Бестия. Том 2
Кэрри неторопливо одевалась. Что-то по-прежнему не давало ей покоя. Она пыталась стряхнуть с сердца тяжесть, но ничего не выходило.
За утренним кофе она поставила пластинку Бесси Смит и принялась ломать голову над возможными путями бегства. На все требовались деньги. Она кое-что скопила, но еще недостаточно.
Вошла Сюзита и с размаху плюхнулась на стул.
— Ух, милочка, я как собака с высунутым языком. Буквально валюсь с ног.
У Кэрри не было настроения болтать. Скорее к Стивену! Прижать к себе его теплое, маленькое тельце, вспомнить о доброте и непорочности. Ему скоро пять.
Как вырваться из омута и вырастить дитя в неведении о том, чем занималась его мать, чтобы они не умерли с голоду?
* * *Няня Стивена клюнула на приманку. Оставив с ним ребенка, словно знала его много лет, она вперевалку пошлепала в ювелирный магазин, где, по словам Лероя, ее ждал обещанный «сюрприз» — стоит только назвать свое имя.
Да уж, ее точно ждет сюрприз! Когда она вернется и обнаружит, что их со Стивеном след простыл. Он ухмыльнулся и почти бегом покатил коляску.
— Слишком быстро! — захныкал Стивен.
— Заткнись, маленький паршивец! — сквозь зубы процедил Лерой. — Теперь я за тебя отвечаю. Заткни пасть, пока я сам ее не прихлопнул!
Джино, 1949
Дженнифер открыла парадную дверь. Навстречу, помахивая хвостиками, выбежали собаки. Она села на пол, чтобы поиграть с ними, и с сожалением подумала о том, что скоро придется возвращаться в Нью-Йорк.
— Коста, давай заведем собаку.
Он поразмыслил.
— Ну что ж, если тебе хочется, я не против.
— Может быть, пуделя? Или шпица?
— Неплохо придумано, — он ласково прикоснулся к шее жены. — Как насчет кофе гляссе и шоколадного торта?
— Неужели проголодался? Еще только пять часов, и мы плотно пообедали.
— Вот, проголодался.
Они смеясь прошествовали на кухню; сзади бежала собака.
— А где Мария? — спросил Коста и в тот же миг заметил записку. Он прочел ее и нахмурился. Молча передал Дженнифер. Та быстро пробежала ее глазами.
— О Господи! — Леонора обусловила поездку дочери строжайшими инструкциями. Главное — она ни при каких обстоятельствах не должна встретиться с Джино Сантанджело! — Что будем делать?
Коста пожал плечами.
— Понятия не имею. — Он перечитал записку: «Еду с мистером Сантанджело смотреть дом. Скоро вернусь. Люблю, целую, надеюсь, что вы хорошо отдохнули». Коста положил листок бумаги на кухонный стол и разгладил пальцами. — Просто ума не приложу.
Дженнифер фыркнула.
— Ничего себе! Как ты думаешь, он подвернулся случайно?
— Зная Джино, думаю, так оно и было.
— Но мы целое лето звали его в гости, а он так и не выбрался.
— Да.
Они обменялись тревожными взглядами. Дженнифер не выдержала.
— Дерьмо собачье!
Коста расхохотался.
— Дерьмо собачье? Ты сказала — дерьмо собачье? До сих пор я ни разу не слышал, чтобы ты так выражалась.
— Ну так услышал. Как он мог? Леонора будет вне себя от бешенства!
— Погоди, — сказал Коста. — Ей вовсе не обязательно знать. Объясним Марии, как обстоят дела. Она поймет. Ведь она знает свою мать.
Дженнифер кивнула.
— Скажи ты.
— Конечно. Без проблем.
Дженнифер усмехнулась.
— Да уж — без проблем!
— Скажи еще раз «дерьмо собачье»! Мне нравится, когда ты сквернословишь.
— Коста!
* * *Чтобы пробраться в дом, Джино пришлось сломать замок на двери черного хода.
— Вы же не можете взломать дверь, — начала Мария.
— Уже, — Джино рассмеялся.
— Вот как? Гм… — она не могла не засмеяться вместе с ним. — Можно посмотреть?
— Конечно. Ты у меня в гостях.
Мария пришла в восторг. Она носилась по всему старинному зданию, раскрасневшись, с сияющими глазами, повизгивая от удовольствия.
— Обязательно купите его! Это не дом, а сказка!
— Ты так думаешь?
— Я знаю!
Джино заразился ее энтузиазмом. Он изложил ей свои планы насчет мраморной веранды и роскошного бассейна в голливудском стиле, но она в ужасе всплеснула руками.
— Ох, нет! Вы же его погубите! Уж если хотите строить бассейн, то как можно проще, чтобы не разрушить очарование естественности. Ничего нельзя менять — только побелить и кое-что подновить, — она вдруг отдала себе отчет в том, что навязывает ему свое мнение. — Простите, мистер Сантанджело. Я увлеклась. Не обращайте на меня внимания.
Он никак не мог поверить, что Марии двадцать лет. Ей можно было дать шестнадцать. Юная и непосредственная.
— Эй, — воскликнул он, будучи не в силах отвести от нее взгляд. — Можешь звать меня Джино.
Точно так же обратилась к нему Клементина Дюк во время его первого посещения ее дома. Господи Иисусе! Он же старик. Сорок три года. А в душе он чувствовал себя совсем юным. Ему всегда будет двадцать.
Девушка поколебалась.
— О'кей — Джино.
— Вот и умница.
Этим знойным полднем их взгляды встретились, и Мария почувствовала во всем теле слабость. Ноги стали ватными. Она бессознательно протянула руку и дотронулась до шрама у него на щеке.
— Откуда это?
Вот уже много лет никто не смел задавать Джино подобных вопросов, но он почему-то не рассердился.
— Подрался. Давным-давно.
Вспомнилась Синди. Ослепительная блондинка Синди. Жалко, что все так кончилось.
— Почему тебя это интересует? Она отдернула руку.
— Просто любопытно.
— Любопытство сгубило кошку…
— А удовлетворенное любопытство воскресило, — она совсем по-детски рассмеялась. И все же она не ребенок. Женщина. Которая, подсказывала ему интуиция, сможет его удовлетворить. Он желал ее так, как ни одну женщину в мире.
Она выжидательно смотрела на него, словно хотела, чтобы он сделал первый шаг.
Он взял ее за руку и повел в сад.
— Давай-ка перекусим. Посиди чуток, я схожу к машине за провизией.
Мария послушно опустилась на траву, подобрав под себя длинные загорелые ноги.
Он принес французскую булку, ломтики ветчины, тепловатую кока-колу. Они с аппетитом подкрепились.
— Давно ты гостишь у Косты с Дженнифер? — спросил Джино, просто чтобы завязать непринужденную беседу.
— Шесть дней. Это просто чудо!
— Ага. Они — идеальная пара.
— О да!
Он изучал ее лицо. Нежная кожа, слегка тронутая загаром. Огромные прозрачно-голубые глаза. Длиннущие ресницы. Сочные губы.
— На следующей неделе вы все переезжаете в Нью-Йорк?
— Да. Дженнифер хочет устроить грандиозный прием по случаю моего дня рождения.
— Дня рождения? Сколько же ты здесь пробудешь?
— До конца сентября.
Джино хлебнул кока-колы.
— Не рановато ли праздновать? Ты вроде бы родилась в декабре?
— Пятнадцатого сентября мне стукнет двадцать один год.
— Декабря.
— Нет, сентября.
Джино молча переваривал новость. Если Мария родилась в сентябре, значит, выходя замуж, прелестная Леонора уже была беременна. Его невинный ангел забрюхател! Пока он изливал душу в любовных посланиях и хранил верность, эта дрянь путалась с кем попало. Замечательно! Просто ужас! Дерьмо собачье! Неудивительно, что Коста не захотел ему говорить.
Но с тех пор столько воды утекло! Какая теперь разница?
— Почему вы решили, что мой день рождения в декабре? — полюбопытствовала Мария.
Джино пожал плечами.
— Просто ошибся.
Она теребила травинку.
— Вы с мамой… ну… она была вашей девушкой? — у нее было такое чувство, словно сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Нельзя задавать такие интимные вопросы. Но ей очень нужно знать!
— С чего ты взяла? — насторожился Джино.
— Не знаю. Мама ничего не рассказывала, но… я догадалась… по обрывкам разговоров.
— Ну, так ты неправильно догадалась. Я знал твою мать. Приезжал в гости к твоему дяде. Мы подружились. Вот и все.
— Теперь вы уже не друзья. Мама вас терпеть не может. Предполагается, что мне ничего не известно, но одним из условий моей поездки было, чтобы я ни под каким видом не встретилась с вами.