Смерть пэра

Лорд Чарльз попытался что-то сказать, не смог и кивнул головой. Наконец он сумел выдавить из себя:
— Нам показалось, что лучше не надо… лучше не пробовать… мы не знали: а вдруг это окажется смертельно, если попытаться…
— Вынуть орудие убийства? Да, совершенно верно.
— Это все?
— Я не стану вас больше беспокоить, милорд, но мне хотелось бы спросить у вас, не было ли недругов у его светлости?
— Недругов? — лорд Чарльз слегка покачал головой. — Вот уж странный способ выражаться.
— Мы всегда так выражаемся, милорд. Осмелюсь сказать, что мотив такого преступления наверняка сильнее, чем простая неприязнь.
Лорд Чарльз не нашелся что ответить на это невинное замечание.
— Разумеется, — как ни в чем не бывало продолжал Фокс, — я употребил слово «недруги» в самом широком смысле. Я мог бы поставить вопрос иначе и спросить вас, милорд, не знаете ли вы кого-нибудь, у кого были бы причины желать смерти лорда Вутервуда.
Лорд Чарльз ответил на этот вопрос немедленно, выстрелив фразу, которая прозвучала заученно:
— Вы хотите сказать, не знаю ли я, кому выгодна его смерть? Полагаю, можно сказать, что его наследникам. Я его наследник.
— Ну да, милорд, так оно и есть. Я знаю, что у лорда Вутервуда нет сыновей.
— Господи, вы-то откуда знаете?! — поразился лорд Чарльз. Это восклицание совершенно не соответствовало его обычной безукоризненной вежливости, но Фокс и это проглотил со своей обычной невозмутимостью.
— Я слышал, что дело обстоит именно так, — ответил он. — Как я понимаю, двое из слуг лорда Вутервуда были здесь. Не очень-то красиво, — сказал Фокс с виноватым видом человека, который извиняется за некоторую погрешность против хорошего тона, — думать о людях с такой точки зрения, но…
— Убийство, — возразил лорд Чарльз, — тоже дело некрасивое. Вы совершенно правы, мистер Фокс. Шофер моего брата и горничная моей невестки оба были здесь.
— Могу я побеспокоить вас, милорд, и спросить их имена?
— Диндилдон и Хихикс.
— Хихикс, милорд?
— Да, это шофер.
— Весьма необычное имя, — заметил Фокс, невозмутимо разбирая свои бумаги. — Они долго служат у их светлостей?
— Мне кажется, Диндилдон состояла при моей невестке еще до того, как они поженились с моим братом, а это было добрых двадцать пять лет тому назад. Хихикс начинал в «Медвежьем углу» мальчиком на побегушках и помощником шофера. Его отец был кучером нашего отца.
— Старые слуги семьи, — пробормотал Фокс, отведя этим людям место в своей системе. — И конечно, ваши собственные слуги тоже находились в квартире?
— Да. Баскетт, дворецкий, кухарка и две горничные. Может быть, в квартире были не все. Я сейчас узнаю.
Он протянул руку к колокольчику.
— Минутку, не надо, милорд. Это все слуги, которых вы держите?
— Да.
— Мне показалось, вы говорили о няне, милорд.
— Ох, Нянюшка! — воскликнул лорд Чарльз, который, казалось, полностью овладел собой. — Да, конечно, есть и Нянюшка. Но мы не считаем ее в числе слуг.
Фокс удивленно взглянул на собеседника.
— Вот как, милорд?
— Нет-нет. Она тут главнокомандующий.
— Понятно! — вежливо проговорил Фокс. — Я был бы вам очень обязан, если бы вы позвали дворецкого.
Баскетт вошел своей обычной походкой дворецкого: руки вытянуты вдоль тела, ладони чуть согнуты. Это была свободная походка человека, чье исполненное почтительности достоинство — важная особенность его профессии. Держался он великолепно.
— Баскетт, — обратился к дворецкому лорд Чарльз, — инспектор Фокс хотел бы расспросить вас насчет людей, которые были сегодня на половине слуг. Скажите, все ли горничные были на месте?
— У Этель сегодня выходной, милорд. Миссис Джеймс и Пупкорн были на месте. — Баскетт посмотрел на Фокса. — Это кухарка и старшая горничная, сэр, — пояснил он.
— А кто-нибудь приходил в гости на половину слуг? — спросил Фокс.
— Да, сэр. Шофер лорда Вутервуда и горничная леди Вутервуд. Шофер какое-то время сидел в гостиной для слуг, сэр, а потом пошел в номер двадцать шесть помочь мастеру Майклу с паровозиком. Мисс Диндилдон была с миссис Бернаби в ее комнате.
— Миссис Бернаби?
— Это как раз и есть Нянюшка, — объяснил лорд Чарльз.
— Благодарю, милорд. И это все слуги, которые были в доме на момент происшествия?
— По-моему, это все, — подтвердил лорд Чарльз. — Там, в ваших пенатах, кто-нибудь был, Баскетт?
Баскетт озабоченно посмотрел на своего хозяина и поколебался.
— Разумеется, скажите нам обязательно, — подбодрил его лорд Чарльз, — если в квартире еще кто-нибудь был.
— Очень хорошо, милорд. В кухне было еще одно лицо. Фокс замер с карандашом в руке.
— И кто это был?
— Господи! — воскликнул лорд Чарльз. — Я же совершенно про него забыл!
— Про кого забыли, милорд?
Лорд Чарльз повернулся к дворецкому.
— Как зовут этого злосчастного человека, Баскетт?
— Ворчалл, милорд.
Фокс резко сказал:
— Вы хотели сказать — Хихикс? Так его я уже записал.
— Нет, сэр. Этого человека зовут Ворчалл.
— Тогда кто же он? — спросил пораженный Фокс. Баскетт молчал.
— Он пришел описывать имущество, — объяснил лорд Чарльз.
— Бэйлиф, милорд?
— Да, мистер Фокс, Ворчалл — это судебный пристав.
— Благодарю, милорд, — безмятежно откликнулся мистер Фокс. — А теперь я хотел бы повидаться с остальными слугами, если это вас не затруднит.
3
— Это очередное светское дело, сэр? — Сержант Бэйли уставил свои тусклые глаза в окно полицейского автомобиля.
— Какое еще светское дело, Бэйли? — пробурчал старший инспектор Аллейн.
— Ну, вы сами знаете, сэр. Коктейли, вечеринки в саду, пентхаузы и прочее такое.
— Грязное дело, — заявил сержант Томпсон, задвигая свое фотографическое оборудование подальше под сиденье.
— Правильно, — согласился Бэйли.
— Понятия не имею, — сказал Аллейн, — в каком окружении мы окажемся.
— Квартира принадлежит брату убитого, так ведь, сэр?
— Да. Лорду Чарльзу Миногу.
— Что-то я такое слышал насчет Миногов, — проговорил полицейский врач. — Не помню, что именно это было.
— А разве он не был замешан в самоубийстве Стейна? — спросил Бэйли.
Аллейн бросил на него взгляд.
— Так и есть. Стейн оставил его расхлебывать кашу.
— Кашу, сэр?
— Образно говоря. Лорд Чарльз, похоже, выработал у себя поразительную привычку становиться ответчиком по любому неприятному делу. Оказалось, что он партнер Стейна, помните?
— Он разорился, наверное? — поинтересовался доктор.
— Думаю, что нет, Кертис. Не разорился. Но наверняка почувствовал себя так, словно пуля просвистела у виска.
— А покойный был богатым человеком, — спросил Бэйли. — Я имею в виду лорда Вутервуда.
— Да вроде бы, — неопределенно ответил Аллейн. — В Кенте у него чудовищная усадьба, по-моему. Но это еще ни о чем нам не говорит. Может, в действительности он еле-еле сводил концы с концами.
— Дело, похоже, неприятное, — поморщился доктор Кертис. — В глаз, вы сказали?
— Да. Скверно, правда? Фокс очень сдержанно разговаривал, когда звонил. Я сразу узнал его манеру говорить, когда подозреваемый находится рядом.
— У Минога большая семья? — спросил доктор Кертис.
— По-моему, целый выводок. Черт! Нас наверняка ждет скверное дело, сомнений нет. Какого дьявола эти люди вляпались в такое?
— Еще один пример последствий свободного общения аристократии и простого народа, — сухо сказал доктор Кертис. — Они попробовали себя в большом бизнесе, попробовали в торговле. Почему бы не попробовать себя в убийстве? Простите! — добавил он смущенно. — Дурацкое высказывание. Очень непрофессиональное. Пэра, скорее всего, пришил… кто? Слуга? Сумасшедший? Кто-нибудь, кто давно точил на него зуб? Ну вот, мы уже на Слоун-стрит. Нам ведь надо на Кэдоген-сквер, правильно?
— Плезанс-Корт. Вы знаете их доктора, Кертис? Его зовут Макколдунн.