Том 21. Поцелуй мой кулак

— Привет, придурок, — сказал он.
— К стене!
— Придет и мое время, — улыбка не сходила с его лица. — Уж будь уверен, я не хуже тебя владею оружием.
— Как-нибудь проверим на досуге. А пока — марш к стене!
Не переставая ухмыляться, он повиновался.
— Повернись! — Я оглушил мерзавца ударом рукоятки пистолета по голове. Он упал на четвереньки, но сознания не потерял. Никогда прежде мне не доводилось встречать столь крепкую голову. Изловчившись, он ухватил меня за ногу, пытаясь опрокинуть на пол. Удар носком ботинка в подбородок и еще один удар пистолетом по макушке лишили его сознания. Удар был так силен, что пистолет вырвало из моих рук. Бат повалился, как сноп. Я разрезая веревки, связывающие Броди, и усадил на кровать. Но он упал на пол прежде, чем я успел его поддержать. Он тоже был без сознания. Я уже нагнулся, чтобы поднять его, как дверь распахнулась и вошел Сансотта. Разинув рог, он уставился на меня. Как и у Бата, рука его метнулась к карману пиджака. Я кинулся в ноги Сансотты. Мы покатились по полу, нещадно дубася друг друга кулаками. Он попытался лягнуть меня ногой, но я врезал негодяю между глаз. Его голова откинулась назад, но тем не менее он вскочил на ноги раньше меня, проворный, как ящерица. Мой «люгер» лежал под кроватью. Бат пошевелился, делая попытку сесть. Броди валялся на полу, не подавая признаков жизни.
Сансотта вновь перешел в наступление. Я перехватил его за талию и бросил на пол, награждая тумаками. Он пытался меня оттолкнуть, но я был слишком тяжел для него. Схватив за горло, я начал душить его.
И вдруг брюки из зеленого габардина появились в поле моего зрения. Я хотел отвернуться, но было поздно. Мне показалось, что на меня обрушился «Эмпайр стейт билдинг».
  
6
 
Я открыл глаза. Бат, стоя надо мной, хохотал.
— Хэлло, придурок! — сказал он. — Как себя чувствуешь?
Я потрогал болезненную шишку на голове и сделал гримасу.
— Терпимо.
Он удовлетворенно кивнул.
— Сомневаюсь. Но это цветочки в сравнении с тем, что тебя ожидает.
С ворчанием я осмотрел помещение. Это была запущенная комната без окон, с кроватью, на которой я лежал, и стулом, на котором восседал Бат. С потолка на коротком шнуре свисала лампочка без абажура.
— Как долго я здесь нахожусь? — спросил я.
Бат вновь расхохотался.
— Три-четыре часа, — довольно сказал он, раскачиваясь на стуле. У него был вид человека, донельзя довольного собой. Как у сытого кота, поймавшего еще одну мышку.
— А ты не такой уж и проворный, парень, — прибавил он, думая о чем-то своем.
Его короткие сальные волосы были запачканы кровью в том месте, где я нанес удар, но он не обращал на это внимания.
— Где Броди?
Он равнодушно пожал плечами.
— Увезли куда-то. У него, скорее всего, крыша поехала, так как бедняга совершенно не отдает отчета о серьезности происходящего, — продолжил Бат, вынимая пачку сигарет и закуривая. — Возьми! — он перебросил мне пачку и спички. — Покури перед тем, как расстаться с жизнью. Ждать осталось недолго.
Я закурил.
— Что за кашу вы здесь заварили? — спросил я. Он вновь пожал плечами.
— Не твоего ума дело. Они придут сюда, когда покончат с Броди. Тебе предоставится шанс узнать все перед смертью.
Мне было интересно знать, что стало с Дэвисом. Я надеялся, что он вовремя скрылся.
— Нет проблем, — сказал я, безуспешно пытаясь выпустить кольцо дыма. — Я не любопытен. Поживем — увидим.
Он вновь захохотал.
— Не рассчитывай обмануть меня, придурок. Я не хуже тебя управляюсь с пистолетом.
Я рассмеялся ему в лицо.
— Что-то я не заметил от тебя подобной сноровки.
Огонек злости замерцал в его поросячьих глазках.
— На что ты намекаешь?
— Бат Томпсон — это имя ничего не говорит мне. А вот Честер Кейн известен всем. Все знают мою репутацию.
— Ах так. — лицо его побагровело, — я быстрее тебя, слышишь?
— Ха-ха! Хотелось бы в это поверить!
— Так поверь, дерьмо! — Он вскочил, молниеносное движение руки — и тупорылый ствол револьвера 38-го калибра уставился мне в лоб. Это была хорошая работа, я не ожидал от него подобной прыти.
— Ну и как ты это находишь? — осведомился он, вертя револьвер на пальце.
— Если ты будешь стоять напротив меня и у нас будут равные шансы, ты пропал.
— Лжешь! Этого просто не может быть! — Что-то вроде сомнения мелькнуло в его глазах.
— Уверен! Я выхвачу свою пушку быстрее тебя. И хочешь знать почему? Ты теряешь время, не координируя движения.
— Как это? — он с подозрением уставился на меня.
— У тебя медленная первая фаза. Повтори еще.
Бат рассматривал меня со злобой, смешанной с любопытством. Он вновь встал в позицию, и револьвер во второй раз буквально прыгнул ему в руку. Прекрасная работа! Мне придется постараться, чтобы опередить его.
— Так и есть, — сказал я. — Твоя кобура расположена выше, чем это надо. Ты теряешь время, ловя рукоятку. И когда ты выхватываешь револьвер, то вынужден опускать ствол, прежде чем выстрелить. А это потеря времени.
— Тоже мне, умник нашелся, — проворчал Бат, рассматривая револьвер.
Я видел, что он очень возбужден. Положив револьвер в кобуру, он немного опустил ее.
— А сейчас?
— Лично я опустил бы еще ниже, — заметил я. — Теперь у тебя практически такие же шансы, как и у меня.
Он поколебался, потом опустил кобуру еще ниже. Теперь он носил оружие так, как мне этого хотелось, и движения его будут скованными, так как необходимо было привыкнуть к новому положению револьвера.
— Прекрасно, — одобрил я, критически разглядывая кобуру. — Так действительно лучше.
Он рассмеялся.
— А ты не очень-то хитер!
— Почему же? — я пожал плечами. — Я хочу, чтобы у человека всегда были равные шансы. Я же не мясник.
Он задумчиво рассматривал меня.
— Тебе никогда не удастся убить меня, — он обнажил зубы в ухмылке. — Я знаю, что хорошо стреляю.
— Все, что ты из себя представляешь, мне известно. Иначе бы ты не покинул Детройт. Видимо, ты оказался недостаточно твердым, чтобы выжить там.
Он сделал два шага вперед и поднял кулак, намереваясь оглушить меня, но в этот момент открылась дверь и появились Киллиано и Флаггерти.
— Добрый день, босс! — разочарованно сказал Бат.
Но Киллиано игнорировал его. Он остановился в ногах кровати и уставился на меня. Флаггерти с мрачным видом остался у двери.
— Где малышка Уондерли? — прошипел Киллиано.
— Откуда мне знать? Ты это говоришь с таким видом, словно она у меня в кармане.
— Тебе лучше сказать это, Кейн. Мы хотим получить малышку, и мы ее получим.
— Надеюсь, вы не рассчитываете на мою помощь? — спросил я, закуривая еще одну сигарету. — Я не сказал бы вам это, даже если бы и знал. Мы расстались с ней прошлым вечером, и я снабдил ее достаточной суммой денег, чтобы она могла без помех покинуть город.
— Она не могла этого сделать, — возразил Киллиано, стукнув по спинке кровати пухлой белой ручкой. — Все дороги перекрыты полицейскими патрулями.
— Тогда она в городе, — согласился я, безразлично пожав плечами. — Вам остается только отыскать ее.
Бат вновь замахнулся, чтобы ударить меня, но я был готов к этому. Скатившись с кровати, я схватил его за щиколотки и дернул на себя. Он повалился на меня, а сверху на нас упал Флаггерти. Через секунду я почувствовал дуло револьвера, прижатое к моему ребру. Я перестал бороться. Дьявольское лицо Бата было совсем рядом с моим.
— Полегче, придурок! — прохрипел он.
— Сдаюсь!
Они поднялись на ноги. Я тоже встал, отряхивая пыль с колен.
— Послушайте, — сказал я, садясь, — все это ни к чему не приведет. — Я вновь закурил. — Может быть, вначале выслушаете меня?
Бат сжал кулаки, но Киллиано остановил своего подручного.
— Пусть говорит, — проворчал он, садясь на стул.
Бат и Флаггерти встали позади меня, на тот случай, если я вдруг стану сердитым.