Ночь тигра

Судья вернул телу прежнее положение и привел в порядок платье женщины. Он постарался завязать тройной бант, но с этой задачей не справился. Тогда он просто связал концы обыкновенным узлом. Некоторое время он, скрестив руки на груди и нахмурив густые брови, разглядывал белый силуэт. Была во всем этом какая-то непостижимая загадка.
Он отворил дверь и позвал эконома. Ляо весь трясся, лицо его было бледно, как смерть. Вдвоем они водрузили на место крышку гроба.
— Где ваша комната? — спросил судья, надевая шубу.
— На заднем дворе, сударь. Рядом с комнатой Янь Юаня.
— Хорошо. Отправляйтесь прямо в постель. А я поищу барышню Цзи-юй.
Опережая всяческие расспросы, судья повернулся и вышел из часовни. У входа в зал он напутствовал эконома парой теплых слов и начал подниматься по широкой лестнице.
Площадка наверху была освещена. У двери в комнату больного стоял господин Минь с высоким подсвечником в руке. Он был облачен все в ту же длинную серую рубаху, а широкое лицо с тяжелым подбородком оставалось таким же надменным. Одарив судью злобным взглядом, он угрюмо спросил:
— Вас уже сменили на сторожевой башне?
— Да. Ничего нового. Как ваш брат, господин Минь?
— Гм-м. Я как раз направлялся его проведать. Но поскольку света в комнате нет, лучше вернусь к себе. Не стоит будить его жену — она дремлет в кресле у кровати. Бедняжка устала как собака. Вам лучше бы тоже как следует выспаться. Что толку слоняться вокруг да около. Спокойной ночи.
Судья смотрел на толстяка, пока тот волочил ноги к двери своей комнаты. Затем он полез на третий этаж.
 
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Вернувшись в комнату Цзи-юй, он поставил фонарь на стол и некоторое время стоял, глядя на освещенные луной раздвижные двери. Если Цзи-юй жива, он вполне мог увидеть ее промелькнувшую тень за полупрозрачной бумагой и по ошибке принять ее за призрачный силуэт внутри комнаты. Если это так, то она наблюдала за ним с балкона.
Он раздвинул двери и вышел наружу. Самый поверхностный осмотр показал, что на балкон невозможно ни залезть снизу, ни спуститься с крыши. И поскольку тогда он вышел на балкон почти сразу после того, как увидел призрак, говорить о лестницах также не приходилось. Он повернулся и поднял взор на ряд деревянных резных панелей, тянувшийся над притолокой раздвижных дверей. Он тут же вернулся в комнату и обнаружил, что потолок комнаты начинался почти над самой притолокой. Это означало, что между потолком и крышей имеется чердак, всего в два локтя высотой под свесом, но увеличивающийся по мере того, как крыша поднимается к коньку. Снова шагнув на балкон, он направил задумчивый взгляд на подставку для цветов в левом углу. Возможно, именно там находится вход на чердак? Кто-то может использовать подставку как лестницу, чтобы добраться до панелей.
Он попробовал ногой нижнюю полку. Она оказалась слишком хрупкой, чтобы выдержать его вес, но, вполне возможно, достаточной опорой для худенькой девушки. Тогда он сходил в комнату за эбеновым табуретом и поставил его рядом с подставкой для цветов. Теперь он вполне мог дотянуться до резных панелей. Он ощупал край той, что была прямо над подставкой и обнаружил, что чуть сдвинул ее в сторону. Когда он нажал посильнее, панель отошла целиком. Свет его фонаря упал на бледное, испуганное лицо девушки, скрючившейся в темном проеме.
— Лучше бы вам спуститься, барышня Минь, — сухо произнес судья. — Вам нечего бояться, я гость вашего отца и остановился здесь на ночь. Дайте мне руку.
Но ей не требовалась помощь. Она поставила ногу на верхнюю полку цветочной подставки и легко соскользнула на балкон. Запахнув поплотнее свое пропыленное синее одеяние, она бросила мимолетный взгляд на горный склон, где горели костры разбойников. Затем молча проследовала внутрь.
Судья жестом предложил ей кресло за столом и уселся напротив нее на табурет, который втянул за собой с балкона. Поглаживая длинную, седеющую бороду, он изучал ее бледное, вытянутое лицо. За три года она не сильно изменилась. Он вновь подивился мастерству художника, добившегося столь безупречного сходства. И поза ее была тщательно продумана. Она приукрашивала искривленную, почти горбатую спину и скрывала то, что голова ее чуточку велика для миниатюрного, хрупкого тела. Наконец он заговорил:
— Мне сообщили, что вы скончались от сердечного приступа, барышня Минь. Ваши престарелые родители оплакивают вас. На самом деле в этой комнате умерла служанка Астра. Она была убита. — Судья помедлил, но, поскольку девушка молчала, продолжил: — Я окружной судья с севера. Конечно, здесь не моя территория, но поскольку сейчас мы совершенно изолированы, закон здесь представляю я. А потому мой долг — расследовать это преступление. Прошу вас объяснить, что произошло.
Она подняла голову. Мрачные огоньки светились в ее широко раскрытых глазах.
— Какое это имеет значение? — тихо спросила она. — Нас всех убьют. Скоро. Посмотрите, заря уже алеет.
— Правда всегда имеет значение, барышня Минь. Я жду ваших объяснений.
Она пожала узкими плечами.
— Вчера вечером, перед обедом я поднялась сюда. Я умылась и накрасилась, ожидая Астру, которая должна была помочь мне переодеться. Так как она не появилась, я встала и вышла на балкон. Облокотившись на балюстраду, я наблюдала за горным склоном, высматривая этих ужасных разбойников, и с тревогой думала о том, что будет с нами. Наконец, простояв довольно долго, я сообразила, что уже слишком поздно, и решила сменить платье без помощи Астры. Когда я вошла в комнату, то увидела, что Астра лежит на моей кровати, на правом боку, спицой ко мне. С рассерженным окриком я направилась к кровати. К своему ужасу я увидела, что платье ее сзади испачкано кровью. Я склонилась над ней. Она была мертва.
Я закричала, но тут же прижала ладонь к губам. Мгновению я сообразила, что могло произойти. Когда Астра поднялась и не нашла меня в комнате, она подумала, что я еще не поднялась. Она прилегла на мою кровать, рассчитывая вскочить, как только услышит мое приближение. Она была наглой и ленивой девицей, знаете ли. Затем кто-то вошел и убил ее, приняв за меня. И в тот момент, когда в голову мне пришла эта мысль, я услышала шаркающие шаги на лестничной площадке. Должно быть, это возвращался убийца! В панике я ринулась на балкон, а оттуда на чердак.
Она помолчала, меланхолично поглаживая волосы тонкой белой рукой, затем продолжила:
— Я должна объяснить, что исследовала возможности этого чердака, как только узнала о появлении разбойников. Я хотела удостовериться, можно ли использовать его как укрытие для меня и моих старых родителей на случай, если разбойники вторгнутся и начнут обшаривать дом. Оно показалось мне идеально подходящим для этой цели, а потому я отнесла туда несколько одеял, кувшин с водой и несколько коробок сушеных фруктов. Итак, я покинула комнату как раз вовремя. Тут я услышала, как открывается дверь, и снова это ужас ное шарканье. Я ждала целую вечность, вся обратившись в слух, но не уловила ни звука Наконец раздался громкий стук в дверь, и кто то позвал меня. Я подумала, что это уловка понявшего свою ошибку убийцы, а потому промолчала. Затем в дверь опять громко постучали. Я услышала, как мой дядя в панике кричит что я умерла. Он принял Астру за меня. Мы не встречались по его приезде, так что последний раз дядя видел меня семь лет назад. Не видел он и Астру, которая весь вечер была на женской половине. Хотя, все-таки странно, что мой дядя ошибся, ведь на Астре было синее платье служанки. Я решила, что убийца, вернувшись, натянул на тело одно из моих платьев. Я хотела выйти и все рассказать моему дяде, но затем подумала, что куда лучше, если убийца посчитает меня пропавшей, а я попытаюсь выяснить, кто он такой.
Измученная тревогой и страхом, я проспала всю ночь напролет. Этим утром я выходила за водой и лепешками. Я пробралась на площадку второго этажа и подслушала, как эконом с управляющим обсуждают мою внезапную смерть от сердечного приступа. Тут, поняв, что убийца каким-то образом скрыл следы своего ужасного деяния, я испугалась еще больше. Мне стало ясно, что тут действует человек необычайно изобретательный и жестокий. После полудня я спала. Вечером услышала голоса, один из которых принадлежал эконому. Затем снова наступила тишина, пока я не услышала, как кто-то играет на лютне мою любимую мелодию. Поскольку в доме, кроме меня, на лютне никто не играет, я сделала вывод, что это кто-то чужой: либо убийца, либо его сообщник. Как раз кончился дождь, и у меня появилась благоприятная возможность постараться узнать, кто же мой неведомый враг. Я бесшумно вылезла на балкон и заглянула в комнату. В сумраке я разглядела высокого бородатого мужчину, совершенно мне не известного. Смертельно напуганная, я тут же вернулась в свое убежище. Вот и все, сударь.