«Правила бунтаря и застенчивой девушки» (ЛП)

Я обвиваю ее руками и крепко обнимаю, когда облегчение затапливает меня. Она не заставит меня уйти.
– Но, – начинает она, и мои мышцы сплетаются в крепкие узлы. – Чтобы я сдержала свое обещание, ты должна пойти со мной на компромисс.
– Окей… Как я это сделаю?
– Давай мне чуточку пространства, когда оно мне понадобится.
Слезы обжигают мои глаза, когда я поднимаю вверх свой подбородок и встречаюсь с ней глазами.
 – Это означает – уйти из дома прямо сейчас, да?
Она вздыхает, когда слезы текут ручьями из моих глаз:
– Не такое уж и большое дело. Ты можешь вернуться домой в понедельник, когда дома не будет Билла.
Я вытираю слезы моих щек:
– Но куда мне пойти?
Она проводит беглым взглядом от окна к двери, затем обратно:
– Ты можешь позависать в машине. Это может быть весело. Можешь взять отсюда свой спальник и притвориться, что отправилась в поход.
– Я не люблю походы, – бессмысленно говорю я. – И последний раз, когда я спала в машине, какие–то парни начали стучать в окно, пытаясь убедить меня, чтобы я их впустила.
– Ах, да, я об этом забыла, – стучит пальцем по своей нижней губе. – Может, ты проведешь выходные у каких–нибудь своих друзей, – волнение освещает ее глаза.– Это будет весело, правда?
Бросаю взгляд на часы на своем  комоде.
– Сомневаюсь, что кто–то из моих друзей еще не спит.
Она отходит назад, роется в кармане своих джинс и достает телефон:
– Ну, ты не узнаешь, пока не попробуешь, правильно?
Я с опаской посматриваю на телефон:
– Их родители могут рассердиться, если я так поздно позвоню.
– Уверена, нет, – она принуждает меня взять телефон. Когда я не шевелюсь, она кривится. – Виллоу, эти штучки с обещаниями не сработают, если ты не будешь сотрудничать. Я не могу придерживаться своей части сделки, если ты не будешь придерживаться своей.
Я открываю рот, чтобы сказать ей, что не хочу давать обещания, но потом все случаи, когда моя мама на несколько дней подряд исчезала, вспыхнули в моей памяти. В те дни я часто беспокоилась, что она не вернется, и я останусь совсем одна.
Пока я стараюсь действовать жестко и притворяться, что могу справиться с самостоятельной жизнью, иногда становится страшно, как в те ночи, когда у наших соседей вечеринки, или когда кто–то стучит в дверь, пытаясь заставить меня пустить их в дом.
– Замечательно, я позвоню одному из своих друзей, – беру телефон из ее рук. – Но, если он не ответит, ты все равно сдержишь обещание.
Она протягивает мне телефон:
– Если они не ответят, я найду, куда тебе еще пойти.
Кривясь, беру телефон, открываю и рассуждаю, кому позвонить. Родители моей подруги Луны – супер строгие, так что она бесполезна. Винтер и Ари могут разрешить мне остаться, но тогда мне надо объяснять, почему мать выставляет меня из дома, а я еще не готова рассказать им о своей жизни дома.
Есть только один человек, который знает, что происходит в моем доме, и это – Беккет. Он один из моих близких друзей с начальной школы. Я рассказала ему о своей матери несколько лет назад, когда он пришел ко мне домой, чтобы поработать над школьным проектом, а моей матери не было дома к тому времени, когда он уходил.
– Ты уверена, что с тобой будет все хорошо, если ты останешься здесь одна? – спросил он, неохотно уходя, даже с учетом того, что его мама сигналила уже пять раз.
Я кивнула, съёживаясь от криков соседей, доносящихся из–за стен.
– Я буду в порядке. Вообще–то, я много времени провожу дома одна.
С беспокойством в глазах он забросил свой рюкзак на плечи.
– Правда? Это не кажется нормальным. Я имею в виду, что мои родители не великолепные, но они не оставляют меня одного дома так поздно, пока со мной нет горничной или Тео.
– Все в порядке, – я чувствовала себя тупой, глупой, и смущенной, не только потому, что защищаю свою маму, а из–за того, как громко кричат соседи. Было достаточно плохо привести Бека в мой крошечный, разрушенный дом, расположенный на хреновой стороне города, когда его дом такой фантастический и большой. Но нам нужно было несколько камней из моей коллекции, чтобы сделать проект, так что у меня не было большого выбора.
– Я могу о себе позаботиться.
– Но ты не должна, – он легонько дотронулся до моего носа, – то, что он делал, чтобы подбодрить меня. – Почему бы тебе не пойти ко мне домой и не позависать там, пока не придет домой твоя мама?
Мои плечи опустились еще ниже:
– Она может не прийти домой до утра, – или может даже несколько дней, но я не хотела этого ему говорить.
Он моргнул от шока, а я ждала, когда он назовет мою мать отмороженной или чудачкой, как другие дети, но то, что он сказал было:
– Все в порядке. Ты сможешь провести у меня ночь.
Я едва улыбнулась. Мне следовало знать, что Бек никогда не назовет меня чудачкой.
– Думаешь, твоя мама мне разрешит?
Он пожал плечами:
– Я лишь скажу ей, что нам надо доделать проект, а твоя мать подберет тебя через несколько часов. К тому времени она будет спать, так что не заметит.
– А что насчет утра, когда я все еще буду там?
– У нее тренировка по теннису примерно в восемь, и она не вернется до полудня.
Я кивнула и упаковала вещи, довольная, что мне не надо снова спать одной в доме, и благодарная Беку, моему лучшему другу.
Я бросаю быстрый взгляд на маму, интересуясь, как бы она чувствовала себя из–за того, что я провела ночь в доме мальчика, или если бы она узнала, что за годы я уже несколько раз так делала. Честно говоря, не думаю, что ей бы было до этого дело.
Я набираю номер Бека, скрещивая пальцы, чтобы его отец не разозлился, что я звоню. Иногда он может быть сварливым.
Четыре гудка, прежде чем Бек берет трубку.
– С каких пор ты так поздно не ложишься? – спрашивает он дразнящим тоном.– Думал, у тебя режим, чтобы освободить максимальное количество часов для учебы, или что–то типа того.
– У меня режим,– я отворачиваюсь спиной к маме, когда она меня пытливо изучает. – Но режим прервали.
Он вздыхает:
– Дай угадаю. С парнем номер двадцать семь покончено, или он громкий и надоедливый.
Он слишком хорошо меня знает.
– Да, на последнюю часть, – я  искоса смотрю на маму. – Нет, на первую… Я не сомневаюсь, что она уже перевалила за число двадцать семь.
Морщинка формируется между бровей мамы:
– О чем ты ему говоришь?
Качаю головой:
– Ни о чем.
– Окей, – ее пристальный взгляд блуждает по дверному проему. – Я собираюсь проверить Билла. Скоро вернусь.
После того, как она выходит, я бреду к окну и  закрываю глаза, меня омывает стыд. Хоть я и не сомневаюсь, что Бек меня не осудит, это не означает, что просить о помощи становится легче.
– Мне нужна услуга.
– Конечно, – с легкостью отвечает он. – Что случилось?
Я упираюсь головой в замерзшее окно.
– Мне нужно место, где я могу переночевать несколько дней.
– Зачем? Что случилось? – в его интонацию подкрадывается нервозность. – Этот приятель–бойфренд не пытался же забраться в твою комнату, как делал последний, да?
– Нет… Ну, он пытался, но только для того, чтобы выпроводить меня из дома, – тихо говорю я. – Вот почему мне нужно место, чтобы переночевать.
– Твоя мама позволяет ему выгонять тебя из дома? – он не кажется таким уж шокированным.
– Они не совсем меня выкидывают… – мои щеки горят от смущения. – Моя мама лишь спросила, могу ли я переночевать в машине, или переночевать у кого–нибудь из своих друзей несколько дней. На самом деле, мне не нравится спать в машине… поэтому я позвонила тебе, – я пожимаю плечами, даже если он не видит меня. Чувствую себя такой жалкой.
– Ну, я рад, что ты позвонила мне. Не хочу, чтобы ты спала в машине, особенно потому что твои соседи такие сумасшедшие. Мне просто жаль, что твоя мать обращается с тобой подобным образом. Ты заслуживаешь намного лучшего, Вилс, – он делает паузу. – Может тебе надо кому–то рассказать, что она выставляет тебя все время. Это не правильно.