного университета Рио-де-Жанейро, который не только помог изданию наших книг в Бразилии, но также является одним из наиболее выдающихся ученых в области исследования лимбического мозга; учредителем и лидером одной из самых представительных организаций научной общественности в области ускоренного обучения; создателем теории и метода эмотологии и моим самым замечательным другом.
• Октавио Гордильо Гульену, Мануэлю Гарибай Олиоквенги, Розе Марте, Глории Гонцоро и всем членам группы САР, моим издателям и друзьям из прекрасного города Мехико.
• И наконец, я должен принести особую благодарность моему соавтору Ричарду По не только за его героический труд над моей многословной прозой, но и за инициативу, которая и привела к появлению этой книги. Я благодарю его за чуткое отношение, а также за его, можно даже сказать, болезненную пунктуальность по отношению к нашим рабочим отчетам, которую он проявил, будучи в своей прежней роли главного редактора журнала «Успех». (Тогда мы с ним и познакомились.) Необычайная степень точности, характеризующая все материалы его журнала, является образцом журналистского профессионализма и, несомненно, стала одной из причин успеха этого первоклассного издания.
Повторяю, на каждого человека, которому я принес свою благодарность на страницах этой книги, приходятся дюжины тех, кого я не могу лично отметить из-за отсутствия места, и потому прошу у них прощения.
Вин Венгер
 Глава 1. А вы — гений? 
 
Работая в течение двадцати пяти лет в области ускоренного обучения, я неоднократно убеждался в том, что человеческий разум способен творить чудеса. Один случай произвел на меня неизгладимое впечатление. В 1981 году, когда я проводил семинар в Равенне, штат Огайо, у одного из участников (назовем его Боб С.) произошло замечательное, быть может, даже спасшее человеческую жизнь, столкновение с подсознанием.
Мы практиковались в так называемой технике потока образов. Я попросил слушателей разбиться на пары и попеременно, закрыв глаза, вслух описывать друг другу все всплывающие в воображении картины.
Во время такого сеанса необычайно важно описывать всякий возникающий образ, каким бы зыбким, тривиальным или загадочным он ни был. Однако у Боба С. возникли трудности: стоило ему закрыть глаза, как перед ним тотчас возникал совершенно отчетливый образ старой автомобильной покрышки. Вместо того чтобы честно рассказать об этом, Боб пытался избавиться от злополучного видения. Он никак не мог поверить, что именно этого от него и «ждут».
«Я снова и снова твердил своему партнеру, что ничего не вижу, — писал Боб впоследствии, — и старался увидеть что-нибудь другое. А он с не меньшей настойчивостью описывал все подряд, будь то пузыри, черточки — короче, всякую всячину. В конце концов я все же проговорился об этой назойливой старой покрышке».
И как только Боб описал покрышку своему партнеру, его вдруг осенила догадка. Где-то раньше он ее видел… Да, да действительно — на заднем правом колесе машины своей невесты. Но почему же она так навязчиво и так отчетливо являлась ему теперь?
«Я почувствовал, что что-то тут не так, — вспоминает Боб. — Я прервал занятия и бросился звонить невесте. Подошел ее отец. Я попросил его немедленно проверить колеса машины. Оказалось, что та самая покрышка прорезана сбоку почти насквозь».
Если бы поврежденная покрышка лопнула на шоссе при скорости 65 миль в час — все в машине могли бы погибнуть. Таким образом, не исключено, что сообщение подсознания Боба спасло его невесту от смертельной опасности.
Цензор
Случай с Бобом С. интересен вовсе не как уникальный, а именно своей типичностью. Наше подсознание практически непрерывно извергает потоки образов, ощущений, неясных предчувствий, многие из которых несут жизненно важные предвидения. Но, подобно Бобу, мы часто не обращаем на них должного внимания. Приняв предупреждение, Боб — первое, что сделал — попытался «задавить» его. Так поступает большинство: день за днем, год за годом люди, не замечая, отметают самые ясные предвидения. Этот защитный рефлекс — я называю его цензором — в большей степени, чем что-либо другое, блокирует полное использование наших ментальных возможностей.
«Бутылочное горлышко» внимания
Как и многих из нас, Боба с детства приучали игнорировать все, что всплывает в подсознании. «Довольно мечтать! — ворчали учителя в школе. — Сядь прямо и будь внимателен!»
К сожалению, возможности внимания ограниченны. Ученые подсчитали, что человеческий мозг способен сознательно воспринимать не более 126 бит информации в секунду. Причем для понимания собеседника требуется примерно 40 бит «внимания». Остальные 86 бит приходятся на наблюдение за мимикой лица говорящего и на раздумья о том, что сказать в ответ (рис. 1.1).
Рис. 1.1. Мозг получает значительно больше подсознательной информации, чем та, которой удается проскользнуть через «бутылочное горлышко» внимания.
И тем не менее наш мозг ежесекундно захлестывает информация, по объему намного превышающая пресловутые 126 бит. Эксперименты показали, что сетчатка глаза человека чувствительна даже к единичным фотонам, а обоняние реагирует на каждую молекулу. Такие микроскопические фрагменты восприятия окружающего мира поступают в наш мозг непрерывно, но подавляются, прежде чем мы успеваем их осознать. Этим и объясняется появление иногда у человека экстраординарных «сенсорных способностей» при повреждении мозга: в таких случаях просто отключается цензор и способность к восприимчивости ничем не сдерживается. Так, к примеру, нарушение нейрохимического равновесия в человеческом организме, известное как аддисонова болезнь, обостряет вкусовые ощущения иногда в 150 раз.
Что же происходит с подавляемой информацией? Вопреки здравому смыслу, она не утрачивается и не разрушается. Фактически, как показали последние исследования, человеческая память способна сохранять почти сто процентов поступающей информации. Потенциально мы способны запомнить все. Однако большая часть данных столь глубоко спрятана в подсознании, что до недавнего времени психологи умели ее восстанавливать, не иначе как вводя в глубокий гипнотический транс.
Гений внутри нас
Если вы играете в теннис, то ваш тренер наверняка уже десятки раз призывал вас «держать мяч в поле зрения». Как многие полагают, это означает сконцентрировать все свое внимание на мяче, что физически невозможно. Летящий теннисный мяч примерно на полсекунды неизменно опережает осознанное восприятие его положения человеком, поскольку изображение, сформированное сетчаткой глаза, достигает мозга за десятую долю секунды и еще 400 миллисекунд требуется на осознание увиденного. Если бы теннисисты полагались на концентрацию внимания, каждый мяч ударялся бы об ограждения корта прежде, чем кто-то успевал бы взмахнуть ракеткой.
Удар по теннисному мячу — лишь одно из простейших действий, на которое способно наше подсознание. Его возможности огромны. Подсознание Боба С. запечатлело мелкую отметину на автомобильной покрышке, увиденную, вероятно, краем глаза, в то время как Боб сконцентрировал свое внимание на чем-то другом. По этому обрывку информации подсознание диагностировало опасный дефект покрышки и начало бороться за то, чтобы довести свой диагноз до сознания Боба. Согласитесь, для такой последовательности действий требуется не только сообразительность, но и обостренное чувство ответственности.