Золотая цепочка

Зубцов, скрывая раздражение, отвел взгляд от ее мокрого, испачканного тушью лица и сказал:
— Значит, вам он отрекомендовался Закиром?
— Он и есть Закир. Иностранец.
— И давно вы с ним повстречались?
— Дней десять, должно быть, прошло. Я не веду дневника своих знакомств. — Губы Марии медленно расклеились в улыбке.
— А за какие услуги он под ваше поручительство одолжил крупную сумму вашему соседу-мальчишке?
Глаза Марии широко раскрылись, на щеках проступили красные пятна.
— Он сделал это по моей просьбе. Ну, как вам объяснить, что я говорю правду.
— На пальцах, — жестко сказал Зубцов. — На пальцах, как вы объяснялись с… так называемым иностранцем в присутствии Светова.
— Как же объясняться, если он не говорит по-русски?
— Говорит. И даже без акцента. Спросите об этом у Светова. И не надо, гражданка Загоскина, изображать изумление. Вы скрываете правду потому, что являетесь сообщницей этого афериста. Эдуард Борисович, продолжайте допрос.
— Сказала тебе Загоскина что-нибудь важное? — спросил Зубцов Федорина, когда тот приехал к нему в управление.
— Похоже, она действительно не знала, говорит ли ее клиент по-русски. Дли их отношений вполне достаточно языка жестов. Я сделал вид, что поверил ее раскаянию и отпустил, но взял под наблюдение ее дом. Кстати, Загоскина приготовилась к отсидке. И в благодарность за то, что мы отпустили ее, рассказала: несколько дней назад Закир вместе с нею побывал у зубного техника Шпрингфельда и продал ему самодельные зубопротезные пластины. Этого Шпрингфельда мы в прошлом году засекли на частной практике, но не смогли доказать его вины. Теперь он признал, что действительно купил у человека, не говорившего по-русски, три самодельных золотых пластины для протезирования зубов. Общим весом около шестисот граммов.
4
«Представленный на экспертизу обрубок является частью слитка, изготовленного из шлихового золота, содержащегося в месторождении рудника Октябрьского Северотайгинского района. Обогащение металла и отливка произведены в промышленных условиях. Специфические признаки свидетельствуют, что металл получен не ранее 1915 и не позднее 1918 года.
Зубопротезные пластины и кольцо изготовлены в кустарных условиях из золота, содержащегося в месторождении того же рудника Октябрьского. Срок добычи — не ранее 1967 и не позднее прошлого, 1970 года».
«Я, Каширин Вячеслав Иванович, в присутствии понятых на предъявленных мне фотографиях восстановленного в криминалистической лаборатории изображения, вытравленного кислотой на золотом слитке, изъятом у арестованного Светова И. М., опознаю барса, обвитого змеей, кедр и лавровую ветвь — составные элементы фирменной печати сибирского золотопромышленника Бодылина К. Д.
Этой печатью клеймились все изготовленные на обогатительной фабрике прииска Богоданного фунтовые золотые слитки с 1900 по 1920 годы».
Зубцов убрал в сейф бумаги и торопливо, точно вот сейчас, за углом, получит ответ на все свои вопросы, сбежал вниз по лестнице. С минуту постоял на верхней ступеньке высокого каменного крыльца, не то свыкаясь с грохотом улицы, не то прикидывая, в какую сторону направиться. Впрочем, ему было решительно все равно.
Анатолий уже не мог вспомнить, когда приобрел эту привычку: начиная новую операцию, выходил на улицу и шагал до тех, пор, пока не появлялось нечто похожее на решение или же не уставал от долгой ходьбы. Он возвращался домой. А утром снова шагал и отвергал, браковал казавшиеся такими убедительными версии.
Что-то загудело, застонало над головой. Зубцов осмотрелся. Оказывается, он шел под эстакадой Самотечной площади. Машины карабкались к низким облачкам. Фантастично!
Но разве менее фантастично то, чем живет Зубцов с того июньского утра, когда подполковник Орехов приказал ему найти бодылинский клад и преступников, нацеленных на него. Найти в четырехугольнике Москва — Баку — Краснокаменск — рудник Октябрьский. Как говорят математики: плюс, минус бесконечность…
Впрочем, теперь уже в треугольнике: Москва — Краснокаменск — рудник Октябрьский. После допроса Светова розыск в Баку лишен смысла.
На первый взгляд, все можно разрешить очень просто: объясниться начистоту с Агнией Климентьевной и Николаем Аксеновым. Но не опрометчиво ли вести такой разговор с людьми, которые, возможно, полвека таят фамильные ценности и едва ли откажутся от них добровольно? Как говорить об этом с женщиной, которая менее чем за год изловчилась официально умереть для всех и негласно воскреснуть под другой фамилией. Или с ее сыном, управляющим рудником, откуда утекает золото…
В то же время «кладоискатели» могут начать свой разговор с потомками Бодылина. Могут шантажировать их. А возможно, у преступников есть пароль от Афанасия Бодылина к наследникам сибирского купца. Намекал же Потапов на какой-то условный знак…
В боксе есть такой прием: бой с тенью — очень важный элемент в технической подготовке спортсмена. Зубцов уже неделю находится в положении человека, который сражается с тенями.
Правда, после допроса Светова стало понятным, как попало бодылинское золото к Мамедову. Мамедов для ювелира Никандрова, Закир для гостеприимной Загоскиной? Может быть, он действительно иностранец?
Иностранец, который знает о бодылинском золоте, и, едва заполучив малую толику его, сразу же идет к ювелиру Никандрову, чтобы удостовериться в своей догадке? В это трудно поверить.
Но ведь Афанасий Бодылин эмигрировал за границу. Он отлично знал старые связи отца, знал о бодылинском кладе. Мог же Афанасий Бодылин передать эти сведения верному человеку. Следовательно, нельзя исключить и появление иностранца.
Но как могли оказаться у иностранца самодельные зубопротезные пластинки, да еще из золота с того же рудника Октябрьского?
Зубцов замедлил шаг и повернул в обратный путь.
В кабинет Зубцова заглянула секретарша Орехова:
— Вам письмо, Анатолий Владимирович!
Обратного адреса не было, но на конверте Зубцов разглядел штамп: пос. Октябрьский…
«Глубокоуважаемый товарищ майор Зубцов Анатолий Владимирович! Считаю своим гражданским долгом заявить, что внук купца-толстосума Бодылина, Аксенов Николай Аристархович, обманом пробрался на пост управляющего рудником Октябрьским, бывший прииск своего деда, и систематически, с помощью своих приближенных, похищает государственное золото и сбывает в г. Москве в виде зубопротезных пластин и самодельных колец…»
О том, что начат розыск бодылинского золота, знали или могли догадываться из посторонних только профессор Каширин и сын бывшего компаньона Бодылина, Потапов.
Но, вот, оказывается, знает и кто-то еще. Сегодня этот кто-то сделал смелый шаг. Это ведь не просто анонимное письмо, которое придется зарегистрировать и тщательно проверять, тем более, что в сочетании с колечками и зубопротезными пластинками факты весьма правдоподобны. Это еще и объявление войны, предупреждение о том, что противник в курсе событий…