Человек со свинцовым чревом

Убедившись, что их никто не видит, Бурдо вытащил из кармана небольшую банку и передал ее Николя. Рассмотрев ее как следует, Николя увидел, что это потайной фонарь — в три раза меньше обычного размера. Бурдо рассказал, что он снова наведался к тому самому старому мастеру, который так ловко прикрепил к их треуголкам крошечные пистолеты. С такой штукой, заметил довольный своим приобретением инспектор, можно выходить на поиски, не обременяя руки тяжелым фонарем. Эту модель, снабженную петлей, можно было подвесить на любую одежду, что будет особенно полезно нынешней ночью: чтобы попасть в апартаменты виконта де Рюиссека, им придется забираться наверх и прыгать вниз, и фонарь в руках только помешал бы.
Около полуночи они отправились в путь. Рабуин опередил их и уже должен был быть на месте. Они благополучно миновали охрану у городской заставы и выехали на равнину Гренеля. Николя эти окраины снова показались мрачными и зловещими: за окном кареты в беспорядке сменяли друг друга полуразрушенные строения, снесенные дома, новые постройки и несколько старых ферм, дни которых были уже сочтены. В полной темноте карета неслась по дороге, обсаженной по краям деревьями. Поднялся ветер, он кружил в воздухе сухие листья и раскачивал ветви деревьев. Шум ветра заглушил приближение кареты для обитателей дворца де Рюиссеков.
В доме все было спокойно, и только в окне молельни, на первом этаже здания, мерцал слабый огонек. Они бесшумно прошли по дорожке, параллельной главному въезду во дворец, к двери, выходящей в парк. Легкий шорох возвестил о приближении Рабуина. Он подтвердил, что во дворце все спят. За весь вечер во владения никто не въезжал, за исключением священника в сопровождении монаха. Рабуин воспользовался темнотой, чтобы ощупать стену ограды, и обнаружил слева от ворот несколько выбоин, благодаря которым было легко перебраться на другую сторону. Нужно было только соблюдать осторожность, чтобы не пораниться кусками стекла, замешанными в штукатурку и предназначенными для устрашения воров. Наброшенный на стену кусок мешковины позволял перебраться через нее, не поранив рук. Добравшись до верха, нужно было просто спрыгнуть вниз, а для возвращения использовать приставную лестницу.
Николя в одиночку должен был попасть в дом через круглое окошко — дородный Бурдо не смог бы в него пролезть. Он повесил на груди крошечный фонарь и проверил, достаточно ли у него с собой спичек. И речи не могло быть о том, чтобы зажечь его на улице и тем самым выдать свое присутствие. Николя и Бурдо воспользовались тем, что большая галерея проходила через весь первый этаж главного здания. Вряд ли кто-то из обитателей дворца станет вглядываться в парк, погруженный во мрак безлунной ночи.
Николя хотел, чтобы Бурдо отпустил его на поиски в одиночку, но инспектор не желал об этом слышать. Его присутствие было необходимо: и для того, чтобы принести вместе с Николя лестницу и поддержать ее, чтобы не соскользнула, и для того, чтобы помочь в случае поспешного отступления. Все доводы были вполне разумны, но главный из них Бурдо не стал произносить вслух: прежде всего он опасался за жизнь юноши. Из дружбы к нему и из-за обещания Сартину Бурдо ни за что его не оставит. Он будет ждать Николя внизу, притаившись в тени, и спрячет лестницу. Рабуин вернулся к ограде и стал на караул.
Подъем на стену оказался довольно легким, но в отсутствие перчаток им не удалось избежать нескольких ссадин и царапин. Николя забросил мешок на стену и быстро взобрался наверх. Он осторожно присел на край стены, спрыгнул вниз и мягко приземлился на ковер из опавших листьев и рыхлой земли. Николя поднялся и отошел в сторону, за ним спрыгнул вниз Бурдо. Николя знаком показал ему следовать за ним вдоль стены.
Они беспрепятственно добрались до угла парка, где располагался домик садовника. Дверь была открыта, и, пропустив Бурдо и закрыв за ним дверь, Николя зажег маленький фонарь. В его тусклом свете они разглядели садовые инструменты и саженцы в горшках. Потом они заметили лестницу, прислоненную к перегородке. Они взяли ее и, потушив фонарь, вышли из домика и направились к левому крылу дома, где находились конюшни и апартаменты виконта. Николя почувствовал под ногами знакомую, мощенную камнем дорожку и уловил запах конюшни, как только они достигли ворот. Николя забыл, что между двумя створками рос ползучий розовый куст. Споткнувшись, Николя запутался в ветках и едва не упал и увлек за собой Бурдо. Конец лестницы ударился о стену. Долгое ржание и стук копыт проснувшейся лошади разорвали тишину. На мгновение Николя и Бурдо затаили дыхание, затем наступила тишина. К счастью, подумал Николя, во дворце де Рюиссеков не водилось собак, иначе они бы подняли шум! Он обогнул второй попавшийся на пути огромный розовый куст, росший прямо под окнами туалетной комнаты.
Николя и Бурдо на ощупь прислонили лестницу к стене. На всякий случай Николя снял сапоги, чтобы легче было подниматься наверх, а также чтобы избежать лишнего шума и следов. Он поднялся до второго этажа, вытянул руку, почувствовал под пальцами стекло круглого оконца и толкнул его вперед. Оконный проем был совсем небольшим, и Николя понял, что не сможет попасть внутрь дома — лестница заканчивалась слишком низко. Подумав секунду, он спустился вниз и объяснил положение Бурдо. Тот решил поднять лестницу повыше, подложив под нее камень из стены, довольно ветхой с левой стороны. Таким образом Николя мог бы дотянуться до окна и попасть в комнату.
Вторая попытка завершилась удачей; подтянувшись на руках, Николя удалось проскользнуть через оконную раму. Он ощутил под рукой поверхность туалетного столика. Флаконы, стоявшие на нем, раскатились в разные стороны — потом нужно будет поставить все на место. Главное было сделано: Николя оказался в комнате.
Он встал на шаткий столик, затем осторожно спустился на пол. Он дал себе несколько минут, чтобы успокоить биение сердца, затем снова зажег фонарь, огляделся и направился к двери, ведущей в спальню. Со времени его последнего визита в обстановке ничего не изменилось. Все вещи были на своих местах. Николя отметил только то, что лампа на письменном столе обрела свое надлежащее место. Он прошел через комнату и за кроватью толкнул замаскированную деревянными панелями дверь, ведущую в крошечную библиотеку.
Николя принялся составлять полный список ее содержимого, время от времени отмечая, что те же тома имелись и в библиотеке месье де Ноблекура. Выбор книг был гораздо более бессистемным, чем это можно было ожидать от молодого человека из хорошей семьи и к тому же офицера: руководства по фехтованию и верховой езде, военные мемуары, легкая и даже фривольная литература — и сочинения схоластов, Николя с интересом отметил, что большинство из них принадлежало перу иезуитов. Частота, с которой ему попадались тома теологического содержания или религиозной полемики, озадачила его. Пассажи, в которых доказывалась законность умерщвления монарха, были заложены или помечены карандашом. Николя содрогнулся от ужаса, открыв одну из этих книг и обнаружив в ней подчеркнутые строки, призывавшие к цареубийству. Это было сочинение 1599 года, написанное некоей Марианой из Общества Иисуса и озаглавленное «О короле и воспитании». Николя вспомнился один факт: эта книга была одним из вещественных доказательств в деле убийства Равайяком короля Генриха IV. Николя продолжил изучение библиотеки и наткнулся на книжку непристойного содержания, страницы которой неплотно прилегали друг к другу. Взяв ее в руки, он увидел, что переплет разорвали и потом снова склеили. С помощью перочинного ножа, который он всегда носил с собой, Николя осторожно разрезал бумажный переплет. Из него выскользнули два тонких листка бумаги. На одном была какая-то схема, на другом — текст, набранный такими мелкими буквами, что в тусклом свете фонаря и без лупы его совершенно невозможно было разобрать. Николя засунул бумаги на прежнее место и опустил книжку в карман сюртука.
Внезапно за дверями комнаты заскрипели половицы паркета. Николя поспешно вышел из библиотеки и прислушался. Кто-то шел по коридору. У Николя не оставалось времени скрыться. Он вспомнил об огромном шкафе у входа в комнату. Он открыл шкаф и скользнул внутрь, спрятавшись в просторной нижней секции, занятой сапогами. Снова послышался скрип половиц, затем шум прекратился. Ложная тревога? В снова воцарившейся тишине сердце Николя тревожно отбивало такт; удары сердца отдавались в голове, лишая слуха. Едва Николя, успокоившись, решился выйти из своего тайника, как вдруг опять послышался шум, на этот раз гораздо ближе. Источник его можно было определить безошибочно: кто-то пытался открыть дверь с помощью отмычки. Николя сам проделал это, прежде чем они обнаружили тело. Краткий щелчок возвестил о том, что попытка увенчалась успехом. Все ближе стал слышаться скрип половиц, перемежаемый долгими паузами. Через зазоры между створками шкафа Николя мог видеть только неровно мерцающий свет лампы. Кто-то зажег свечи. Николя затаил дыхание. Все его органы чувств были настороже, он следил, как будто видел, за движениями вошедшего. Он слышал, как незнакомец прошел мимо него и направился вправо, в сторону библиотеки. Николя услышал шарканье ног по паркету, затем шум в библиотеке, время от времени там что-то падало на пол. Сидя в полной темноте, он потерял счет времени, ожидание казалось ему бесконечным. Он устроился достаточно удобно, но боялся, что если будет долго находиться без движения, у него онемеют ноги или, что хуже, начнутся судороги, и эти неконтролируемые движения выдадут его, и он лицом к лицу столкнется с незнакомцем, присутствие которого в комнате было то ли вполне законным, то ли таким же непрошеным. Что тогда делать?