Огненный скит.Том 1
Размышляя дальше, Изот пришёл к мысли, что сделал большую глупость по своей наивности, придя в Ужи и бесхитростно расспрашивая всех и вся о барине Отрокове. Это навлекло на него подозрения. В Ужах жили люди отставного поручика, взять того же Пестуна, к которому в пасть он сам сунулся, и, естественно, они доложили барину, который обитал где-то в этих краях, может, даже в городе и тот, зная, что Изот является свидетелем похищения грамоты из скита и его поджога, решил от него избавиться. А нищий, может, действительно знал кое-что о барине, и чтобы он не рассказал Изоту о нём, его убили, и теперь концы в воду.
Всё это было печально, и Изот подумал, что ему надо сменить место обитания и на время прекратить поиски барина, столь резво начатые. Завтра он съедет со двора и наймётся к какому-либо купцу в работники, будет потихоньку жить, не забывая о своих намерениях… Так будет лучше, ненавязчиво он соберет сведения о поджигателе скита. Разбойники упоминали имя Пестуна – подручного барина, Изот думал будет лучше, если он остановится в логове барина. И он пошёл напролом, а это оказалось чреватым для него.
Придя к таким мыслям, он задул свечу и, не раздеваясь, прилёг на кровать. За постой с хозяином он рассчитался и завтра уберётся отсюда. Сегодня он видел Пестуна мельком, но заметил, что тот по-особому посмотрел на Изота. Взгляд был хоть и короткий, мимолётный, но он сказал скитнику много.
Неспокойные мысли тревожили его, он прогонял их, непрошенных, но они назойливо лезли в голову. К полуночи он заснул, но проспал недолго. Поняв, что больше не заснёт, он встал и сел на кровати. «Не буду дожидаться рассвета, – думал он. – Уйду сейчас». Посидел с минуту, и когда глаза привыкли к темноте, не зажигая свечи, нащупал приготовленный мешок, в котором была смена белья и краюха хлеба, и приоткрыл дверь в коридор.
Была тишина. Сквозь не занавешенное окно лунный свет проникал в коридор и на полу под подоконником сияло его светлое пятно. Внизу что-то щелкнуло. Изот от неожиданности вздрогнул, но тут же понял: сейчас зазвонят часы, стоявшие в прихожей. И действительно. Зашелестели шестерёнки и раздался первый мелодичный удар. Было пять часов утра. Скитник, стараясь не издавать шума, медленно стал спускаться со ступенек. Какое-то пугливое чувство звало его в дорогу. Вспомнив, события последних дней, загадочное лицо Пестуна, вздрогнул. Сейчас лучше всего было затеряться на время где-либо в городе, чтобы о нём забыли. События принимали дурной и опасный поворот. Опять всплыл в памяти Одноглазый и его шайка. Люди, связанные с неуловимым и загадочным барином, не перед чем не остановятся. Он только сейчас понял, какой смертельной опасности себя подвергал в открытую занимаясь поисками поджигателя скита. Поэтому надо скорее убираться с постоялого двора.
Спустившись вниз, и, пройдя на цыпочках по коридору, Изот пошёл к входной двери. Её на ночь запирали на крюк, и Изоту не будет стоить труда выйти на улицу. В это время обычно ворота тоже были на запоре, дворник их открывал в шесть утра, иногда раньше, но только по заказу постояльцев, которым надо было по нужде выехать на лошадке затемно. Однако Изот знал, как их открыть.
К его удивлению, дверь была не заперта. Он не придал этому серьёзного значения, открыл её и вышел на крыльцо. Вдохнув морозного ядрёного воздуха, он поправил лямку сползшей с плеча котомки и спустился со ступенек.
Стояла глухая ночная тишина, небо было густо-чёрным, и ни одной звёздочки не светилось на нём. Не успел Изот сделать и двух шагов, как откуда ни возьмись, из темноты, с боков к нему подбежали четверо. Пятый бросился под ноги сзади. Они появились так неожиданно и так стремительно, что Изот сразу не смог ничего сообразить и предпринять каких-то оборонительных действий. А то, что они подбежали к нему со злым умыслом, он понял сразу. Один сильно толкнул его в грудь. Изот не удержался от толчка на ногах, перевалился через подкатившего сзади и упал, при этом больно ударившись головой о ступеньку крыльца. Шапка была сбита наземь. Котомка свалилась. В тот же миг в рот ему засунули вонючую тряпку. Перевернули на живот. Заломили за спину руки, и не успел он опомниться, как связали руки и ноги. На голову надвинули шапку и надели холщёвый мешок. Все это заняло не больше двух или трёх минут. Изот даже не мог разглядеть, что за люди, набросившиеся на него. Придя в себя, скитник пытался кричать, но только издавал мычащие звуки, дёргался всем телом, а освободиться от пут не мог.
– Ишь какой прыткий, – проговорил кто-то из напавших, – того и гляди верёвки оборвёт.
– Не оборвёт. Не таких повязывали. Не дёргайся, дядя! А то сапогом вколочу в селезёнку, в душу тебя…
Кто-то хлопнул дверью, стал спускаться с крыльца, приближался, скрипя снегом под ногами.
– Повязали? – спросил подошедший.
– Дело обычное…
– Что теперь с ним делать? – спросил кто-то из напавших.
– Грузите в сани – и в лес.
Голос показался Изоту знакомым. Где он слышал его?
– Живей, живей! – приказал всё тот же голос. – Не дай Бог кто-то ненароком увидит.
Изот напряг память и узнал человека с этим голосом. Это был Пестун. Значит, подозрения Изота были не напрасны. Не успел он уйти.
Его подняли и, пронеся несколько шагов перевалили в сани, как куль.
– Тяжёл, чертяка, – проговорил кто-то.
– Грузен, мужик, – ответил другой. – Не меньше шести пудов.
– Он и росту чуть ли не в три аршина.
– Как это мы его завалили?
– Сноровка нужна, – расхохотался третий. – Без сноровки, знаешь… и блоху не поймаешь. Ладно, чего лясы точить. Затемно его надо до места отвезти. Садись в сани, да поехали.
Они сели в сани и тронули лошадь:
– Пошла, кобылка, трогай!
Изот определил, что в сани сели трое или четверо. От всех сильно разило винным перегаром. Лошадь рванула сани и потащила их к выезду. Скрипнули отворяемые ворота.
Изот лежал сначала неподвижно. Мысли будоражили голову. Потом попытался поменять неловкое положение тела, потому что затекли ноги и заболела спина. Его сопровождавшие оценили это как попытку освободиться от пут и пригрозили:
– Будешь выкобениваться, огреем дубиной по загорбку.
Изот подумал, что они исполнят сказанное и остальную дорогу только покряхтывал и незаметно менял ненадолго положение тела. Его мучила неизвестность. Куда его везут и что хотят с ним сделать? Что он едет не к тёще на блины, это он знал, но каков будет конец этих событий, мог только предвидеть.
Время тянулось медленно. По тому, как стало свежо и кафтан продувал ветер, Изот понял, что ехали открытым пространством, наверное, полем. Потом стало тише, лишь скрипели полозья саней. Наверху происходил какой-то шум. Изот прислушался, это шумели вершины деревьев. Значит, дорога шла лесом. Из разговора в санях он не мог определить, кто эти люди, которые его везут. Они разговаривали на отвлечённые темы, да нехотя переругивались, поминая старые свои грехи, кто-то у кого-то взял деньги и не отдал, потом разговоры свелись к бабам, пошли рассказывать анекдоты и непристойные сказки.
Наконец лошадь остановилась. Четвёрка спрыгнула с саней. Заскрипел снег под ногами.
– Эй, дядя, – толкнул Изота кулаком в плечо один из разбойников, иного слова Изот не придумал к этой зубоскальской четверке. – Вставай, приехали!
Кто-то снял с его ног путы.
– Вставай! Задирай ноги выше!
Двое взяли его под руки и повели куда-то. Изот чувствовал, что не по тропинке. Они шли целиной по снегу.
– Подымай ноги выше, человек. Здесь ступеньки.
Натужено проскрежетала промороженная дверь. Его втолнули в помещение. Прошли скрипнувшими половицами. Не снимая мешка с головы, толкнули, и Изот упал на что-то мягкое. По запаху определил – на прелую солому.
– Ну вот, дядя, здесь и отдыхай. Места тебе хватит. Прохлаждайся.
– А секир башка не будем делать? – спросил голос.
– Ты можешь делать, а мы люди православные, – ответили ему. – Грех на душу не возьмём.
– А что мы скажем?…