Мы те, которых нет
Зазвонил телефон.
– Чак, можешь подобрать меня в Можайском районе? – послышался усталый голос Жука.
– Когда?
– Чем быстрее, тем лучше.
– Ты туда пешком добрался?
– Не время для вопросов.
– Давай координаты.
– Записывай.
Я напялил потертые джинсы и просторную рубашку, засунул за пояс «Глок» – когда ввязываешься в дела Жука, лучше иметь при себе ствол.
Во дворе стоял скромный темно-синий «Форд Фокус» в идеальном состоянии. Надежная машина для людей моего рода деятельности – это лишняя возможность выжить.
До места я добирался почти три часа. Съехал с шоссе, покрутился по грунтовым дорогам меж сосновых лесов, огороженных колючей проволокой имений. Вот и точка рандеву на проселочной дороге к разрушенной свиноферме.
На изъеденном временем колесе от трактора «Беларусь» сидел Жук. Рядом стоял невысокий, квадратный тип, руки как грабли, борода лопатой, угрюмый взгляд – чистый гном. Оба в джинсах, клетчатых рубашках, с рюкзаками.
Я распахнул дверцу:
– Карета подана, господа.
Жук плюхнулся на переднее сиденье, а гном устроился сзади, долго шурша и выбирая удобную позу.
– За грибами ходили? – Я тронул машину с места.
– За ягодами, – буркнул гном.
– Много набрали? – Я кивнул на рюкзак.
– Все наши.
– Повежливее, Сема, – с веселыми нотками в голосе произнес Жук. – Ты хоть знаешь, кто это?
– Водила, кто же еще.
– Это Чак.
– Тот самый, что ли? – озадаченно произнес гном.
Похоже, в узких кругах обо мне складывают саги.
– Тот самый. А это Сема, взрывник, – продолжил Жук. – Помнишь?
– Тот самый? – усмехнулся я.
– Тот самый.
*
Совещание проходило в высотном здании ФСБ на Волгоградском проспекте. Просторный, с дорогим евроремонтом и современной мебелью в стиле хай-тэк, кабинет был надежно защищен от прослушки. Меры предосторожности нелишние – то, что обсуждали здесь, могло взорвать всю внутриполитическую обстановку. И похоронить собравшихся здесь людей, притом в прямом смысле слова.
Во главе стола возвышался вальяжный седовласый генерал-лейтенант Роман Панасенко, по виду – эталонный чиновник, с мудрыми усталыми глазами, печалящийся за страну и народ. Полковник Александр Ломакин, он же Куратор, жадно глотал холодную газированную воду. Напротив него положил пудовые кулаки на стол лысый громила с исполосованным шрамами широким лицом и слегка узкими восточными глазами – это Батыр, он же генерал-майор Виктор Юрасин, в прошлом легендарный руководитель «Альфы». Листал блокнот полковник Панкрат Гаврилов – худощавый, в очках, по виду канцелярская крыса, на деле прекрасный аналитик и хитрый, как змей, опер.
– Хочу поздравить вас, коллеги. – Генерал Панасенко обвел глазами своих заместителей. – Мы дружно проспали появление мощной террористической организации. Наши хваленые агентурные сети, наша супертехника, позволяющая заглядывать в любую замочную скважину и слышать любой шепот. Где они? Товарищ Гаврилов, что скажете?
– Соглашусь. Против нас действует разветвленная террористическая сеть, в которую вовлечены большое количество людей и серьезные средства. Ее формирование прошло мимо нас. Гадать, кто они и что представляют, без конкретной информации бесполезно.
– Ну почему же. Вон, аналитики ударно поработали. – Панасенко хлопнул по пачке бумаг. – Расписали, бумагомараки, все, от царя Гороха до наших дней. Истоки террора. Тактика действий терроргрупп. Сто двадцать страниц. Это диссертация, литература, публицистика. Но только не аналитический документ, который позволит ухватить врага за хвост.
– Подпись генерала Пустовалова, – хмыкнул Гаврилов.
– Генерал Пустовалов идиот, – произнес Панасенко. – Из призыва дураков.
Присутствующие отдали не один десяток лет службе в органах госбезопасности. И помнили много. Как в начале девяностых годов последний Председатель КГБ СССР, видный либерал, сдал государственные секреты американцам, выкинул на улицу большинство толковых сотрудников и написал об этом книгу «Избавление от КГБ».
Тогда престиж службы и зарплата упали до нуля. Образовался кадровый вакуум. На должности оперативников стали массово принимать прапорщиков, проверявших на воротах документы, тыловиков, тюремных контролеров. Думали, они долго не удержатся, а потом наберут умных. Но некоторые виды паразитов очень легко заводятся, а потом их не выведешь из-за феноменальной приспособляемости. Теперь эти бездари и интриганы стали генералами.
Когда авторитет спецслужб начал восстанавливаться, выяснилось, что ситуация катастрофическая. Система потеряла эффективность. И как ее восстановить – не знает никто.
Сегодня ФСБ на первый взгляд – это обычная конторка, типа полиции, только еще лезущая в политику и присматривающая за структурами, куда другие органы не пускают.
Вместе с тем уровень угрозы национальной безопасности настолько высок, что наличие дееспособных спецслужб – это вопрос выживания государства. И нашлись в свое время умные люди, чьими стараниями ФСБ сегодня похожа на капусту. Снаружи – вялые завядшие листья. Ближе к центру – крепкая кочерыжка. В каждом подразделении оставались настоящие опера – пусть и не на руководящих должностях, но с некоторой свободой действий. Были боевые отделы, зачищающие террористов и громящие иностранную агентуру. А еще было создано несколько хитрых подразделений, сам факт существования которых являлся гостайной высочайшего уровня – это последняя линия обороны.
Официально подразделение, которым руководил генерал-лейтенант Панасенко, именовалось «Управлением по реагированию на новые вызовы и угрозы». За этой ширмой скрывалась «НК» – нелегальная контрразведка.
На последней коллегии ФСБ вновь звучали грозные призывы неукоснительно соблюдать права человека и законность. На самом деле спецслужбы созданы для того, чтобы нарушать законы. Шпионаж – это уголовное преступление. То есть вся Служба внешней разведки создана для нарушения уголовного законодательства зарубежных стран. А внутри страны чем лучше? Нормальная спецслужба ведет настоящую войну, где противника перекупают, уничтожают, разоряют. А какие законы мирного времени пригодны на войне?
Формально задачей «НК» является «предотвращение террористических актов на стадии приготовления». Руководство чаще трактовало это как физическую ликвидацию источника угроз.
– Александр Аверьянович, мы сегодня не слышали вашего мнения, – произнес генерал Панасенко.
Куратор побарабанил пальцами по столу:
– Террористическая активность «Альянса» будет возрастать. Они не успокоятся. Они будут бить по самым больным местам. Это не фанатики, а комбинаторы.
– Их цель?
– Узнаем. Когда возьмем их.
– Стоит задействовать по полной программе группы контртеррора. – Панасенко без особой охоты принимал такие решения, зная, насколько острое это оружие.
– Уже задействовал, – бросил Куратор.
– Без согласования? – приподнял бровь генерал.
– Я принял решение в рамках полномочий. В соответствии с пунктом пятым Протокола. И сейчас считаю нужным доложить об этом.
Система «НК» была основана на том, что каждый из собравшихся при формальном подчинении руководству обладал полной свободой применения подчиненных сил. Если считалось, что руководитель сектора превысил допустимые рамки, это рассматривалось позже на совещании Управления, а потом у Директора ФСБ – единственного, на ком замыкалась эта система.
– Результаты есть? – спросил Панасенко.
– Пока нет, – покачал головой Куратор. – Мы делаем все.
– Если так пойдет, то и нас взорвут, – подал голос генерал Юрасин.
– Это будет прискорбно. Но не смертельно, – усмехнулся Куратор.
– Все, совещание закрыто, – хлопнул по столу ладонью Панасенко.
Действительно, пора работать. Здесь не любили чесать языками.
*
Жук работал при нашей автобазе в конторке, созданной для распила бюджетных денег – то ли менеджером, то ли завхозом. На офисного хомяка он походил меньше всего. Огромный, накачанный, суровый.