Фауст
Комический актер
Воспользуйтесь же ей по назначенью.Займитесь вашим делом вдохновеньяТак, как ведут любовные дела.Как их ведут? Случайно, спрохвала.Дружат, вздыхают, дуются, — минута,Другая, и готовы путы.Размолвка, объясненье, — повод дан,Вам отступленья нет, у вас роман.Представьте нам такую точно драму.Из гущи жизни загребайте прямо.Не каждый сознает, чем он живет.Кто это схватит, тот нас увлечет.В заквашенную небылицуПодбросьте истины крупицу,И будет дешев и сердитНапиток ваш и всех прельстит.Тогда-то цвет отборной молодежиПридет смотреть на ваше откровеньеИ будет черпать с благодарной, дрожью,Что подойдет ему под настроенье.Не сможет глаз ничей остаться сух.Все будут слушать, затаивши дух.И плакать и смеяться, не замедлив,Сумеет тот, кто юн и желторот.Кто вырос — тот угрюм и привередлив,Кому еще расти, — тот все поймет.Поэт
Тогда верни мне возраст дивный,Когда все было впередиИ вереницей беспрерывнойТеснились песни из груди.В тумане мир лежал впервые,И, чуду радуясь во всем,Срывал цветы я полевые,Повсюду, росшие кругом.Когда я нищ был и богат,Жив правдой и неправде рад.Верни мне дух неукрощенный,Дни муки и блаженства дни,Жар ненависти, пыл влюбленный,Дни юности моей верни!Комический актер
Ах, друг мой, молодость тебе нужна,Когда ты падаешь в бою, слабея;Когда спасти не может сединаИ вешаются девочки на шею;Когда на состязанье беговомТы должен первым добежать до цели;Когда на шумном пире молодомТы ночь проводишь в танцах и веселье.Но руку в струны лиры запустить,С которой неразлучен ты все время,И не утратить изложенья нитьВ тобой самим свободно взятой теме,Как раз тут в пользу зрелые лета,А изреченье, будто старец хилыйК концу впадает в детство, — клевета,Но все мы дети до самой могилы.Директор
Довольно болтовни салонной.Не нам любезности плести.Чем зря отвешивать поклоны,Могли б мы к путному прийти.Кто ждет в бездействии наитий,Прождет их до скончанья дней.В поэзии греметь хотите?По-свойски расправляйтесь с ней.Я вам сказал, что нам во благо.Вы и варите вашу брагу.Без разговоров за котел!День проморгали, день прошел, —Упущенного не вернете.Ловите на ходу, в работеУдобный случай за хохол.Смотрите, на немецкой сценеРезвятся кто во что горазд.Скажите, — бутафор вам дастВсе нужные приспособленья.Потребуется верхний свет, —Вы жгите, сколько вам угодно.В стихии огненной, и водной,И прочих недостатка нет.В дощатом этом — балаганеВы можете, как в мирозданье,Пройдя все ярусы подряд,Сойти с небес сквозь землю в ад. [11]Пролог на небе [12]
Господь, небесное воинство, потом Мефистофель. Три архангела.
Рафаил
В пространстве, хором сфер объятом,Свой голос солнце подает,Свершая с громовым раскатомПредписанный круговорот. [13]Дивятся ангелы господни,Окинув взором весь предел.Как в первый день, так и сегодняБезмерна слава божьих дел.Гавриил
И с непонятной быстротоюВнизу вращается Земля,На ночь со страшной темнотоюИ светлый полдень круг деля.И море пеной волн одето,И в камни пеной бьет прибой,И камни с морем мчит планетаПо кругу вечно за собой.Михаил
И бури, все попутно рушаИ все обломками покрыв,То в вольном море, то на сушеБезумствуют наперерыв.И молния сбегает змеем,И дали застилает дым.Но мы, господь, благоговеемПред дивным промыслом твоим.Все втроем
Мы, ангелы твои господни,Окинув взором весь предел,Поем, как в первый день, сегодняХвалу величью божьих дел.Мефистофель
К тебе попал я, боже, на прием,Чтоб доложить о нашем положенье.Вот почему я в обществе твоемИ всех, кто состоит тут в услуженье.Но если б я произносил тирады,Как ангелов высокопарный лик,Тебя бы насмешил я до упаду,Когда бы ты смеяться не отвык.Я о планетах говорить стесняюсь,Я расскажу, как люди бьются, маясь.Божок вселенной, человек таков,Каким и был он испокон веков.Он лучше б жил чуть-чуть, не озариЕго ты божьей искрой изнутри.Он эту искру разумом зоветИ с этой искрой скот скотом живет.Прошу простить, но по своим приемамОн кажется каким-то насекомым.Полулетя, полускача,Он свиристит, как саранча.О, если б он сидел в траве покосаИ во все дрязги не совал бы носа!
11
Пройдя все ярусы подряд,
Сойти с небес сквозь землю в ад. — Директор имеет в виду не путь Фауста и его гибель (в духе старой народной книги о докторе Фаусте), а широту замысла трагедии, действительно обнимающей и землю, и небо, и ад.
12
Этот второй пролог писался в 1797–1798 годах. Закончен в — 1800 году. Как известно, в ответ на замечание Гете, что байроновский «Манфред» является своеобразной переработкой «Фауста» (что, впрочем, нисколько не умаляло в глазах Гете творения английского поэта), задетый этим Байрон сказал, что и «Фауст», в свою очередь, является подражанием великому испанскому поэту-драматургу Кальдерону (1600–1681); что песни Гретхен не что иное, как вольные переложения песен Офелии и Дездемоны (героинь Шекспира в «Гамлете» и «Отелло»); что, наконец, «Пролог на небе» — подражание книге Иова (библия), «этого, быть может, первого драматурга». Гете познакомился с Кальдероном значительно позже, чем взялся за работу над «Фаустом», и едва ли когда-либо находился под влиянием испанского поэта. Монологи и песни Гретхен только очень косвенно восходят к песням и монологам Офелии и Дездемоны. Что же касается книги Иова, то заимствование из нее подтверждено самим Гете: «То, что экспозиция моего «Фауста» имеет некоторое сходство с экспозицией Иова, верно, — сказал Гете своему секретарю Эккерману, обсуждая с ним отзыв Байрона, — но меня за это следует скорее хвалить, чем порицать». Сходство обеих экспозиций (завязок) тем разительнее, что и библейский текст изложен в драматической форме.
13
В пространстве, хором сфер объятом,
Свой голос солнце подает,
Свершая с громовым раскатом
Предписанный круговорот. — В этих стихах, как и в первом акте второй части «Фауста», Гете говорит о гармонии сфер — понятии, заимствованном у древнегреческого философа Пифагора (580–510 гг. до н. э.).