Доппельгангер (СИ)

Дарксу не спалось, и скоро в тишине раздался его голос:
– Я раньше не спрашивал тебя, По, всё как-то не приходилось, а почему ты сам остался на берегу? Мне это не понятно. На корабле ты был на своём месте, а теперь, как и я, идёшь куда-то без цели.
Уже начав проваливаться в сон, По вернулся вновь:
– Просто мне не нравится предопределённость, Даркс. Где-то сказали, что ты моряк и будешь ходить по морю, и ты моряк и ходишь по морю, и говоришь так, как тебе положено. Теперь уже мне самому захотелось что-то сказать, почти уверен, что это будет неудачное выступление, именно поэтому там за нас всё записывают. Сидит какой-нибудь бледный парень и выводит буковки, а мы здесь дёргаемся, как на верёвочках. Мы ведь даже так и не разобрались, почему ты появился на свет и сейчас говоришь со мной, мы уже почти это забыли.
– Я перестал терзаться этим вопросом, – ответил Даркс, – мне просто нравится жить, и пусть одно не мешает другому, и всё-таки мне странно твоё решение, я пока не могу этого понять.
– Давай спать, – сказал По, – я пока ещё и сам до конца не разобрался.
Земля вращалась, подставляя бока солнцу, а фигурки неуклонно продвигались вперёд. Этим утром они повстречали телегу, гружённую зерном, крестьянин, управлявший телегой, вёз его на мельницу, а там, по его словам, «всегда нужны работники, мельник уж больно строг и никто надолго не задерживается».
– Нам нужна работа, – сказал По. И вот уже мельник, большой, грузный человек, возвышается над ними и говорит что-то о том, что не потерпит бездельников, и о преимуществах такой работы, если вдруг вопреки всему в этой округе они окажутся хорошими парнями и с ними можно будет иметь дело, но По почти не слушает его, русоволосая девушка у реки полностью захватила его воображение.
– Вот куда это ты смотришь, когда я с тобой разговариваю? – отвлёк его от наблюдений мельник. – Это моя дочь Гифт, и если ты так будешь начинать, то долго здесь не продержишься.
По неохотно оторвался от своих мыслей и сразу же принял решение быть хорошим парнем, Дарксу для этого ничего не нужно было предпринимать, он и так был хорош.
Мельник полагал, что если каждый на своём месте будет работать как следует, то и все остальные вещи, такие как любовь, благосостояние и уважение людей, непременно постучат в двери. В общем, что говорить, его недолюбливали, но кому хорошей работой по умеренной цене, а кому и тяжёлыми кулаками он внушал уважение, и ещё он очень любил свою дочь.
Даркс и По поселились в деревянной пристройке, жавшейся к каменной основе водяной мельницы. В первый же вечер мельник не устоял перед стряпнёй Даркса и пришёл на запах поинтересоваться, как они устроились, и конечно, попробовал вкусной душистой похлёбки. «Самое главное в любом блюде – это специи, – говорил Даркс, – я всегда ношу их с собой, вот они у меня здесь разложены по мешочкам, – и он показал свой широкий пояс, – и конечно, хорошее настроение в придачу, только тогда всё выходит как надо». Непрерывно хорошее расположение духа Даркса поначалу часто выводило По из задумчивого равновесия, которым он страдал последнее время. Вот если бы этот дух хоть иногда был печален, всё могло бы быть довольно сносно, но он не давал никому шанса. Да и что взять с человека, только что научившегося ходить и появившегося на свет только из чувства противоречия.
Несмотря на усталость, копившуюся весь день, По не мог заснуть и, чтобы не ворочаться в тёмном сарае, вышел на берег и сел у реки, следя за бледно-голубой полоской на горизонте: там день повис над полями и солнце бьёт кому-то в глаза. Ночь проходила, и новый день медленно подкрадывался со спины. Так же поступила и Гифт, бесшумно подойдя, она легонько коснулась По и скользнула мимо. «Смотри», – она сделала шаг в реку, мгновенно уйдя под воду, рубашка так и осталась лежать на поверхности, постепенно наливаясь тяжестью. Время шло, а Гифт всё ещё не появлялась. Ждать больше было нельзя, и По бросился за ней, но везде вода едва достигала щиколоток. Кружа от берега к берегу, он почти отчаялся, остановился и прислушался к речному течению, и только тогда услышал её. Он посмотрел под ноги, там, на глубине, еле заметно мелькнуло лицо Гифт. Она поднималась вверх. Вода всё ещё не пускала его. «Хочешь ко мне, По?» – она рассмеялась и, не дожидаясь ответа, резко дёрнула его вниз.
Случайность имеет столько же шансов произойти, что и запланированное. Этой ночью Даркс не собирался тонуть и даже не числился в списках, но и ему пришла пора выйти во двор по нужде. Зябко поёживаясь в предутренних сумерках, он уже спешил вернуться обратно, но вот из дома мельника показалась Гифт и плавными, тягучими движениями потянулась к реке, где так же нежданно сидел По, тогда как ему уже давно было положено спать за деревянной перегородкой. Гифт проплыла мимо, легко коснувшись По рукой, сделала шаг и исчезла. Даркс всё ещё смотрел сквозь сон: вот По встал и заходил вдоль берега, Гифт нигде не было видно, вот По бросился в реку и, растянувшись на несуществующем льду, докатился таким способом до противоположного берега, поднялся, закружил по воде, замер и тут же стремительно ушёл вниз. Теперь уже шло время, но По и Гифт его не заметили и так и не вынырнули назад. Даркс, всё ещё цепляясь за сон, не совсем чётко осознавал происходящее, но, тряхнув головой, сорвался с места и побежал, по пути рассыпая остатки ночных сновидений. Не раздумывая, он оттолкнулся от берега и, как и все сегодня, упал в реку. Поздно обнаружив глубину и своё неумение плавать, Даркс шёл ко дну или, больше похоже, падал. Как жаль, отстранённо подумал он, что внутри у меня всё-таки нет той самой позабытой лягушки и совершенно не с кем этим поделиться.
Даркс очнулся на берегу на руках По и Гифт, и выглядели они встревожено. «Наверное, именно так и должен выглядеть каждый утопленник, наверное, и я выгляжу не лучше с озадаченной миной», – подумал Даркс. Но вот на знакомых лицах появились первые улыбки. «Всё-таки не повезло?» – спросил он вслух, и тут же на щеках загорелись, защипали пощёчины. «Я научу тебя плавать», – усмехнулась Гифт и, оставив Даркса наедине с По, убежала в дом.
По усердно трудился и уже сроднился с мельницей и её заботами. В то же время Даркс под любым предлогом пропадал в городе. В сельской местности, как он говорил, совершенно негде приложить силы, и сегодня он в последний раз ночевал в сарае у мельника, на следующий день собираясь окончательно перебраться в город, чтобы закончить дела и открыть наконец свой трактир, который так занимал его последнее время.
Вечером Даркс и По сидели у костра, всё больше молчали, лишь иногда перебрасываясь короткими фразами. По расположился в темноте, чтобы огонь не мешал ему видеть реку, где сейчас, ускользнув из дома, растворилась Гифт. Он так же как и она пропитался этой рекой с ног до головы, и всё же костер приятно согревал спину, а за спиной Даркс подкладывал в огонь сухие ветки, и густой пряный запах разносился из его котелка по округе.
– Мне кажется, я наконец понял тебя, По, – нарушил молчание Даркс. – Помнишь, когда мы еще ничего не знали о Гифт, о мельнице и о трактире и шли в никуда, ты говорил, что всё за нас определено заранее, и какой-то равнодушный бледный парень всё записывает наперёд, и что хуже всего знать об этом и не иметь возможности ничего исправить, помнишь? – и он уже который раз за вечер извлёк из-за пояса несколько мешочков с сухими травами и ссыпал их в бурлящую воду.
По отвлёкся от реки, развернулся и подвинулся ближе к огню, несколько веток с сухими листьями полетели в костёр, огонь на мгновенье взвился, отчаянно борясь с ночью, но, сам не веря в свой успех, быстро забрался обратно под котелок.
– Да, друг, я помню. Я говорил, что хочу что-то сказать сам, не дёргаясь постоянно на верёвочке, потому как это мешает хорошей речи, и ещё не знаю, говорил ли я тебе тогда, что если ты сегодня что-нибудь ещё бросишь в воду в котелке, то я уже не смогу с уверенностью сказать, что же мы всё-таки собираемся съесть.