Места без поцелуев
Только вот на поезд чуть не опоздала.
* * *Лена смотрела на труп, лежавший на полу, и истошно вопила. Ее почему-то обуял страх, а ведь трупов ей уже довелось повидать немало, причем изуродованных и со следами многочисленных пыток. Здесь же кровоподтеков и ссадин было не так много – с точки зрения Лены, конечно; обычный россиянин, вероятно, ужаснулся бы.
«Вот еще осложнение, – посетовала мысленно. – Теперь по ментовкам затаскают».
Правда, Лена тут же успокоилась на сей счет: ее не затаскают – со связями-то Валентина Петровича. Да и бояться ей нечего: у нее надежное алиби – всю ночь с Верой проболтали, коньяку бутылку выпили. Только вот кто его успел… Определенно уже давно на тот свет отправился. Вера вчера, вернее уже сегодня, что-то говорила про каких-то молодых парней, которые пьяного под руки притащили и спать укладывали… Надо Веру поподробнее расспросить… Когда его зарезали? Парни?.. Может, те, с которыми она столкнулась, влетая в отходящий поезд? Могли приволочь уже мертвеца? Но как так дотащили, что никто не заметил, что волокут труп, а не пьяного? А что наши люди вообще заметят? На вид пьяный, алкоголем за версту разит – этого вполне достаточно.
Лена сидела в уголке у окна, натянув на себя одеяло, и смотрела на труп молодого мужчины. Голова прямо-таки раскалывалась: коньяку они с Верой приняли изрядное количество. Казалось, что она легла спать всего несколько минут назад, ужасно хотелось рухнуть на подушку и забыться… Проводник куда-то побежал. Наверное, вызывать бригадира и связываться с Питером.
Лена встретилась взглядом с Верой Григорьевной. Та, с одной стороны, была напугана, но, с другой, уже почти взяла себя в руки и, похоже, просчитывала все возможные варианты случившегося, вернее, как это может отразиться на ней лично.
Женщины мгновенно поняли друг друга: мыслили в одном направлении – как обезопасить себя?
– Телефон свой оставь, – шевельнула губами Вера.
Лена кивнула и протянула руку к сумочке под подушкой. Вырвала листок из блокнота и написала свой домашний. Затем достала записную книжку, открыла на букве «В», написала «Вера» и протянула попутчице ручку, книжку и листок со своим номером. Вера написала два своих телефона – по всей вероятности, домашний и мобильный.
Увидев номер мобильного, Лена мысленно отругала себя за то, что не взяла свой мобильный в Москву. И тут же поинтересовалась, не с собой ли у Веры трубка. Надо бы позвонить…
Вера Григорьевна стукнула себя ладонью по лбу, запустила руку под полку и извлекла довольно вместительную сумку, стоявшую под изголовьем. Правда, вытаскивать ее было неудобно – приходилось тащить из-под столика, потому что мешал мертвец. Но Вера все же управилась довольно быстро.
Роясь в своих вещах в поисках телефона, Вера спросила:
– Тебя кто-нибудь встречает?
– Один парень из охраны шефа.
– А меня шофер. Наверное, адвоката стоит вызвать.
Они уже не обращали внимания на покойника – первый шок прошел. Теперь следовало думать только о себе – мертвецу все равно уже ничем не поможешь. Да и помогать дамы никому не собирались – каждый в первую очередь спасает собственную шкуру.
– Ну куда же я его дела, хрен-блин! – воскликнула Вера Григорьевна. – И как башка раскалывается!
– Может, в кармане шубы? – предположила Лена.
– Сейчас посмотрю.
Трубка действительно оказалась в шубе.
– Который сейчас час? – спросил мужчина с четырнадцатого места.
– Семь с копейками, – ответила Лена и внимательно посмотрела на попутчика.
«Не замешан ли он в этом деле? Надо с Верой потом подробно все обсудить. И, черт побери, рожа вроде бы знакомая… Где же я могла его видеть? Ну зачем было вчера так напиваться?!»
Вера тем временем звонила одному из своих адвокатов.
– Задницу от кровати отрывай и бегом на Московский вокзал, – давала она указания. – Не фига бриться, не на свидание едешь. Можешь позвонить Тимке, чтобы заехал за тобой. Он все равно меня встречать должен. Поезд номер два, «Красная Стрела», третий вагон, тринадцатое место. Живо поворачивайся.
Адвокат, по всей вероятности, еще толком не проснулся и не понимал, зачем ему на всех парах нестись на Московский вокзал.
– Слушай ты, крокодил, – продолжала Вера, – я тебе зачем деньги плачу?.. Что значит – кто едет? Я еду. И труп какой-то. Зарезали какого-то козла, хрен-блин.
Адвокат с утра плохо соображал.
– Козел – это в смысле мужик. Все вы козлы, хочу тебе заметить, баран ты недорезанный. Вот одного тут прикончили… Ну откуда я знаю, где и когда?! Факт тот, что он сейчас у меня под ногами валяется… Я на полке сижу. На тринадцатом месте. Ведь чувствовала: что-нибудь случится. Тимке передай, что кастрирую его за то, что тринадцатое место мне взял. Ладно, хватит трепаться. Чтобы был как штык перед вагоном, когда я в Питер приеду.
Вера отключила связь, ругнулась и посмотрела на Лену.
– Вот работнички у меня. – Помолчав, добавила: – Но адвокат в самом деле хороший. Приходится его терпеть. На, звони. Я пока таблетки найду. Не могу – башка раскалывается…
Вера протянула Лене трубку.
Та набрала домашний номер Валентина Петровича. Он еще спал, но аппарат всегда стоял у него рядом с кроватью – мало ли что может стрястись?
– Валентин Петрович? – спросила, когда шеф наконец снял трубку. – Это Лена.
– Ты где? – сразу же проснулся Туманов, мгновенно сообразивший: она вроде бы не должна с ним связываться с утра пораньше.
– В поезде.
– То есть…
– Мне попутчица свою трубку дала, – поспешно объясняла Лена. – У нас в купе труп. Кто такой – не представляем. Ножевое в области сердца, кровоподтеки, ссадины. Похоже, его пытали, правда, особых усилий для выбивания информации прилагать не потребовалось. Проводник, видимо, за бригадиром понесся. Пришлите кого-нибудь меня встретить… Я имею в виду… кроме Алексея.
– Сам приеду, – сказал Туманов. – Нам только этого еще не хватало.
– И… Валентин Петрович…
– Да?
– Есть и хорошие новости. – Лена решила несколько улучшить настроение шефа. – Я не зря в Белокаменную съездила.
– Слава тебе, господи, хоть что-то приятное сказала.
Туманов отключил связь.
С верхней полки свесился попутчик и обратился к женщинам с просьбой позволить и ему позвонить.
Вера не успела протянуть ему телефон: снова появился проводник, на сей раз в сопровождении двоих мужчин в железнодорожной форме.
Вера предпочла побыстрее спрятать трубку: мало ли что может прийти в голову господам железнодорожникам? И не нужно никому знать, что они с Ленкой своим людям звонили. А мужик с четырнадцатого места обойдется. Может, сам замешан в этом деле?
– Вот что, женщины… – обратился один из вновь прибывших к Лене и Вере. – И вы, мужчина… – Он посмотрел на Куприянова. – Вам всем, наверное, лучше перейти в купе проводника. Как-нибудь уж переступите… Его нельзя трогать. Мы связались с Питером и… Вас попросили задержаться.
– Но мы ничего не знаем, – пролепетала Вера, хлопая глазами.
– Он… он свалился сверху, когда поезд дернулся… – подыгрывала ей Лена, пытаясь включить весь свой шарм, что оказалось не так-то просто с утра пораньше, с жуткой головной болью.
– Вы… вы не представляете, что мы пережили, – продолжала Вера.
– И как мы будем через него переступать? – ужасалась Лена.
Куприянов с трудом удерживался от смеха. «Ну и актрисы», – подумал он. Сергей только что слышал, каким тоном и в каких выражениях дама с тринадцатого места разговаривала со своим адвокатом, а потом – как четко девчонка с пятнадцатого описывала своему шефу состояние трупа. Да и девчонка казалась вроде бы знакомой… Ну, не знакомой, а из тех, на кого он обращал внимание…
Эти красотки точно отвертятся, считал Куприянов. Только бы на его, Сергея, бедную головушку не свалились все неприятности. Ведь всегда нужен «стрелочник». Похоже, что на сей раз эта роль предназначалась ему. Следовало срочно связаться с Окороком, а для этого – воспользоваться телефоном мадам с тринадцатого места.