Свадьба

— Я подумал… Мне так рано вставать утром, и я не хотел тебя будить.
Было видно, что Брэндон чувствует себя неловко, но ему не терпится уйти, как это часто бывало. Его стремительное бегство задело Аллегру.
— Ну и что, что тебе рано вставать? Я тоже встаю рано. Чистые рубашки твои здесь есть, почему бы тебе не поехать на
работу прямо отсюда? Мне так нравится, когда мы спим вместе.
Аллегра знала, что Брэндону это тоже нравится, но знала и другое: что он любит возвращаться к себе домой. Ему нравится жить на своей собственной территории, в окружении своих вещей. За последние два года он не раз говорил ей, что любит просыпаться в своей постели, однако они очень редко занимались любовью в его квартире. Брэндон обычно приезжал к ней, но почти всегда потом возвращался к себе. Почему-то от этого у Аллегры порой возникало ощущение, будто ее использовали и выбросили за ненадобностью. После ухода Брэндона ей бывало особенно одиноко и тоскливо в собственном доме. По какой-то неведомой причине Аллегра чувствовала себя брошенной, как она призналась однажды своему психоаналитику. Но принуждать Брэндона, а тем более оказываться в положении просящей ей тоже не хотелось, и сейчас Аллегра решила не уговаривать Брэндона. Она просто не стала скрывать своего разочарования.
— Я бы хотела, чтобы ты остался, — тихо сказала Аллегра, но когда Брэндон в конце концов принял душ и вернулся в постель, она промолчала.
Брэндон же решил, что проще остаться на ночь, чем спорить.
Лежа с ним в постели, Аллегра улыбалась. Может, в их отношениях не все пока было гладко, оставались еще кое-какие нерешенные проблемы, например, его развод или это желание спать в одиночестве, но она любила его.
— Спасибо, что остался, — ласково сказала она, обнимая Брэндона. Он нежно погладил ее по щеке и поцеловал. А через несколько мгновений Аллегра услышала его храп.
  
Глава 2
 
На следующее утро Аллегра проснулась еще до звонка будильника, поставленного Брэндоном на шесть пятнадцать. Брэндон встал со звонком. Пока он умывался, чистил зубы и брился, Аллегра, не одеваясь, прошла на кухню, чтобы приготовить кофе.
В шесть сорок пять полностью одетый Брэндон уже сидел за кухонным столом. Аллегра поставила перед ним тарелку с двумя пончиками с черничной начинкой и чашку дымящегося кофе. Потом села напротив, все еще обнаженная.
— В вашем ресторане отличное обслуживание, — сказал Брэндон с довольным видом и, восхищенно оглядывая ее, добавил: — И мне очень нравятся костюмы официантов.
— Ты тоже отлично выглядишь.
На Брэндоне был безукоризненно сшитый темно-серый костюм. Он покупал себе одежду только от «Брукс бразерз», хотя Аллегра время от времени пыталась затащить его в бутик «Армани» на Родео-драйв, пытаясь убедить его одеваться менее официально. Но это было не в его духе, Брэндон олицетворял собой стиль Уолл-стрит.
— Я бы сказала, что для столь раннего часа ты выглядишь неправдоподобно хорошо. — Аллегра улыбнулась, подавив зевок, и налила себе кофе. Ей незачем появляться в офисе раньше половины десятого, так что торопиться было некуда. — Кстати, что ты делаешь сегодня вечером?
Аллегра была приглашена на премьеру, но сомневалась, что Брэндон, занятый по горло, сможет ее сопровождать. Кроме того, ей и самой не очень хотелось идти.
— У меня полно работы, хватит развлекаться. Я сказал коллегам, что готов остаться с ними до полуночи.
При мысли о том, какая прорва работы предстоит, Брэндон нахмурился. С подготовкой к судебному процессу всегда так, поэтому Аллегра искренне радовалась, что ей не приходится непосредственно заниматься тяжбами, в их фирме судебными делами занимался специальный отдел. Она лишь сотрудничала с ним и предоставляла необходимую информацию. Во многих отношениях ее собственная работа была намного проще — достаточно творческая, но в то же время не предъявлявшая тех жестких требований, какие предъявляет к Брэндону его работа в федеральном суде.
— Может, приедешь, когда закончишь с делами? — спросила Аллегра, стараясь говорить как можно равнодушнее. Ей нравилось, когда Брэндон приезжал к ней домой, а ему не всегда этого хотелось, и она не желала вызвать у него ощущение, что его к чему-то принуждают.
— Я бы рад, — с сожалением сказал он, — но, честное слово,
не могу. Когда мы закончим с делами, я буду как выжатый лимон, да и дома надо хотя бы иногда бывать.
— Мои родители пригласили нас на обед в пятницу. — Аллегра на свой страх и риск приглашала Брэндона, зная, что в конце концов Блэр все равно уступит дочери, несмотря на свою неприязнь к нему.
— В пятницу вечером я собираюсь лететь в Сан-Франциско, к девочкам, — сообщил Брэндон как о само собой разумеющемся, невозмутимо приканчивая пончик. — Я же тебе говорил.
— Я не знала, что ты уже все решил, — удивилась Аллегра. — А как же «Золотой глобус»? — Она выжидательно смотрела на Брэндона. — Это очень важный вечер.
— Встретиться с дочерьми тоже важно, — твердо сказал Брэндон. — Я должен повидаться с ними до начала процесса.
— Но, Брэндон, я же еще больше месяца назад говорила тебе про «Золотой глобус»! Вручение премий — большое событие и для меня, и для моих родителей. Кстати, и Кармен Коннорс тоже выдвинута на премию. Не могу же я все бросить и помчаться в Сан-Франциско! — Аллегра пыталась говорить хладнокровно, хотя на душе у нее было скверно. Часы показывали лишь семь утра.
— Что ж, я пойму, если ты не сможешь поехать со мной. Я на это и не рассчитывал, — сказал Брэндон совершенно бесстрастно.
— Но я рассчитывала, что ты пойдешь со мной! — Несмотря на все старания, в голосе Аллегры все же послышалось раздражение. — Я хочу, чтобы ты там был.
— Аллегра, напрасно ты на меня рассчитывала. Я же тебе говорил, что не могу, и объяснил почему. Не вижу смысла обсуждать все это снова. Зачем переливать из пустого в порожнее?
— Но для меня это очень важно.
Аллегра глубоко вздохнула, подавляя обиду. Должен же быть какой-то выход.
— Послушай, может, сделаем так: ты останешься и пойдешь со мной на награждение, а в воскресенье мы на один день вместе слетаем в Сан-Франциско. Как тебе такой компромиссный вариант?
Радуясь, что нашла самое рациональное решение, Аллегра посмотрела на Брэндона с торжеством, но он покачал головой, допил кофе и встал.
— Прости, Аллегра, ничего не выйдет. Я не могу провести с ними всего один день.
— Почему?
Аллегра мысленно одернула себя. Не хватало еще расплакаться!
— Потому что им нужно больше времени, и не только поэтому. Честно говоря, мне самому нужно время, чтобы поговорить с Джоанной насчет квартиры в Скво. Кажется, она решила ее продать.
Аллегра все-таки не сдержалась:
— Но это же просто нелепо! Ты можешь поговорить с ней и по телефону! Черт возьми, Брэндон, последние два года ты только и делаешь, что разговариваешь с ней то насчет квартиры, то насчет дома, то насчет машины, то насчет собаки! Церемония награждения — большое событие для всех нас.
Речь идет о ее семье, но Брэндона это, по-видимому, не трогает. Он думает лишь о своей семье, то есть о двух дочерях и бывшей жене.
— Я не желаю уступать тебя Джоанне, — напрямик заявила Аллегра.
— Ты и не уступаешь. — Брэндон улыбнулся. Он не собирался скрывать, что не желает идти у нее на поводу. — А как насчет Стефани и Ники?
— Они все поймут, если ты им объяснишь.
— Вряд ли. К тому же этот вопрос не обсуждается.
Стоя возле стола, Брэндон смотрел на сидящую Аллегру сверху вниз. Она уставилась на него, все еще не веря, что он действительно собирается уехать в Сан-Франциско.
— Когда ты вернешься?
Аллегре не нравилось, что поведение Брэндона так задело ее. Она снова почувствовала себя брошенной, где-то внутри зародился леденящий страх, но она понимала, что не должна поддаваться. Брэндон едет в Сан-Франциско повидаться с детьми, и если он ее разочаровал или даже подвел, то не нарочно. Просто так вышло. И все же почему его решение так больно ее ранило?