Дверь к смерти (сборник)

Нобби лежал на лавке, и нож по-прежнему торчал из раны в боку. Я сразу прошел в маленькую гостиную, где давеча приметил телефонный аппарат, включил свет, подошел к столику, вызвал телефонистку и сказал ей нужный номер. Пока дожидался, я глянул на наручные часы: пять минут первого. Я надеялся, что Вульф не забыл подключить внутренний телефон, прежде чем улечься спать. К счастью, он не забыл. На пятый звонок трубку сняли и послышался недовольный голос:
– Ниро Вульф у телефона.
– Это Арчи. Извините, что разбудил, но мне требуются указания. Мы лишились клиента. Я имею в виду миссис Рэкхем. Похоже, кто-то заколол ее, а потом всадил тот же нож в ее пса. Как бы то ни было, она мертва. Я только что…
– Что ты плетешь? – раздался громовой рык. – Что за околесица?
– Вовсе нет, сэр. Я только что вернулся из леса, с того самого места, где она лежит. Мы нашли ее вместе с Лидсом. Пес тоже издох, его труп здесь рядышком, на лавке. Я не хочу…
– Арчи!
– Да, сэр?
– Это недопустимо. В данных обстоятельствах.
– Да, сэр, полностью с вами согласен.
– Мистер Рэкхем не замешан в этом деле?
– Пока не знаю. Я же сказал – мы только что нашли ее.
– Где ты?
– В доме мистера Лидса, один. Стерегу нож в теле пса. Лидс отправился в Берчвейл, чтобы вызвать врача и полицию, а может, заодно и прикончить кого-нибудь. Помешать ему я не в состоянии. У меня уйма времени. Что вам рассказать?
– Все, что может нам пригодиться.
– Ладно, но на случай, если мне помешают, хочу сперва спросить. Раз я работаю на вас, а кроме того, помог найти тело миссис Рэкхем, полицейские, конечно же, проявят нездоровое любопытство. Что я могу им разболтать? Не бойтесь, линия свободна, если телефонистка не подслушивает.
Хрюканье, потом молчание. Наконец:
– Теперь, после случившегося, можешь рассказать про нашу встречу с миссис Рэкхем и про цель твоей поездки. А также выложить всю подноготную миссис Рэкхем, мистера Лидса и все, что ты там видел и слышал, без исключения. Но конечно, тебе следует ограничиться только этим.
– Ни слова про колбасу?
– Ни звука. Дурацкий вопрос.
– Угу, я просто так, поразмяться. Ладно. Итак, я приехал и перезнакомился с массой доберманов-пинчеров и людей. Дом Лидса расположен на краю владений миссис Рэкхем. Мы с Лидсом прогулялись в Берчвейл через лес. За ужином было восемь человек, считая меня…
Я довольно неплохо гоняю бильярдные шары, и только один Сол Пензер превосходит меня в умении вести слежку в Нью-Йорке, но зато в мастерстве скрупулезно и доходчиво изложить любые, самые запутанные факты Ниро Вульфу я дам сто очков вперед любому. Рассчитав, что на подробное изложение мне потребуется минут десять, я управился за восемь – две минуты оставил ему на расспросы. Чем он, естественно, не преминул воспользоваться. Пожалуй, он уже прилично владел материалом, когда я, заметив в окно огни фар приближающейся машины, пожелал доброй ночи и повесил трубку. Выйдя в тесную прихожую, я отпер дверь, и, когда по узкой подъездной аллее подкатила и остановилась машина с надписью: «Полиция штата» на борту, я уже стоял снаружи на каменном крыльце. Двое полицейских в мундирах вылезли из машины и двинулись ко мне. Я затаил дыхание, надеясь, что среди них не окажется моего обожаемого уэстчестерского врага, лейтенанта Кона Нунана [8], и, по счастью, мои надежды оправдались. Оба были низшими чинами.
Один из них открыл рот:
– Ваша фамилия Гудвин?
Я признал это. Собаки загавкали.
– Обнаружив тело, вы решили вернуться сюда только для того, чтобы размять ноги?
– Тело обнаружил не я, а доберман-пинчер. А что касается вопроса о ногах – может, вы все-таки зайдете внутрь?
Я распахнул и услужливо придержал дверь, и они вошли. Я ткнул большим пальцем в сторону трупа Нобби.
– Это другой доберман. Он приполз сюда, чтобы умереть вон там, на пороге. А мне пришло в голову, что миссис Рэкхем могли прикончить тем же самым ножом, что и пса, и вам, ребята, захочется взглянуть на этот ножик, прежде чем кто-то попытается нарезать им хлеб. Поэтому Лидс пошел в усадьбу звонить, а я вернулся сюда.
Один из них подошел к лавке и начал разглядывать Нобби.
– Вы не трогали нож?
– Нет.
– Лидс был здесь с вами?
– Да.
– Он прикасался к ножу?
– Не думаю. Если да, то я не обратил внимания.
Полицейский повернулся к напарнику:
– Оставим пока труп на месте. Посторожишь здесь, ладно?
– Да.
– Потом тебе скажут, что? делать дальше. Идемте со мной, Гудвин.
Он протопал к двери, открыл ее и пропустил меня вперед. Подойдя к машине, он залез, устроился за рулем и позвал меня:
– Запрыгивайте.
Я не шелохнулся.
– А куда мы едем?
– Куда надо.
– Извините, – с видимым сожалением сказал я, – но я должен знать, куда именно. Если в Уайт-Плейнс или в участок, то вручите мне приглашение, составленное по особой форме. В противном случае вам придется тащить меня силой.
– О, вы адвокат?
– Нет, но я знаю одного адвоката.
– Очень рад за вас. – Он наклонился в мою сторону и прогнусавил: – Мистер Гудвин, я еду в Берчвейл, имение миссис Рэкхем. Не окажете ли любезность составить мне компанию?
– С превеликим удовольствием, премного благодарен, – задушевно проворковал я и залез в машину.
 
Глава пятая
 
Остаток ночи, от половины первого до самого рассвета, я провел настолько бездарно, что уж лучше бы оставался дома в постели. Я сумел выяснить лишь то, что девятого апреля солнце встает в тридцать девять минут шестого, хотя и в этом не готов присягнуть, поскольку не уверен, что наблюдал настоящий горизонт.
Лейтенант Кон Нунан нагрянул в Берчвейл среди прочих, но явно ощущал себя не в своей тарелке.
Дело в том, что даже после прибытия самого окружного прокурора Кливленда Арчера сказать, будто расследование шло полным ходом, я бы не решился. Не то чтобы блюстители порядка позабыли о служении Фемиде, вовсе нет. Просто очень трудно возложить жертву на алтарь правосудия, когда убивают такую известную и богатую налогоплательщицу, как миссис Барри Рэкхем, а ваш краткий список подозреваемых включает: а) ее мужа, теперь вдовца, который только что сделался известным и богатым налогоплательщиком; б) многообещающего молодого политического деятеля, избранного в законодательное собрание штата; в) невестку убитой, которая, возможно, станет еще более известной и богатой налогоплательщицей, чем вдовец, и г) вице-президента одного из крупнейших нью-йоркских банков.
Каждый из них потенциально мог оказаться преступником, чего полиции любой ценой хотелось бы избежать, чтобы целиком сосредоточиться на остальных трех подозреваемых: д) кузене убитой, который занимался разведением крайне недружелюбных доберманов; е) секретарше убитой, простой служащей, и ж) частном сыщике из Нью-Йорка, который уже давно напрашивался на хорошую нахлобучку.
Ясно, что при таком раскладе нельзя просто увезти подозреваемых всем скопом в Уайт-Плейнс и начать обрабатывать по-свойски.
Кроме пятнадцати минут, проведенных наедине с Коном Нунаном, я битых два часа проторчал в огромной гостиной, где мы тупо смотрели телевизор вместе с членами семьи, гостями, прислугой и полицейскими.
Нельзя сказать, что было очень весело. Две служанки не переставая плакали. Барри Рэкхем бесцельно слонялся по комнате, иногда присаживался, потом вскакивал и не раскрывал рта. Оливер Пирс примостился на кушетке с Линой Дэрроу, переговариваясь вполголоса, причем Лина в основном слушала. Дэна Хэммонд, банкир, явно нервничал. Он сидел ссутулившись, закрыв глаза и повесив голову, но время от времени с большим трудом привставал, словно у него что-то болело, и подходил к одному из окружающих, обычно к Аннабел или к Лидсу.
Когда меня запустили в гостиную, Лидс разводил огонь в камине, который с тех пор оставался его главнейшей заботой. Огонь был такой жаркий, что Аннабел передвинулась в дальний угол гостиной. Она держалась спокойнее всех, хотя стиснутые зубы выдавали, что случившееся потрясло ее не меньше, чем остальных.