Ошейники для волков

– Ну хорошо. А какое же заключение как специалист ты нарисовал о причине аварии?
– А все сошлось одно к одному!
– Что – все?
– Значит, так. Автомобиль сошел с трассы на повороте. Такое редко, но случается. Видно, скорость была приличная, потому что летел через чистое место метров двадцать до дерева и неплохо так в него долбанулся. Предположение такое: водитель за рулем курил. В передней части салона, рядом с коробкой передач, обнаружена обгоревшая и местами подплавленная металлическая канистра, предположительно из-под бензина. От удара сигарета выпала изо рта, попала на канистру – и вот…
– Не очень убедительно, – покачал головой Грязнов.
– Теперь-то уж конечно! – понуро согласился капитан.
– Ты очень поможешь себе, если вспомнишь имя, фамилию и желательно адрес парня-свидетеля и начальника медчасти.
Митрохин оживился:
– Так че вспоминать! У меня все записано.
Через минуту в записной книжке полковника появились свежие записи: дом отдыха такой-то, Виктор Григорьевич Чиж, Алексей Александрович Шатохин и его московский адрес.
– А что этот Шатохин на месте аварии делал, ежели москвич? – спросил напоследок Грязнов.
– Сказал, что дача у его родителей в том районе находится.
  
4
 
Восемнадцатилетний Алексей Шатохин работал продавцом в частном магазине «Вавилон». Туда по поручению Грязнова и направился подполковник Яковлев после обеда. На входе в яркий, пестрый и даже многолюдный торговый зал его встретил рослый охранник.
– Мне бы с Алешей Шатохиным поговорить, – обратился к нему Яковлев.
– А вы ему кто будете? – поинтересовался охранник.
– Пока никто, – простодушно ответил сыскарь.
– Не понял? – напрягся парень.
– По делу я, мне с ним поговорить надо, – повысил голос Яковлев.
– Что за дело?
– Уголовное, – исчерпав весь запас своего терпения, рявкнул Яковлев и сунул под нос охраннику муровское удостоверение.
У парня моментально поубавилось спеси. Он попросил гостя подождать и скрылся за дверью с надписью «Служебный вход».
«Ишь, засуетился, – беззлобно подумал Яковлев, – как в старые добрые времена».
Шатохин вышел к нему минут через пять. Судя по его озабоченному виду, руководство торговой точки устроило парню экспресс-допрос на предмет того, где и каким образом младший продавец мог попасть в сферу внимания уголовного розыска.
– Здравствуйте. Что случилось?
– Подполковник Яковлев, – представился муровец. – Да вы не волнуйтесь, разговор пойдет о той аварии в Наро-Фоминском районе, где вы зафиксированы в качестве свидетеля…
– А-а! – с нескрываемым облегчением протянул Шатохин. – Вы разрешите, я скажу директору, в чем дело?
Яковлев кивнул.
Шатохин вернулся в приподнятом настроении.
– Наверное, вы хотели бы побеседовать в более подходящей обстановке? – спросил он.
– Да, пожалуй, – пробормотал подполковник, невольно подстраиваясь под изысканный стиль разговора начитанного молодого человека.
Алексей привел его в небольшую уютную кофейню, как оказалось, принадлежащую фирме «Вавилон». Усадил в укромном уголке, быстро заказал кофе и, слегка наклонив голову, произнес:
– Слушаю вас.
– У меня такое впечатление, Алексей Александрович, что вы учились где-то… отнюдь не на продавца, – начал Яковлев.
– Да? Так заметно? – Шатохин улыбнулся. – Конечно, я учился и сейчас учусь, правда, заочно. А работаю продавцом потому, что стипендия маленькая.
– Что ж, все понятно. Так вот, хотелось бы, Алексей, чтобы вы вспомнили в мельчайших подробностях тот вечер, когда обнаружили возле Макеевки горящую автомашину.
Алексей наморщил лоб и начал рассказывать. Речь его текла неторопливо, гладко и даже, казалось, заученно. Рассказ Шатохина практически не отличался от того, что вчера поведал Грязнову капитан Митрохин. Оно, может, и неплохо, если бы не одно «но»: Яковлев не верил Шатохину.
– Хорошо, Алексей. В принципе ничего нового я не услышал. Но давайте кое-что уточним, – перебил он рассказчика.
Шатохин молча кивнул и пожал плечами.
– Когда вы узнали о пожаре на дороге? Где это было? Что именно вы увидели на месте происшествия?
– Понял. Значит, так. Был я на даче отца, профессора Александра Шатохина, приводил дом в порядок перед наступлением морозов. От дачи до дороги расстояние с полкилометра. Я услышал отдаленный взрыв и вспышку, зарево такое… Ну и побежал. Через несколько минут был на месте. Времени было… около шести вечера. Там уже стояла эта «медпомощь» и двое мужчин волокли к ней человека.
– По дороге не проезжали машины в это время?
– Нет. Ни одной.
– Вы уверены?
Шатохин подумал, покачал головой:
– Не знаю. Я во всяком случае не заметил.
– Вы невнимательны, Алексей. По данным поста ГАИ, на этом участке трассы за период с семнадцати тридцати до восемнадцати тридцати по дороге проехало в обе стороны более двухсот легковых автомобилей. Вы полагаете, что они все старательно объезжали место аварии? – улыбнулся Яковлев.
– Ничего я не предполагаю! Рассказываю, что видел.
– Далее. Я располагаю сведениями, что дача, о которой вы говорите, не принадлежит профессору Шатохину. Ее владелец работник телевидения Ангелина Иванова.
Алексей чуть заметно улыбнулся.
– Здесь нет противоречия. Эта женщина – моя мать.
Тут уже удивился Яковлев.
– Вот как! Что ж, извините за нескромный вопрос, вы живете с матерью или с отцом?
– Естественно, с папой.
– Почему – естественно?
– Потому что и ему и мне претит наличие в доме постоянной похабной телевизионной тусовки. К тому же мать бросила отца ради этого кривляки.
– Вам не нравился Иванов?
– Он не понравился бы мне в любом случае!
– Да, я вас понял. Вы не узнали машину нового мужа вашей мамы? – допытывался Яковлев.
– Нет, конечно. Она была вся в огне.
– Как вы полагаете, почему ваша мама так легко переносит утрату мужа?
Шатохин несколько растерянно посмотрел на подполковника.
– С чего вы взяли?
– Общался с ней…
– Послушайте, что же все-таки случилось? Мы разговариваем уже черт знает сколько времени, мне давно пора на работу, а вы так и не объяснили, в чем дело. Почему уголовный розыск занимается обычной, рядовой аварией?
– Потому и занимается, что авария не обычная.
– Да? – ухмыльнулся Шатохин.
– Так вот, Алексей Александрович, – спокойно продолжал Яковлев, – под видом ненавистного вам Юрия Иванова ваша мама похоронила другого человека.
Молодой человек, подчиняясь эмоциям, мгновенно изменился в лице. Из вызывающе наглого оно превратилось в испуганно-недоверчивое.
– В машине был другой человек? – удивился Шатохин.
– Да. Сегодня это окончательно установили.
– А кто он?
– Пока неизвестно. Но мы знаем другое: человек, сгоревший в машине мужа вашей мамы, сначала был задушен.
– Что с мамой? – встревожился Шатохин.
– Ваша мама, как вы можете догадаться, находится у нас, но она не задержана, не волнуйтесь. Согласитесь, что кое-что надо прояснить. Я, например, очень надеюсь, что вы стали жертвой обмана так же, как и ваша мать.
Алексей, покусывая губы, молчал. Потом, придя в себя, заговорил:
– Понимаете, она ничего мне не объяснила. Только позвонила домой. Она была на грани истерики и сказала, что я должен ей помочь, иначе все пойдет прахом… или что-то в этом роде. Ее речь была достаточно бессвязной. Но главное я понял: мне срочно надо было выехать на дачу и там ждать ее дальнейших указаний.
– От кого должны были исходить эти указания? – поинтересовался Яковлев.
– От нее, конечно. Там есть телефон.
– Хорошо. А во сколько был телефонный звонок? – спросил Яковлев.
– Часов около двух. У меня был выходной. Отец в это время находился на службе, так что нашего разговора никто не слышал.
– Хорошо. Дальше! – кивнул муровец.
– Я приехал на пустую дачу в пятом часу. Примерно через полчаса приехала мама. Она была на своей машине, – продолжал Алексей.