Казнь на Вестминстерском мосту

Жених, Джек Рэдли, уже стоял у алтаря, и Шарлотта заволновалась, но в последний момент Томас все же пришел и, пробравшись к ней, сел рядом. Он выглядел на удивление элегантно и держал в руке шелковый цилиндр.
— Откуда у тебя это? — шепотом спросила Шарлотта, испугавшись, что он потратил большие деньги на вещь, которую потом никогда не наденет.
— Мика Драммонд одолжил, — ответил Питт и, окинув одобрительным взглядом наряд жены, улыбнулся тетушке Веспасии. Та в ответ грациозно склонила голову и медленно закрыла и открыла один глаз.
По церкви прокатился возбужденный гул. Присутствующие, шурша одеждой, повернулись к входу, органист сменил мелодию и заиграл нечто прекрасное, романтическое и торжественное. Шарлотта против воли тоже повернулась и увидела в арочном дверном проеме фигуру Эмили, подсвеченную с улицы солнечными лучами. Она медленно шла по проходу под руку с Домиником Кордэ, овдовевшим мужем их старшей сестры Сары. При виде него на Шарлотту нахлынули воспоминания: свадьба Сары, собственные переживания — ведь в те годы она была безумно, но безнадежно влюблена в своего зятя Доминика. Потом вспомнила, как сама шла по проходу под руку с отцом, а у алтаря ее ждал Томас. Тогда она уже точно знала, что поступает правильно, несмотря на всяческие страхи и сознание, что она лишится многих друзей, а ее жизнь уже не будет такой безмятежной и обеспеченной, как прежде.
Шарлотта до сих пор не разуверилась в правильности своего выбора. Да, за восемь лет они прошли через множество трудностей, на ее долю выпало немало такого, о чем она раньше и помыслить не могла. Зато ее мир стал неизмеримо шире и она поняла, что с жалованьем полицейского и крохотным пособием от родственников все равно остается едва ли не самой счастливой женщиной на свете. Она редко мерзнет и никогда не голодает, у нее есть все необходимое. За эти годы Шарлотта приобрела богатый опыт, ее семейная жизнь не превратилась в скучную рутину, ее не мучили опасения, что она тратит отпущенные ей годы на бесполезные занятия — на вышивание, которое никого не интересует, на рисование акварелью, смертельно унылые визиты, смертельно тоскливые чаепития с обсуждением последних сплетен.
Эмили выглядела изумительно. На ней было расшитое жемчугом шелковое платье цвета морской волны. Она обожала этот цвет, и сейчас он оттенял белизну ее кожи. Красиво уложенные волосы напоминали золотистый ореол, и она вся светилась от радости и счастья.
У Джека Рэдли не было денег и, возможно, никогда не будет; не было у него и титула; более того, Эмили утрачивала право именоваться леди Эшворд, что пусть и на короткий миг, но все же вызвало у нее определенные сожаления. Однако Джек обладал шармом, умом и потрясающим умением дружить. После смерти Джорджа он доказал свою отвагу и величие духа. Эмили не только любила его, но и во всем поддерживала.
Шарлотта просунула свою руку в ладонь Питта и почувствовала, как ласково сжались его пальцы. Наблюдая за церемонией, она радовалась за Эмили и не испытывала ни тени тревоги за будущее.
Томас вынужден был уйти сразу после окончания официальной части. Он задержался, чтобы поздравить Джека, поцеловать Эмили и в ризнице поприветствовать Кэролайн, бабушку и Веспасию.
— Доброе утро, Томас, — радушно произнесла последняя. — Я счастлива, что вы смогли прийти.
Питт улыбнулся ей.
— Прошу прощения за опоздание, — искренне извинился он, — и за то, что покидаю вас так скоро.
— Не сомневаюсь, дело не терпит отлагательств. — Веспасия изогнула изящные седые брови.
— Именно так, — подтвердил Томас, понимая, что ей ужасно любопытно. — Очень неприятное убийство.
— В Лондоне много убийств, — сказала она. — Это по личному мотиву?
— Сомневаюсь.
— Тогда перед вами стоит неблагодарная задача, и ваше мастерство не пригодится. Как я понимаю, бытового в мотиве тоже нет?
— Абсолютно. Все указывает на то, что тут замешана политика, или, возможно, это дело рук случайного безумца.
— Значит, обычное физическое насилие.
Питт знал, насколько Веспасия разочарована отсутствием возможности поучаствовать в расследовании, пусть и опосредованно, через Шарлотту или Эмили. Он знал также и то, что она не желает смиряться с этим.
— Совершенно прозаическое, — с грустью согласился Томас. — Если впоследствии это подтвердится.
— Томас…
— Прошу прощения, мэм. — Склонив голову в коротком поклоне, Питт еще раз улыбнулся Эмили и быстрым шагом вышел из церкви. Повернув на Лоуэр-Белгрейв-стрит, он направился к Бэкингем-Пэлэс-роуд.
Небольшой прием по случаю свадьбы устраивался неподалеку, на Итон-сквер, в городском доме близкой подруги Эмили, и все вскоре двинулись туда по залитой солнцем улице. Возглавляла процессию Эмили под руку с Джеком, за ней следовали Кэролайн и Эдвард, потом Шарлотта с детьми. Доминик подал руку тетушке Веспасии, и та милостиво оперлась на нее; взгляд пожилой дамы был устремлен на удаляющуюся фигуру Питта. Бабушку, которая не умолкая ворчала что-то себе под нос, сопровождал шафер.
Начинался новый этап в жизни Эмили.
Неожиданно Шарлотте вспомнились женщины с собрания — и возмутительно самодовольные, уверенные в своем благополучии, непоколебимо убежденные в своей правоте, и дерзкие, готовые бороться за совершенно безнадежное дело и даже рисковать ради этого своей репутацией. Многим ли из них довелось побывать невестой, полной надежд и сомнений, грезящей о счастье, взаимопонимании и душевном тепле? И какая их часть через несколько коротких лет превратились в подобие той Айвори, о которой на собрании говорили с таким презрением, которая превратилась в олицетворение несчастья?
Шарлотта не рассказывала мужу о собрании, в преддверии свадьбы сестры ей было не до этого, однако в мыслях она то и дело возвращалась к нему.
Эмили же относилась к своему новому замужеству совершенно по-другому. Да, сейчас она была влюблена, и владевшее ею сильное чувство отражалось на лице, однако она никогда не отличалась наивностью, и романтика отношений никогда не мешала ей практично смотреть на вещи.
Шарлотта улыбнулась, вспомнив их юные годы, долгие часы, проведенные в обсуждении их будущего, галантных и красивых мужчин, которых они собирались встретить на своем пути. Именно Эмили никогда не отрывалась от реальности, она не страдала этим даже в двенадцать лет, когда носила косички и накрахмаленный передничек поверх платья. Она всегда твердо стояла на земле. А вот Шарлотту мечты часто уносили куда-то вдаль, в незримые выси, и она подолгу парила в небесах!
Шампанское было разлито по фужерам, тосты произнесены. Гости вели оживленную беседу, то и дело прерывая ее смехом. Ощущение праздника подчеркивало шуршание тафты и шелка. Шарлотта, радуясь за Эмили, принимала деятельное участие в празднестве, наслаждалась романтической обстановкой, любовалась отблесками света в хрустальных бокалах, вдыхала сладковатый аромат цветов.
Положив себе на тарелку несколько крохотных пирожных, она понесла их бабушке, сидевшей в кресле в углу. Пожилая дама взяла тарелку, внимательно оглядела пирожные и выбрала самое большое.
— Куда, ты говоришь, они едут? — спросила она. — Ты называла, а я забыла.
— В Париж, а потом в тур по Италии, — ответила Шарлотта, стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучала зависть.
После свадьбы они с Питтом провели долгие выходные [10] в Маргейте; потом ее новоиспеченный муж вернулся к работе, а она занялась переездом в их первый крохотный домик, где комнаты были меньше, чем каморки для слуг в родительском доме. Ей пришлось научиться жить целый месяц на деньги, которые раньше она тратила на одно платье. Еще Шарлотта научилась готовить, хотя раньше только раздавала указания кухонному персоналу. Конечно, все это было не главным, но она с радостью отправилась бы в морской круиз, побывала бы в других странах, поужинала бы в роскошных ресторанах, причем не ради того, чтобы утолить голод, а чтобы насладиться романтикой! С удовольствием поехала бы в Венецию, чтобы покататься в гондоле при свете луны и послушать пение гондольеров; походила бы по Флоренции, городу великих художников; побродила бы по знаменитым развалинам Рима, представляя, каким прекрасным и величественным был этот в город в далекие времена…