Идеальная афера
– Возможно, какие-то долги, нежелание выполнять обязательства? – пожал плечами Гуров. – Такое случается довольно часто. Что за дело? Торговля, финансовые операции? Или участие в кинобизнесе?
– Нет-нет, к своему бизнесу я его на пушечный выстрел не подпускаю! – заявил Копылов. – Я противник династий. Я ему сказал: вот тебе деньги на раскрутку – вставай на ноги самостоятельно. Пора перестать околачивать груши…
– Ага, денег вы ему все-таки дали! – обрадовалась Мария. – Вы его любите, Сергей Иванович! Сердце у вас болит за ребенка…
– Болит, да, – нехотя согласился Копылов. – Вот только не ребенок он, а мужик уже. Молодой мужик.
– Мужики тоже разные бывают, – заметила Мария. – Ну кто вам сказал, что ваш сын непременно должен быть бизнесменом?
– А он сам сказал, – проворчал Копылов. – Я его за язык не тянул. Сказал, что будет заниматься информационными технологиями. Плел что-то про Интернет из розетки. Вроде сейчас можно подключиться к Интернету через обыкновенную электрическую розетку. И никакие спутники не нужны. Ну что сказать? Сначала он зашевелился, это правда. Пока я в Голландии был, он здесь помещение снял, оборудование офисное поставил, сотрудников набрал… «L-Интро» – фирма у него называлась. Я после приезда к нему заглядывал. Ну что? Работа кипит – заявки, отчеты, командировки, приход-расход… Посетители толкутся – проспекты глянцевые, договора заключают. Ну, думаю, взялся наконец за ум наследник-то… Хотел еще сам ему заказ сделать на установку этого нового Интернета… Но потом все из головы вылетело, а еще через пару недель он заявляется и сообщает, что обанкротился. Счет в банке аннулировал, контору, естественно, освободил, сотрудников распустил, нереализованную продукцию в счет долгов пустил… Одним словом, прибыль ноль целых ноль десятых… Но что обиднее всего – у него в этот момент на лице такое облегчение было написано!.. Я только рукой махнул, честное слово! Горбатого, правильно говорят, могила исправит.
– Много денег ссудили сыну? – деловито поинтересовался Гуров и, выслушав ответ, покивал головой. – Солидно, солидно… Смею предположить, что в момент объяснения вы не только рукой махнули, а? Или уж так махнули… может быть, в этом причина, что сын теперь старательно избегает с вами встречи?
– Да нет же! – с искренней досадой воскликнул Копылов. – Мы договорились – только конкретные факты. Говорю, ничуть не кривя душой, – новость о неудаче Владислава я воспринял спокойно. Никаких скандалов на этой почве не могло быть. Собственно, я чего-то в этом роде ожидал. Ожидал, признаюсь вам, худшего – я боялся, что он спустит эти деньги на баб и рестораны, а так все-таки какой-то опыт… Может быть, вкус к собственному делу появится… Нет, никаких причин избегать меня у Владислава не было.
– Ну тогда не знаю, что вам и посоветовать, – задумчиво произнес Гуров. – Только одно простое и действенное средство. Если у вас имеются серьезные подозрения относительно сына, напишите заявление в отдел внутренних дел. По месту жительства сына или даже в свой собственный, неважно. Объясните все. Там примут меры.
– Давайте я вам напишу! – с энтузиазмом сказал Копылов. – Или еще лучше – примите к сведению мое устное заявление. Ну зачем мне светиться в каком-то отделе? Знаменитый Копылов – сейчас же пойдут слухи, то-се… Репортеры набегут. Давайте решим этот вопрос приватно. Вы возьмете на себя профессиональную сторону дела, а я оплачу все возможные расходы. Щедрой рукой. Насчет этого не сомневайтесь. Мария правильно выразилась – сердце у меня за поганца болит! Мать его рано покинула этот мир, и я не всегда умел передать ему в полной мере тепло… А проще говоря, не каждый раз доходили до него руки. Вот и мучаюсь теперь. Ну как, договорились?
Гуров избегал смотреть на жену. В ее больших темных глазах была мольба. Гуров боялся, что не выдержит этого жалобного взгляда. Все-таки Мария была незаурядной актрисой, это следовало признать. Но Гуров тоже был незаурядным.
– Знаете, – сказал он Копылову шутливо, пытаясь перевести разговор в соответствующее русло, – я вам сейчас одну умную вещь скажу, только вы не обижайтесь… Ваша щедрая рука меня как государственного человека не интересует. Это прошу учесть сразу. Вашему сыну и вам я сочувствую, но на поиски его я не отправлюсь, потому что занят сейчас более важными делами. Тут я тоже буду с вами совершенно откровенен. Однако, учитывая общественную значимость вашей личности, я дам команду навести справки. Если возникнет что-то настораживающее, я сразу же подключусь лично. Устраивает вас такой расклад?
– О большем я не мог и мечтать, – сказал Копылов, крепко пожимая Гурову руку. – Будем надеяться, что мой паршивец просто загулял. Но уж теперь ему это просто так не сойдет, это я вам обещаю!
Глава 3
Толик Савенко здорово припозднился сегодня. Лифт уже не работал, и на девятый свой этаж Толик поднимался с остановками, с неудовольствием размышляя над тем горьким фактом, что, почти разменяв тридцать лет, он продолжал жить в одной квартире с родителями. Служил Толик в банке, но на такой незначительной должности, что на отдельную квартиру накопить никак не получалось. К тому же в родительском доме были удобства, к которым он привык и расставаться с которыми категорически не хотел: чистая одежда, обед вовремя и все такое прочее. Это позволяло ему вести довольно независимую экономическую жизнь, то есть тратить свой заработок на развлечения. Толик полагал, что он еще не вышел из того возраста, когда человек должен прежде всего развлекаться. В зрелом возрасте будет не до развлечений – это он усвоил как «Отче наш».
Правда, эту его позицию родители скорее не разделяли, и оборотной стороной благополучия было неизменное ворчание, которое ожидало Толика после каждого развлечения. Поздние возвращения, алкоголь, бессмысленная трата денег – все это ставилось Толику в вину.
Сегодня его наверняка ждало то же самое, и настроение у Толика портилось заранее с каждой лестничной ступенькой. Собственно, оно испортилось у него много раньше, потому что вечер на этот раз выдался совершенно никудышный. Собирались вместе с друзьями хорошенько оттянуться на дне рождения у какой-то блондинки. Пашка Волынцев обещал шикарную квартиру в Крылатском, кучу улетных подружек и полную свободу отношений, а в последний момент, когда они с Серегой и Витюшей, принаряженные и возбужденные, облизываясь, закупали горючее для вечеринки, вдруг позвонил и сбивающимся голосом понес какую-то ахинею насчет болезни именинницы, насчет срочной работы, которой его вдруг нагрузил на ночь шеф, и вообще повел себя некрасиво до предела. Они обругали его по телефону «пидором» и пообещали начистить рыло при личной встрече, а потом от разочарования отправились заливать горе в ближайшую пивную. Но пиво не лезло в глотку, разговор не получался, бабы отворачивались от них, как от чумных, – одним словом, вечер был потерян начисто. Тяжело нагрузившись пивом, они разошлись, еще раз пообещав друг другу разобраться с треплом по имени Пашка. А наутро Толику ни свет ни заря предстояло снова бежать в свой «любимый» банк, и радости эта мысль не добавляла.
У порога его, разумеется, встретила мать с укоризненным выражением в глазах. Правда, на этот раз Толик вовсе не был пьян – так, слегка, – и это смягчило родительские чувства. Можно сказать, что вместо шторма случилось едва заметное волнение, которое улеглось, не успев начаться.
Толик ужинать не хотел и намеревался сразу завалиться спать, но в этот момент зазвонил телефон в прихожей.
– Тебя, наверное, – объявила мать. – Тут тебе сынок этого знаменитого… Копылова названивал. Зачем-то ты ему понадобился. Наверное, опять он. А того не понимает, что на часах уже полночь и все нормальные люди спать ложатся…
– Да ладно тебе! – пробурчал Толик. – Не в деревне живем все-таки. Мегаполис, мать! Ночная жизнь, ничего не поделаешь. А чего он хотел – не сказал? Ну, ладно…
Он снял трубку и действительно услышал голос Владислава Копылова. Тот даже не поздоровался.