Последний бой наемника
Такая вот нескучная жизнь получилась у Васнецова в учебном цетре. То приседаешь на одной ноге, то скачешь, как лягушка, на корточках.
– Ноги должны стать вашими вторыми руками, – часто повторял товарищ Миенг.
Учеников своих Миенг не жалел, зато вскоре Васнецов мог стать «взлетающим облаком в потоке ветра» – молниеносно прыгал на плечи противника, ногами сдавливал шею и в доли секунды обездвиживал его. Или мог превратиться в «удава, захватывающего приманку»: такой же молниеносный прыжок, захват шеи голенями – и противник, не успев и пикнуть, падает лицом в землю. Сам же Васнецов одновременно успевает руками послать боевой нож в горло другого врага…
Миенг заставлял разведчиков ходить на руках в столовую и в клуб, но вскоре начальство подобные «тренировки» попросило прекратить. Все-таки учебная база спецразведки – это вам не цирк.
– Ваши ноги становятся вторыми руками, а руки превращаются в острые боевые ножи, – не уставал повторять полковник Миенг.
И действительно, рука Васнецова превращалась в настоящую секиру, разрубая, точно нож масло, два огнеупорных кирпича.
– Ваши руки превращаются в точные, не знающие промаха стрелы!
Как-то раз на спор в вагоне метро Васнецов легонько ударил по вагонному стеклу, оставив аккуратную, круглую, едва заметную дырку без каких-либо трещин вокруг. Ехавшие рядом пассажиры ничего не заметили. Об учениках Миенга стали ходить легенды – дескать, одним движением руки откручивают головы, одним рывком сердце из грудной клетки рвут. Это, конечно же, была болтовня.
Изредка, во время коротких передышек, Миенг рассказывал некие полупритчи-полусказки:
– Муравей незаметно подкрадывается к спящему тигру, незаметно заползает ему в нос, так же незаметно подбирается по внутренним ходам к самому сердцу. Пара-другая укусов – и тигр умирает, так и не успев проснуться. А муравей выбирается обратно и благополучно возвращается в свой муравейник… Чтобы уничтожить одного тигра, достаточно двух-трех грамотных охотников с ружьями. Чтобы уничтожить одного муравья, надо спалить весь лес.
Подразумевалось, что каждый разведчик, даже в одиночку, даже плохо вооруженный, может нанести врагу серьезный урон и при этом благополучно уйти. Миенг учил, что боец, действующий один, без боевой группы, имеет целый ряд выгодных преимуществ. Ничто и никто не сковывает, не демаскирует его. Никто не прикроет, но и не предаст его… Позже в Афганистане, Абхазии, Приднестровье и Чечне Васнецов не раз поминал добрым словом полковника Миенга.
– Да, я не ошибся в тебе. Будешь действовать, как тот муравей, – выслушав Васнецова, произнес Родыгин. – Невидный, неслышный – пройдешь все преграды и…
Договорить Родыгин не успел, его прервал телефонный звонок.
– Да, Алексей Петрович, у нас все в порядке, – произнес он и вдруг изменился в лице. – Я же говорил вам, пятьдесят один плюс Д! Ну как можно этого не запомнить! Ваш год рождения плюс первая буква имени вашей дочери! – Пожалуй, впервые Родыгин позволил себе разговаривать с хозяином в подобном тоне.
– Все в порядке, не обращай внимания. – Положив трубку, Родыгин вновь повернулся к Василию. – На сегодня все – отдыхай!
Уже лежа в постели, Васнецов прокручивал в голове события прошедшего дня. Скучающая красавица Глория, потом эта идиотская проверка, Родыгин… Пятьдесят один плюс Д! Год рождения Алексея Петровича плюс первая буква имени его дочери Даши. Это, без всяких сомнений, некий код. И код очень важный. А как вышел из себя Родыгин, хотя, казалось бы, бывший фээсбэшник умеет держать себя в руках. Значит, дело серьезное.
Перед тем как уснуть, Васнецов положил на ладонь небольшую цветную фотографию. С нее улыбалась хорошенькая русоволосая девушка в очках.
– Спокойной ночи! – улыбнувшись ей в ответ, произнес Василий. – Мы скоро увидимся и пойдем гулять. Вдвоем. Скоро, совсем скоро…
* * *Художественные фильмы про Чечню Васнецов не любил. Режиссеры, как правило, совершенно наплевательски относились к жизненным реалиям, поэтому даже интересный сюжет и хорошая актерская игра не спасали положения. Васнецов не мог видеть, как командир спецназа спокойно разговаривает с экипажем летящего «Ми-8», не перекрикивая при этом грохота двигателя. Недоумение вызывали чистые, точно отполированные, борта боевых машин десанта, в реальной жизни капитально уляпанные грязной обувью бойцов. А чего стоят бесполезные очереди пулеметчика, стреляющего в упор по «наступающей» толпе боевиков! Или маячащие на протяжении иной картины пустые, ни разу не выстрелившие подствольные гранатометы! Ко всему прочему, командиры «наших» выглядели гладко выбритыми, смазливыми красавчиками, а «духи» – тупыми, трусливыми кретинами и садистами… Но особенно раздражали отполированные до зеркального блеска борта боевой техники.
А вообще во время боевых действий всякое бывало. Васнецов не мог сказать, что такой уж он бесстрашный и о смерти никогда не думает. Иной раз во время боевых действий точит мыслишка: а ведь этот бой последним для тебя, Васнецов, стать может. Но такие мыслишки Василий гнал нещадно. Не о том думать надо, когда второй час идет перестрелка. Ствол «калашникова» раскален, аж прикуривать можно. Впрочем, Васнецов не курил… Боеприпасы кончаются. И тут шальная мысль пришла к Васнецову: не пойти ли в лобовую атаку, в штыковую? Один черт помирать! Надо только самому в полный рост встать и собственным примером воодушевить. Задумался на мгновение майор. Вот так вот встать и… Нет, в ту же секунду не решился. Вот сейчас… Может, и поднялся бы Васнецов и шагнули бы за ним гвардейцы-десантники, да только опередили Василия боевики. Сами поперли в «психическую атаку». Побежали в полный рост, из автоматов палят от пояса. Орут что-то свое, нерусское. Впрочем, русский мат присутствовал. Васнецов уже приготовился к лютой рукопашной, но сбился чеченский строй. Замотали бородатыми башками боевики – с тыла ударила им матушка-пехота. Скрытно сумели подойти бойцы и ударили «духам» в спину. С криком «Ура!» Васнецов и его десантники поддержали пехоту. И матом, и огнем. «Духи» опешили. Некоторые точно зайцы рванули в разные стороны. Немногие, к чести врагов, сказать. Тем не менее бой был скоротечным, хоть и лютым. Убитых и раненых вынесли на высотку. Мертвых боевиков тоже пришлось тащить. Боевой результат, что ни говори, перед командованием есть чем отчитаться.
Тот бой Васнецов не проиграл, но… Точно боевой осколок, засело у Василия то, что «духи» первые в полный рост поднялись. А он так и не решился. Бойцов ли первогодков пожалел? Себя? Неприятно было отвечать Васнецову на этот вопрос. Не было трусости с его стороны, это точно. Но и героизма не было… Впрочем, а что такое – героизм этот? Васнецов не писатель, не философ, не журналист. Коротких ответов на такие вопросы не знал. А вопросы все равно появляются и не исчезают. О каком героизме речь, когда за спиной столько трупов, жизни чьи-то, пусть и вражеские! Убивать – дело не простое. Будучи профессиональным военным, Васнецов умел это делать грамотно. Он был защитником, а не мясником. Выполнял приказ, того же и от подчиненных добивался. Как-то раз, когда вторая чеченская уже была на исходе, подразделение майора Васнецова преследовало остатки отряда некоего «полковника Гелани». В прошлой, довоенной, жизни Гелани был учителем физкультуры, а потом превратился в неуловимого командира «духовского» «спецназа». Этот «спецназ» и долбали поочередно то армейская авиация, то артиллерия, то васнецовские десантники. На этот раз они загнали Гелани и его уцелевших бойцов на гору высотой три с половиной тысячи метров. Некуда деваться Гелани и отряду – выше только небо, внизу, с одной стороны – Васнецов со своими спецами, с другой – ледник и непроходимое ущелье. Но, между прочим, для обороны у Гелани место куда более удобное, нежели у Васнецова для наступления. У боевиков была возможность и у костра в пещере погреться, а десантникам даже пищу разогреть было не на чем. Васнецов строжайше запретил разводить костры: огонь сразу сделал бы его подразделение легкой мишенью. Так и жевали бойцы холодную тушенку с черствыми сухарями. И боевиков потому углядели раньше, чем те их. По счастью, имелась у Васнецова «горная артиллерия» – видавший виды 82-миллиметровый миномет. Васнецов лично за ту «трубу» взялся и сработал ювелирно. Ударил в гору выше «духов» так, что сошедший вниз снежный вал сбросил чуть ли не половину боевиков со склона. Таким образом, лавину майор Васнецов зачислил в свое подразделение.