Дела эльфийские, проблемы некромантские

— Что такое? — Полли сонно потерла кулачками глаза.
— Pollie, ты себя в зеркало видела?!
— Не-ет… — Она широко зевнула.
— Вот и не смотри еще… м-м… пару месяцев точно.
Я спрятался от огненной волны мага за амулетом. Полли, видимо, нашла какой-то другой способ. Правда, немного менее удачный. Сама-то она не пострадала, а вот волосы… сейчас ее прическа представляла собой нечто разноуровневое, опаленное, местами кучерявое, местами черное.
Как и следовало ожидать, девчонка тут же кинулась к ванне и уставилась на свое отражение.
— Ти-и-и-и-им! — издав этот полузадушенный вопль, она села на пол и совершенно явно собралась разреветься. Опять?
— Между прочим, я тебя предупреждал — не смотри! Да не реви ты, волосы отрастут. Сейчас я опаленное обстригу, и все будет в порядке. Или хочешь, к цирюльнику тебя отведу… он с этой задачей, пожалуй, лучше справится.
— Не-ет, лучше ты-ы-ы, — всхлипнула девчонка.
— Ну, как знаешь… — Я пожал плечами и отправился к хозяину за ножницами.
Спустя полвески титанических усилий я критически оглядел полученный результат. Что ж, цирюльником я себе на жизнь заработать не смогу никогда…
Побоявшись отхватить Полли что-нибудь лишнее, я просто обстригал закрутившиеся и почерневшие пряди, не особо следя за тем, чтобы все они получались равной длины. В итоге с правой стороны волосы открывали ухо, с левой спускались до плеча, а сзади получилось… вообще хрисс знает что!
— Все, — неуверенно буркнул я.
Полли подпрыгнула и снова кинулась к воде. Как и следовало ожидать, комнату огласил новый визг:
— Ой! Тим, мне так нравится!
Я ошеломленно уставился на недоразумение. То ли у меня что-то со вкусом не то, то ли у нее с мозгами. Она повернула ко мне сияющую мордашку и вдруг кинулась на шею.
— Спасибо тебе! Спасибо-спасибо! Я тебя теперь никогда-никогда не оставлю!
Это что? Угроза?
— Отстань, — буркнул я, отдирая от себя недоразумение и не понимая, почему мне сейчас так хочется улыбнуться.
— Мне правда нравится! Только… — она коснулась рукой самой короткой пряди над ухом. — Здесь бы подлиннее… но ведь отрастет да?
— Да, — ответил я, а в голову закралась одна идея.
Междустрочие. Пояснительное
Староста удивленно воззрился на подозрительную парочку, выжидающе застывшую на пороге. Черноволосый парень лет двадцати с желтыми кошачьими глазами и девочка. Ее странно остриженные волосы в лунном свете отливали всеми оттенками серебра.
— Чавось надобно-то благородным господам?
— Переночевать не пустишь, дедушка? Мы в Квирин направляемся. Думали, успеем за день, да больно места у вас здесь глухие.
— Ну, есть такое, — согласился староста. — Девочку пущу, отчего ж не пустить, а ты бы лучше на сеновал подался. Я разврата всякого в доме не потерплю!
— Бог с вами, дедушка. Что за мысли у вас? Она сестра мне, — усмехнулся парень, дернув девочку за длинную прядь. Та ответила ему тычком под ребра. — Троюродная, по батюшкиной линии. Вот везу к родственникам погостить.
— Ну, коли так, заходите, что ль.
Путешественники вошли внутрь. Девочка с любопытством заозиралась, и староста ахнул. Коротко остриженные с левой стороны волосы открывали ухо, по краешку которого от верха до мочки ослепительно сверкали семь алмазов. Старик мысленно повысил предполагаемую плату за ночлег втрое и отправился устраивать гостей на ночь.
  
Глава 3
 
ХЕЛЛ И ЛИ
 
Вейенарт, 30-е число.
День равноправия фей
Шестикурсники уже насиделись в душных аудиториях, поэтому неподдельно жаждали практики: до того притягательна была мысль о том, чтобы свалить из четырех приевшихся стен хотя бы на пару весок.
Принимая меня на работу, сир де Асти с гордостью сообщил, что для наглядных занятий у правителя было «выторговано» небольшое кладбище. То ли близость Магической академии пугала скорбящих родственников, то ли просто уже никому не было дела, но Василиан Пятый практически не сопротивлялся, подписывая указ о том, что данный участок земли отныне принято считать собственностью Академии.
Стоило бы зайти к Лессу (ректор ведь наверняка куда более занят?) да узнать, как туда добраться.
— Лесс! — По своему обыкновению я вошла в кабинет декана, не утруждая себя нормами приличия.
— …и к вечеру, будьте любезны, предоставьте мне подробный отчет о… Госпожа Дарк? — искренне удивился сир де Асти, нависая над бедным верленом, тыча ему в нос какой-то свиток.
— Отчет о госпоже Дарк? Как это мило, — усмехнулась я. — Чем обязана такой чести?
Арестир покачал головой, Лесс устало закатил глаза:
— Когда ты… вы стучаться научитесь?
— Я же не провидец, откуда мне знать когда, — фыркнула я. — Вообще-то я только спросить. Детишки хотят на кладбище поиграть.
— Вы уверены, что хотят?
— Право, господа, вы ставите меня в тупик своими вопросами. Я преподаватель Башни Рун, а не Аннун. Вот мы сначала проведем занятие на свежем воздухе, а там, глядишь, и отсеется кто.
— Вы так на это надеетесь? — Арестир скрестил руки на груди и прислонился к деканскому столу. Лесс скривился и встал, не желая любоваться ректорской филейной частью. — Боитесь конкуренции?
— Боюсь, что работы много появится из-за такой любительской «конкуренции», — увильнула я. — Плохая идея — развлечения ради трогать места захоронений, на самом-то деле. Я рассчитываю лишь на то, что некоторые из учащихся после сегодняшнего дня в это вообще больше не полезут. За экзамены можно не переживать, валить никого не буду.
— Тогда зачем это представление с кладбищем?
— Как раз чтобы увидеть, кто действительно склонен к некромагии, а кого от греха подальше даже к безвременно ушедшей козе подпускать нельзя.
— И вы уверены, что сможете эти способности разглядеть?
— А что, у вас есть другие варианты? — скрестила руки на груди я. — Сир, если бы я не могла этого сделать, вы бы меня просто не наняли.
Арестир самодовольно хмыкнул:
— Со стороны Башни Аннун есть спуск в тоннель. Пойдете прямо по нему и окажетесь на том самом кладбище. Идти примерно полверсты, если не меньше.
Удовлетворившись полученными сведениями, я не очень умело извинилась, что оторвала господ от важных дел, и скрылась за дверью.
Вернувшись в аудиторию, я еле успела пригнуться от просвистевшей над головой книжки. Она гулко стукнулась в стену за спиной и шлепнулась на пол. Я многозначительно откашлялась, и за считаные удары сердца вокруг воцарилась тишина. Студенты моментально рассредоточились по своим местам, от ужаса сжавшись так, словно надеялись испариться с глаз моих тут же, и боясь, что вот-вот в двери ворвется толпа восставших мертвецов.
Я молча подняла книгу, положила на первую парту. «Расы и сущности». Автор Рисса Нортская. Никакого уважения к преподавательскому труду.
Сама такой же была.
Однажды в Межрасовке Рион — автор картинки, висящей над моим рабочим местом, и я устроили настоящий погром в аудитории. По всему классу парили перья и клочки пергамента, на наколдованных ножках бегали по стенам и полу древние фолианты. Особо пугливые господа забились под столы либо, наоборот, запрыгнули на них — в зависимости от того, что пугало больше: книжка с паучьими лапками, норовящая сбить с ног, или воткнувшееся в ухо перо.
Мы сражались на указках, ловко перескакивая со стола на стол. Я была уверена, что победа уже моя, но, увы, парта со мной оказалась не согласна. Столешница разломилась, я с визгом упала прямо на вошедшего в аудиторию преподавателя, чей преклонный возраст не позволял несчастному испытывать какие-либо нервные потрясения. Увидевший всю картину ректор Межрасовки слегка побагровел и потребовал зайти к нему после занятий. Рион гадко похихикивал с задней парты, преподавателя чуть не хватил удар, а меня едва не исключили. Вообще-то я вылетела бы оттуда пушечным ядром, не будь у ректора на хорошем счету.