Приключения кота Батона
– Изведу-у-у-у-у-у-у, всех добрых людей изведу-у-у-у-у-у-у-у, – кричала она.
Танюшка испугалась, но с пути не свернула. Увидела при дороге огромный камень-валун, а под ним большую нору. Юркнула девочка в нору, да и затаилась. Покружилась, покружилась злая фея и улетела ни с чем.
Тучи развеялись, выглянуло солнышко. Вылезла девочка из норы, отряхнула платьице, поблагодарила неведомого хозяина за приют, да и побежала дальше.
Солнышко припекало, жарко стало девочке, захотела она водицы испить. Нашла колодец, попила, смотрит, лошадь пасется неподалеку. Ноги передние стреножены, да запутались за колышек. Мается лошадь, а освободиться не может. Подбежала Танечка, развязала веревки, водой колодезной напоила.
Заговорила вдруг лошадь человеческим голосом:
– За то, что ты меня освободила, сослужу я тебе службу верную. Поведай мне свое горе, помогу я тебе.
Рассказала девочка все, ничего не утаила.
– Знаю я, где найти эту одолень-траву. Да только охраняется она крепко. Растет трава в тридевятом царстве в глубоком озере, в густом лесу. Лес тот окружен рекой широкой да студеной. Кто попытается переплыть ту реку, то уносит его в омут хозяин реки Водяной. Только есть у меня сом знакомый, который живет на той реке, поможет он нам. Садись мне на шею да держись за гриву крепче.
Понеслись лошадь и девочка быстрее ветра. Подъехали к реке, лошадь и говорит:
– Возьми два камушка и постучи ими друг о друга в воде.
Так девочка и сделала. Это был условный знак двух друзей. Уже через несколько мгновений заволновалась река, набежали волны, и увидела Танюшка бурое, почти черное чудовище. Это был огромный сом. Его усищи торчали по сторонам словно ветки и сам он был похож на большое бревно.
– Не бойся его, – промолвила лошадь, – он перевезет тебя через реку, держись за него покрепче, а я буду ждать тебя здесь.
Обняла девочка рыбину, и поплыли они к острову. Когда оказались у берега, показал сом девочке тропинку заветную.
– Беги, – говорит, – прямо, никуда не сворачивай, а как увидишь старый дуб с дуплом, то сверни направо, скоро и увидишь заветное озеро, там растет одолень-трава. Да чтоб не сбила тебя с пути сила нечистая, делай по пути заметки, чтоб могла найти дорогу обратно.
Вспомнила девочка, что есть у нее клубочек ниток, бросила его на тропинку и потянулась за ней ниточка-дорожка. Бежит девочка, торопится, солнце на закат пошло, надо до темноты успеть. Вдруг увидела она впереди дуб огромный старый, а неподалеку озеро чудное, сплошь укрытое цветами волшебными. Светится, переливается одолень-трава голубым светом и необыкновенные птицы вокруг песни поют.
Нарвала Танюшка одолень-травы, положила в котомку и бежать обратно. Клубочек-ниточка обратную дорогу показывает. На берегу под горой уже сом ждет, только усы из воды топорщатся. Обняла его девочка и поплыли они в обратный путь. А там уж и лошадь верная стоит, радуется, что вернулась Танюшка живая и невредимая. Поскакали они в путь обратный дальний.
Да только увидала Изведуха, что кто-то нарушил покой ее владений и порвал одолень-траву, кинулась она вдогонку. Летит по небу, только ветер свистит. Уж совсем было нагонять стала. Да вдруг пропала девочка, как сквозь землю провалилась. Покружила, покружила злая фея вокруг одиноко пасущейся лошади, да и улетела ни с чем разгневанная. А Танюшка вылезла из норы под камнем, сказала спасибо старому знакомому и поскакали они дальше.
Добрались до деревни, а там родители совсем загоревали – сынок болеет, да еще и дочка пропала. Тихо на дворе, пес не резвится, петух не поет. Как увидели Танюшку, обнимать да целовать стали. Солнышко засияло над домом, травка заблестела, птицы запели.
Пошли в дом, дала девочка братцу одолень-травы. Съел Иванушка один листик – разговаривать начал, съел другой – на ноги встал. Тут-то кинулись все обниматься и плачут от радости и смеются. Созвали всех соседей на праздник, накрыли столы дубовые да принялись песни петь, да жизнь восхвалять.
И я там была, мед пила и жизни радовалась.
Сказ про Ивана-удальца
Как за синими морями да за дальними горами жил-поживал Иван-удалец. За что ни возьмется, любое дело в руках спорится. Слабого защитит, у сильного поучится, бедному кусок хлеба предложит. Так и жил в согласии с самим собой и людьми. Да заскучал парень молодой. Надумал пойти по свету побродить, может, чудо какое встретить получится. На том и порешил.
Встал рано утром на зорьке, умылся водой ключевой, собрал котомку и был таков. Долго ли шел, коротко ли, застала его ночь темная на окраине села чужого. Смотрит Иван, стоит домишко старенький, ворота на ограде покосились, видно, хозяина нет в доме. Решил попроситься на ночлег. А там, глядишь, и помогу добрым людям.
Постучал-постучал, наконец дверь с тяжелым скрипом отворилась. Стоит на пороге старуха старая да седая, волосы в разные стороны топорщатся, нос длиннющий крючком свисает, глаза злющие, так и сверкают молниями.
– Здравствуй, хозяюшка, пусти в дом переночевать, а я тебе по хозяйству помогу, ограда-то вон совсем прохудилась, – говорит гость.
– Заходи, коли не шутишь да не боишься, – ответила старуха.
– А чего мне бояться? Я силушкой не обижен, постоять за себя всегда могу, – отвечает Иван, а сам диву дается, чего это он бояться должен. Однако виду не подает.
Прошел в дом и обомлел. Там, словно в берлоге, будто и не люди живут. Да ладно, делать нечего, напросился на ночлег, терпи.
Кинула ему старуха лохмотьев на лавку, ложись тут. А сама залезла на печку и затихла, словно и не было никого вокруг.
Тревожно молодцу, но устал сильно, сон его и сморил. Сны снились тяжелые, метался, кричал, а проснуться не мог.
Да выглянуло солнышко румяное и привело за собой утро красное. Проснулся Иван – не поймет ничего. Лежит он в светлой горнице, на высокой кровати да пушистой перине. В окно птички стучатся, песни поют. На кухне милая старушка чугунами гремит, еду готовит. Сама вся беленькая, ласковая да приветливая.
Диву дается Иван, куда же подевалась та старуха страшная, и откуда взялась эта горница чистая?
– Проснулся, сынок? Вставай, чаевничать будем, петухи уж давно пропели, – улыбается хозяйка.
Вышел молодец на улицу. Все правильно, тот же домик старый, та же ограда и ворота набок.
Только внутри все другое, чистенькое да радостное и хозяйка другая. Диво-дивное. Да ладно, поглядим дальше, что еще меня ждет.
Поел хлебушка с молочком топленым и принялся за работу. Весь день-деньской с оградой да воротами провозился. Только в одном месте укрепит доски да жердочки, глядь, а рядом другая дыра образовалась. К закату солнышка только и сумел с делами управиться.
Посадила его старушка ужинать. Наварила картошки рассыпчатой, яичек свеженьких из-под курочки, принесла с огорода огурчиков пупырчатых, помидоров красных да огромных, а еще укропчика с петрушечкой, сметанки достала из погреба. Ох, и вкусен ужин получился, пальчики оближешь.
– Спасибо, хозяюшка за угощение, я такое только у маменьки родной едал. На утренней зорьке дальше пойду странствовать, – сказал молодец.
– Ах, Иван, спасибо и тебе за помощь большую. Да только хочу просить тебя еще остаться. Дел много по хозяйству накопилось, мне, старой, никак самой не справиться, – жалобно старушка говорила.
– Что ж, коли надо, останусь, помогу, – пообещал молодец.
Закатилось солнце красное, куры на насест сели, пора и спать идти.
Решил Иван бодрствовать, чтобы узнать, что же тут ночью делается. Сон наваливается тучей черной, а молодец ткнет себя иголкой, которую припас заранее, да и не спит. Так до полуночи и промаялся.
А как пробило двенадцать часов, послышался шум да треск. Шипение и кряхтение вокруг, страх берет парня. Приоткрыл он глаза и смотрит сквозь ресницы. А дом теперь снова стал берлогой грязной, и лежит Иван на той же лавке, лохмотьями покрытой. Нечисть всякая за столом сидит, пирует. Во главе стола та старуха страшная. Как напились-наелись, стали в круг, стащили Ивана с лавки и ну издеваться. Щиплют, кусаются, визжат да радуются. Отбивался Иван как мог. Потом видит, что разожгла бабка печку и лопату приготовила. Понял молодец, что смерть его пришла. Собрался с силушкой своей молодецкою, изловчился да в последний момент с лопаты скатился. А старуха руку обожгла. Закричала, запричитала, а тут и петухи пропели. Враз сила нечистая пропала, а замученный Иван уснул сном мертвым.
