Недостающее звено(изд.1945)

Тинг видел только одно огромное дерево. Его ствол был так толст, что за ним мог спрятаться слон. Ветви раскинулись широким шатром, и их тени хватило бы укрыть небольшую деревню. Сотни лиан опутывали дерево, лестницами свисали с ветвей.
Большая голова с маленькими ушами и крохотными подслеповатыми глазками просунулась меж листьев. Мелькнула черная грудь с ярко-рыжим ошейником-галстуком. Медведь буруанг [4] неуклюже пробирался по ветвям.
Хватаясь за лианы, буруанг задом сполз по стволу и вперевалку пошел меж кустами. Он останавливался у каждого пня, у каждого трухлявого, гнившего на черной земле ствола. Отдирал кору, разламывал гнилую древесину. Подхватывал личинок и жуков, слизывал их с лап и громко чавкал.
Тинг повернулся. Теперь перед ним был отлогий берег реки, поросший редкими кустами. Возле груды камней копошился питек - детеныш.
Буруанг шел к воде, раскачиваясь и суя голову в каждый куст. Он выглядел очень любознательным: ему нужно было все поглядеть, обнюхать, попробовать. На самом деле он просто искал еду. Увидя детеныша, буруанг замедлил шаги, насторожил уши и потянул воздух, забавно шевеля ноздрями. Мотнул головой и свернул к гнилому стволу.
- Уй-уй-уй! - завопил детеныш, заметив буруанга. - Уй-уй-уй! Уй-уй-уй!…
Оглянувшись на крик, буруанг запустил лапу под кору трухлявого ствола. Он не успел содрать кору: из-за камней выбежала питек - мать.
Она метнулась к детенышу и загородила его собой, оскалив зубы, сверкая глазами и злобно хрипя.
Буруанг поглядел на нее, замотал головой и отдернул лапу от коры. Повернулся, поглядел еще и неторопливо пошел к лесу.
Мать заревела, и Тинг задрожал, услыша этот рев. Она побежала за буруангом, ревя и размахивая кулаками. Огрызаясь на ходу, буруанг исчез в лесном сумраке.
- Ху-ху-ху! - закричал ему вдогонку детеныш, сжимая кулаки.
Прогнав буруанга, мать вернулась. Детеныш ползал возле гнилого ствола, пытаясь отодрать кору. Совал в трещины пальцы, ложился на ствол, пыхтел и сопел… Встал, пошел вдоль ствола, пробуя то тут, то там ухватиться за выступ коры. Увидел дыру: ствол был с дуплом.
Детеныш засунул руку в дыру и с жалобным криком потащил ее обратно. Рука застряла, детеныш кричал и дергал руку. В его глазах был ужас, лицо сморщилось от боли.
На крик подошла мать: она была совсем рядом. Поглядела на детеныша, поглядела по сторонам. Ухватила руку, рванула.
Детеныш завопил еще громче.
Вытащив застрявшую руку детеныша, мать засунула в дупло свою и начала шарить в дупле. Потащила руку обратно.
Рука застряла. Тинг видел, как мать дергала руку, вертела ею в дупле, выворачивала в локте и в плече. Ничто не помогало. Она громко сопела от напряжения, скалила зубы, злилась. Детеныш сидел возле и то сосал палец, то лизал оцарапанную кисть.
Возясь у дупла, мать зацепила ногой детеныша. Падая, он прикусил палец и завизжал от боли. Отбежал
в сторонку и жалобно заскулил, снова засунув палец в рот.
Мать вдруг вытащила руку из дупла. Вытащила так легко, словно и не было всей этой возни.
Тинг увидел вымазанные чем-то желтым пальцы. Мать облизала их и снова просунула руку в дупло. Теперь Тинг понял: в дупле было гнездо, мать схватила яйцо, и сжатая в кулак рука с яйцом застряла. Оставить яйцо в дупле мать не хотела, вытащить руку с яйцом не могла.
Питек возился у дупла: в гнезде было не одно яйцо. Детеныш пососал палец и, успокоившись, встал и побрел к реке.
У самого берега на воде плавали листья кувшинок, а по ним ползали блестевшие на солнце бронзово-зеленые жуки. Детеныш увидел жуков и начал красться к воде.
В прибрежных зарослях осоки затаился крокодил. Он неподвижно лежал, едва заметный на фоне ила и тины. Его глаза, плотно затянутые прозрачной пленкой, не мигали и тускло смотрели вдаль, но они - то и выдали его Тингу: блеснули на солнце.
Детеныш не заметил крокодила: все его внимание было направлено на жуков, зелеными огоньками сверкавших на солнце.
Услыша шорох, крокодил чуть двинул хвостом и повернул голову. Увидел детеныша и, едва, передвигая ноги, пополз к нему.
Раздвигаемая крокодилом осока чуть вздрагивала. Он полз так медленно, что Тинг не сразу заметил его движение. Казалось, в прибрежной тине и осоке по-прежнему лежит какое-то небольшое грязное бревно.
Мать вытащила из дупла руку с взъерошенным комком перьев. Сидя на корточках, оглянулась, ища детеныша. Встала и пошла к нему на берег. Ухватив
за ноги, разорвала на ходу задушенную в дупле птицу пополам.
Оба питека стояли на берегу, жевали и выплевывали перья и кости. Детеныш залезал пальцами в рот, вытаскивал налипшие там перья, рвал мясо с ноги птицы, мотая головой.
Хрустнул сломанный сучок. Мать быстро оглянулась и подскочила. У ее. ноги щёлкнули челюсти промахнувшегося крокодила.
Оттолкнув детеныша, мать бросилась на врага.
Крокодил ударил хвостом, разбрызгивая ил. Защелкал челюстями, показывая страшные зубы.
Питек ревел. Его глаза горели, сверкали оскаленные зубы, волосы на голове стояли дыбом. Тинг дрожал в кустах - так страшен был разъяренный питек.
Нагнувшись, питек схватил крокодила за хвост. Крокодил вырывался, царапая землю лапами. Его зубы щелкали у самой ноги питека.
И вот зубы не щелкнули: челюсти крокодила сомкнулись на мягком.
Питек заревел еще громче. Выпустив хвост крокодила, он ухватил одной рукой нижнюю челюсть врага, другой -верхнюю. Дергал, пытаясь освободить ногу из капкана крокодиловых зубов.
Крокодил бил хвостом, извивался всем туловищем, широко загребая ногами, но не разжимал челюстей.
Детеныш убежал и забился меж камней.
Тинг услышал треск: челюсть крокодила обвисла. Питек высвободил ногу, но не выпускал врага. Он поджал ступню, из которой текла кровь, и, припав на одно колено, рвал и ломал. Упал, сшибленный ударом хвоста, и лежа продолжал рвать.
Два тела переплелись, катаясь по берегу. Хвост крокодила ударял то по воздуху, то по питеку, волосатые пальцы и когтистые лапы царапали землю. Капли крови
падали на волосатую спину и покрытый чешуйчатым панцирем хвост. Крокодил хрипел, питек громко сопел.
Оторванная нижняя челюсть отлетела в сторону. Крокодил судорожно бил хвостом и рыл землю концом морды. Питек схватил его за шею, пригнулся к горлу…
Он рвал и мертвого крокодила. Рвал до тех пор, пока враг не превратился в кучу кровавых лохмотьев. Только тогда питек отошел от крокодила, громко ворча и злобно сверкая глазами.
Проковыляв несколько шагов по берегу, питек сел. Из прокушенной ступни текла кровь. Питек задрал раненую ногу, схватил ее руками, притянул к лицу и начал лизать.
Детеныш выбрался из камней и подполз к матери. Он дрожал и тихонько повизгивал. Глядел на капавшую из ноги кровь. Прижимался к матери, пытался спрятаться за ее спиной.
Над остатками крокодила уже плясали мухи. Ярко-зеленые, они были издали заметны на красных лохмотьях.
«Что за странность? - удивлялся Тинг.- Говорят, что крокодилы сильно пахнут мускусом. И вот крокодил разорван в клочья, и никакого мускуса.- Тинг понюхал воздух. - Нет, мускусом совсем не пахнет!»
* * *
Тинг бежал через рощу.
Он топтал разноцветные листья бегоний и сбивал их плоские розовые цветы. Царапал руки о колючие кусты. Путался в лианах. Наталкивался на деревья и сшибал со стволов целые корзины орхидей - фиолетово-зеленых, пурпуровых и ярко-белых.
Гомраи [5] с карканьем погнались за ним. Хлопали огромными клювами с толстыми нашлепками, пестрели черно-белыми полосами крыльев.
Какие-то птицы взлетали из-под ног. Похрюкивая, промчалась в кустах дикая свинья.
Обезьяны с визгом карабкались по лианам, а гиббоны раскачивались, уцепившись за ветви длинными руками.