Смерть пэра

Роберта поинтересовалась про себя, нет ли у Миногов того же чувства, какое одолевало ее: что квартира перестала им принадлежать.
Когда все принялись нервно кромсать ложками желе и бессмысленно гонять его по тарелкам, Шарло сказала:
— Ну это, знаете ли, уж чересчур. Пойдемте в гостиную. Однако прежде чем они успели встать с места, вошел Баскетт и прошептал что-то на ухо лорду Чарльзу.
— Да, разумеется, — ответил лорд Чарльз. — Лучше всего здесь.
Он повернулся к жене.
— Они хотят поговорить с нами всеми по очереди. Я п-редлагаю использовать для этого столовую, а мы пойдем в гостиную. А пока я им нужен, Имми. В состоянии Габриэля произошли некоторые изменения, и доктора считают, что мне надо быть там.
— Конечно, Чарли. Наверное, мне следует известить Вайолет?
— Сделай это, хорошо? Приведи ее в комнату. Тебе это не очень трудно?
— Конечно нет, — ответила Шарло. — Если… если она пойдет.
— А ты думаешь?..
— Посмотрим. Пошли, дети.
Лорд Чарльз быстрым шагом подошел к двери, открыл ее и придержал, пропуская Шарло.
Сколько Роберта знала Миногов, с тех самых пор она видела, как каждый вечер после обеда лорд Чарльз всегда подходил к двери, опережая своих сыновей, и с легким поклоном придерживал ее для своей жены. Сегодня они на миг посмотрели друг другу в глаза, а потом Роберта и Фрида последовали за Шарло в гостиную. Дверь осталась открытой, и Роберта увидела, как лорд Чарльз направляется к своему брату. Это произвело на нее неизгладимое впечатление. Свет из прихожей превратил редкие волосы лорда Чарльза в ореол и резко очертил его лицо. У него был обычный корректный вид. То же спокойствие, та же отстраненность, к которым девушка так давно привыкла, читались в этом мягком профиле, но внезапно ей показалось, что она увидела нечто еще: какую-то резкость, может быть, даже жесткость. Это выражение настолько не вязалось с привычным ей образом лорда Чарльза, что она приписала такое впечатление игре света или своего перевозбужденного воображения. В прихожей хлопнула дверь.
Роберта осталась молча сидеть с остальными и ждать.
 
Глава 7
Смерть пэра
1
Инспектор Фокс сидел в углу спальни, положив блокнот на колено и сжимая карандаш в крупной чисто вымытой руке. Он сидел совершенно неподвижно и ни во что не вмешивался, но его присутствие очень даже чувствовалось. Оба врача и сиделка постоянно косились в тот угол, где он устроился в ожидании. Лампа у постели заливала ярким потоком света пациента на кровати и бросала блики на лица склонившихся над ним докторов. Единственный звук, раздававшийся в комнате, — отвратительный звук — исходил от самого пациента. На столе возле Фокса стоял саквояж. Среди прочих странных и причудливых вещей в нем лежал тщательно упакованный Фоксом тесак для мяса с отделанной серебром ручкой.
В тридцать пять минут девятого по часам Фокса в комнате возникло легкое движение. Доктора зашевелились, захрустел накрахмаленный халат сиделки. Тот из докторов, что был повыше ростом, оглянулся через плечо в угол комнаты.
— По-моему, он кончается. Лучше послать за лордом Чарльзом.
Врач нажал кнопку звонка. Сиделка подошла к двери и через минуту отдала тихим голосом какое-то распоряжение. Фокс встал со стула и подвинулся поближе к кровати.
Левый глаз пациента скрывала повязка. Правый был открыт и таращился в потолок. Откуда-то из глубин организма шел утробный, странный звук, смешиваясь с хриплым дыханием. Сложный механизм речи безуспешно пытался действовать. Простыни были смяты, и одна рука умирающего очень медленно выползла из-под одеяла. Сиделка сделала какое-то движение, но Фокс остановил ее.
— Прощу прощения, — сказал Фокс, — я был бы очень обязан, если бы дали его светлости возможность…
— Да-да, — кивнул высокий доктор. — Оставьте его, сиделка.
Рука мучительно выползла из тени на свет. Скрюченные пальцы тянулись к шее, словно жили своей отдельной жизнью. Единственный глаз больше не пялился в потолок, а тревожно блуждал в глазнице, словно стараясь привлечь внимание окружающих.
— Он пытается показать нам что-то, сэр Мэтью? — спросил Фокс.
— Нет-нет. Это совершенно невозможно. Движения не имеют никакого смысла. Он даже не знает…
— Я все равно был бы вам очень обязан, если бы вы его спросили.
Доктор еле заметно пожал плечами, наклонился вперед, сунул руку под простыню и отчетливо спросил:
— Вы хотите нам что-то сказать? Глаз моргнул.
— Вы хотите нам рассказать, что с вами случилось?
Открылась дверь. Лорд Чарльз Миног вошел и остановился в полумраке. Он неподвижно стоял у изножья кровати и смотрел, как ерзает по одеялу рука его брата, пытаясь вползти на шею.
— Движения не имеют никакого смысла, — покачал головой доктор.
— Я все равно хотел бы его спросить, — повторил Фокс. — Если вы не возражаете, сэр Мэтью.
Доктор отодвинулся в сторону. Фокс наклонился и уставился на лорда Вутервуда.
Брови лежащего сошлись на переносице. Из открытого рта вырывались какие-то звуки.
— Вы хотите нам что-то показать, милорд? — спросил Фокс.
Пальцы пациента медленно поползли вверх по щеке.
— Ваши глаза? Вы хотите показать на глаза? Единственный видимый глаз закрылся, потом снова открылся, и странно четкий голос произнес сдавленный звук.
— Он умирает? — отчетливо спросил лорд Чарльз.
— Полагаю, да, — ответил доктор. — А леди Вутервуд?..
— Она очень расстроена. Она чувствует, что не перенесет такого испытания.
— Но она понимает, — заговорил до сих пор молчавший доктор Макколдунн, — что времени осталось совсем мало?
— Да, — отозвался лорд Чарльз. — Моя жена очень ясно ей все сформулировала.
Доктора снова повернулись к кровати и этим движением словно отмахнулись от леди Вутервуд. Рука пациента упала. Глаз его уставился на тени в изножье кровати.
— Может быть, милорд, — сказал Фокс, — если бы он увидел вас, он обязательно постарался бы что-нибудь сказать…
— Он меня видит.
Фокс протянул свою массивную руку и наклонил лампу, освещая фигуру у изножья кровати. Лорд Чарльз замигал от внезапного света, но не двинулся с места.
— Заговорите с ним, милорд.
— Габриэль, ты меня узнаешь?
— Вы не могли бы его спросить, милорд, кто на него напал?
— Это ужасно… сейчас, когда…
— Он может суметь вам ответить, — настаивал Фокс.
— Габриэль, ты знаешь, кто на тебя напал?
Брови еще сильнее сдвинулись, рот и единственный глаз раскрылись так широко, что все лицо лорда Вутервуда уподобилось кошмарной маске, из открытого рта вылетел отрывистый звук, а потом наступила тишина. Фокс тактично отошел от кровати, а руки медсестры медленно потянулись к краю простыни.
2
— Мне очень жаль, милорд, — сказал Фокс, — что приходится беспокоить вас в такое время.
— Это неизбежно.
— Именно, милорд. Учитывая все обстоятельства, нам придется задать пару вопросов.
— Пару вопросов! — сказал нервно лорд Чарльз. — Садитесь, пожалуйста. Боюсь, что не знаю вашего имени…
— Фокс, милорд. Инспектор Фокс.
— О да, конечно. Садитесь.
— Спасибо, милорд.
Фокс уселся и спокойно и неспешно извлек свой очечник. Лорд Чарльз пододвинул стул к огню и потянулся к пламени. Руки его дрожали, и он раздраженно засунул их в карманы. Он повернулся к Фоксу и увидел, что тот преспокойно его рассматривает сквозь очки в стальной оправе.
— Мне представляется, милорд, — начал Фокс неторопливо, — что, прежде чем я примусь донимать вас своими расспросами, мне следует позвонить моему начальнику и доложить о том, что здесь произошло. Могу я воспользоваться вашим телефоном, милорд?
— Вот, на письменном столе… Разумеется, я оставлю вас одного.
— Нет, спасибо, милорд. Так будет гораздо удобнее. Извините…
Он подошел к письменному столу, набрал номер и почти сразу же заговорил, понизив голос.