Сыщик и вор - братья навек

Вечером, одетый с шиком лондонского денди, вместе с Леной Женя отправился в центр города. Ехали на такси. Целую тысячу рублей он заработал за это лето. Почему он должен ездить на троллейбусе, тем более с дамой?
Он выбрал самый дорогой ресторан в Тригорске. Гулять так гулять. И заказ сделал рублей на двести, не меньше. Лена с удивлением смотрела на него.
– А денег у тебя хватит?
– И не на один раз...
– Не думала, что ты такой...
– Я такой...
В глазах Лены он видел восхищение. Галантный кавалер, хорошо одетый, воспитанный, состоятельный. И красивый. Он знал себе цену. Он видел ее в глазах женщин из зала, бросавших на него пылкие взгляды. И никакой Лохматый не сравнится с ним...
– Мне пора, – неожиданно сказала Лена, собираясь уходить.
Женя опешил. И часа они не просидели. Первая бутылка шампанского еще не выпита. А она уже уходить надумала. К Лохматому своему спешит. Да срать он хотел на какого-то там Лохматого!.. Женя почувствовал, как внутри его начало закипать. Незнакомое ощущение. Ведь у него стальные нервы... Вот что значит женщина!
– Я тебя никуда от себя не отпущу, – спокойно сказал он и пригвоздил Лену к месту жестким магнетическим взглядом.
В нем всколыхнулась могучая сила. И она эту силу почувствовала.
Лена смотрела на него с раскрытым ртом. Никак не ожидала она, что он может быть таким властным, мужчиной с большой буквы...
– Как это никуда не отпустишь? – тоном, каким рабыня обращается к повелителю, спросила она.
– А вот так... Обойдешься сегодня без своего Лохматого...
– Ты-то откуда о нем знаешь?
– Я все знаю...
И тут Лена вздрогнула. Она смотрела куда-то ему за спину. Женя хотел обернуться, но этого не позволило ему сделать чувство собственного достоинства.
– Кто там? – холодно спросил он.
– Может, я и обошлась бы сегодня без Лохматого. Но он обойтись без меня никак не может... Собственной персоной к нам пожаловал...
Лохматого, эту легенду дворовой шпаны, Женя видел впервые. Коренастый крепыш с пудовыми кулаками. Жесткий, идущий исподлобья взгляд, развитая челюсть, свернутый набок нос, хищная усмешка на дубленом лице.
Он по-хозяйски уселся за их стол. Разрешения присоединиться к их компании он, конечно же, даже и спрашивать не стал. Вместе с ним в мягкое кресло опустился еще один крепыш с темными от чифиря зубами.
– Веселишься, Ленок? – беззлобно спросил Лохматый.
– А что, не имею права? – с вызовом ответила она.
– Имеешь... А кто это нас с тобой сегодня угощает?
Он спрашивал о Жене, но на него даже не взглянул. Как будто его и вовсе не существовало.
– Это Жека, мой сосед. Отличный, между прочим, парень...
– Круто гульбанишь, пацан! – обратился к Жене Лохматый, снова не удостаивая его взглядом. – Не хилую поляну накрыл... Откуда «капуста»?
– Это мои проблемы, – сухо ответил Женя.
Перед Лохматым он лебезить не собирался. Не боится он его. И уважать его не за что. Да и вообще, не умеет он лизать чужие пятки.
– Бакланишь ты, фраерок. Внагляк идешь. Не жалую я борзых...
Наконец-то Лохматый посмотрел на него. В хищном его взгляде таилась смертельная угроза. И чувствовалось, что он готов был привести ее в исполнение.
Жене бы отступить, сменить грубость на вежливость. Но сдаваться он не привык. Тем более с ним рядом Лена.
– Сдерни-ка ты отсюда! – метнул в него уничтожающий взгляд спутник Лохматого.
– Нет, – Женя посмотрел на него с вызовом. – Пришел гостем, а хочешь стать хозяином. Нехорошо...
– Эй, ты чо это, сявка, гонишь? – взорвался Лохматый. – Ты на кого бочку катишь, пидор сраный!
– От пидора слышу...
Это была последняя капля. Лохматый вскочил со своего места и резко потянулся к Жене, пытаясь ухватить его за грудки. Но тот вовремя отпрянул назад.
– Ты же вор, по понятиям живешь, – усмехнулся он, разговаривая с ним с безопасного расстояния. – А в драку прямо в ресторане лезешь. Нехорошо...
– Ты по новой вставлять нам вздумал? – Лицо Лохматого перекосило от ярости.
– Есть тут одно место за кабаком. Пойдем, Лохматый, я проучу этого петуха, – потянул Лохматого за руку его спутник.
– Я сам его разменяю...
– Борис, оставь его, прошу тебя, – вступилась за Женю Лена. – Совсем сырой еще пацан. Наговорил тебе всяких глупостей. А ты его всерьез принял... Не трогай его. Меня же мать его живьем съест, если с ним случится что...
– А-а, так он маменькин сыночек! – осклабился Лохматый. – А что, похож!.. Дергай отсюда, сосунок, пока я добрый...
– Зато я злой. Ну что, выйдем?
Женя оставался невозмутимо спокойным. Как будто за мороженым с добрым другом собрался идти.
– Женя, что ты делаешь? – как на покойника посмотрела на него Лена.
Но он не слушал ее.
За рестораном, на открытой площадке со штабелями ящиков у кирпичной ограды, Женя должен был расстаться с жизнью. Но он так не думал.
– Ну что, фраерок, допрыгался? – В свете качающегося на ветру фонаря лицо Лохматого казалось особенно зловещим. – Кончай его, Рыба!
Значит, его спутника кличут Рыбой. А рыба хороша в жареном виде...
Послышался характерный щелчок откидываемого лезвия. В руках Рыбы блеснуло жало ножа. Женя быстро отскочил назад. И в его руках появился нож.
– А он подкован! – рассмеялся Лохматый. – Уделай его, Рыба!
Крепыш подскочил к Жене и выкинул вперед руку с ножом. Но тот ушел в сторону и нанес ответный удар. Рыба тоже сумел уклониться.
Женя показал мастерское владение ножом. От второго и третьего ударов Рыба уйти не смог. Лезвие ножа по касательной два раза распороло ему кожу на груди. Рубаха пропиталась кровью.
– Э-э, ты черт! – удивленно посмотрел на Женю Лохматый и сам схватился за нож.
Теперь Женя должен был противостоять сразу двум противникам. Лохматый умел обращаться с ножом, и Рыба все еще твердо стоял на ногах – Жене грозила верная смерть.
Женя яростно оборонялся. Но они вместе уверенно зажимали его в угол. Он извернулся, удачно поднырнул под руку Лохматому и всадил нож ему в ногу. И тут же отскочил назад.
Но Лохматого это не остановило. Только еще больше разозлило. Не обращая внимания на рану, он упорно пробивался к цели. Еще немного, и Жене придет конец.
– Ша, Лохматый! Стопори грабли! – послышался вдруг чей-то властный окрик.
Лохматый и Рыба замерли на месте как привороженные. Остановился и Женя. Он с интересом смотрел на приближающегося к ним человека.
В дорогом костюме-тройке, с тросточкой в руке и шляпой на голове, его можно было принять за какого-нибудь профессора. Только очков не хватало. Лицо его показалось Жене знакомым. Да это же «гражданин Оверцев»! Так его, кажется, именовали менты.
– Двое на одного. Не нравится мне такой расклад...
Лохматый под его взглядом стал вдруг мягче пластилина. Значит, большая шишка в воровском мире этот «гражданин Оверцев»...
– Что не поделили? – спросил он.
– Да так, фраер тут возбухал...
– Фраер? Этот, что ли? – кивнул он на Женю.
– Ну да...
– Ничего себе фраер. Как он вас красиво раскрасил. Ты узнаешь меня, пацан? – Он повернулся к Жене.
– Как не узнать... – недрогнувшим голосом ответил тот.
– И я тебя узнал... Это ты мента с «лопатником» моим кинул?
– Почему твоим? Я первый на тот бумажник глаз положил...
«Гражданин Оверцев» внимательно всматривался ему в глаза. Как будто что-то в них искал. После затянувшейся паузы сказал:
– А ты нравишься мне, пацан. Есть в тебе кость... Я перед тобой в долгу...
– Так это он ментов обул? – восхищенно протянул Рыба. – Не хило...
– А ты на него пику дрочишь...
– Да не знал я этого, Цирюльник. Гадом буду, не знал...
* * *
Николай Геннадьевич Оверцев, он же вор в законе Цирюльник, с малых лет промышлял по чужим карманам. «Звездохваты» всегда принадлежали к элите воровского мира. Они котировались не меньше, чем «медвежатники», взломщики сейфов. Ведь это только на первый взгляд кажется, что вытащить кошелек и бумажник легче, чем взломать сейф. Тут нужна фантастическая ловкость рук, да еще особый нюх на опасность.