В пустыне Мохаве

- Кто бы ни охотился за этой Робизо, она нужна ему позарез, - сказал Харди. 
Он произнес это со значением, и я обернулся к нему. 
- Держись от нее подальше, друг, - добавил он. - Эти трое в салуне вроде как присматривают за ней и, похоже, доставят кучу неприятностей тому, кто попробует вмешаться в их дела. 
- Я дал ей слово. 
- Это твои похороны, не мои. 
- Может и так, - мрачно ответил я. - Обычно я не ищу приключений. Мы, Саккетты, народ миролюбивый. 
Харди вдруг как-то странно хмыкнул. 
- Ты сказал Саккетт? Тебя зовут Саккетт? 
- Ну да. Тебе знакомо наше имя? 
Он отвернулся. 
- Уезжай. Уезжай, пока жив. 
И быстро направился прочь, но, сделав пару шагов, остановился. 
- Она знает, как тебя зовут? Ты говорил ей? 
- Нет... Нет, не говорил. 
- Конечно нет... конечно. 
Харди смотрел на меня, но я не различал выражения его глаз. Света хватало только чтобы разглядеть лицо, скрытое под широкополой шляпой. 
- Послушай моего совета и не говори ей своего имени, пока не доберетесь до Лос-Анджелеса. Если вообще доберетесь. 
Он ушел, оставив меня озадаченным и одновременно убежденным, что уезжать следует сейчас же. 
 
ГЛАВА 2 
Заглянув в окошко салуна, я увидел, что люди у бара продолжали пить и переговариваться между собой. Черноглазой девушки не было видно. 
В отеле было только четыре отдельные комнаты: одну занимал я, а во второй поселилась Робизо. Я скользнул к черному ходу, подобрался к ее комнате и еле слышно постучал. 
Изнутри послышался быстрый шорох одежды и какой-то звук, напоминающий взводимый курок револьвера. Затем женский голос произнес: 
- Я вооружена. Уходите прочь. 
- Мэм,- прошептал я, - если хотите попасть в Лос-Анджелес, открывайте дверь, и побыстрее. 
Она чуть приоткрыла дверь. Револьвер, выглянувший в щелку, был не какой-нибудь там дамской штучкой, а настоящим кольтом 44 калибра. 
- Если хотите ехать со мной, одевайтесь, мэм. У нас в запасе только двадцать минут. 
Надо отдать ей должное: безо всяких ахов и охов она опустила дуло револьвера и ответила: 
- Через двадцать минут я буду готова. Встречаемся у конюшни? 
- У переправы. Но реку придется переплывать, паром уже не работает. 
Я ни на секунду не расставался ни с золотом, ни с винтовкой, тем не менее пришлось зайти в свою комнату, взять оставшиеся вещи, кинуть полный сожаления взгляд на постель и на цыпочках выйти в коридор, а затем на конюшню. 
После того, как Харди сторговался со мной, он прибавил к лошадям старое седло, и теперь я оседлал обоих коней. 
Мы поедем на этих, ведя в поводу двух оседланных сменных лошадей и мою вьючную. Меняя лошадей, мы поскачем быстрее преследователей - я на это очень рассчитывал. 
Но не только на это. В запасе у меня было еще кое-что. Хотя мне не приходилось ездить по здешним тропам, я слышал о них множество рассказов, и мне вдруг пришло в голову, что можно отыскать еще один малоизвестный путь, если, конечно, повезет. Эту дорогу стоило иметь в виду. 
Когда я подъехал с лошадьми к реке, черноглазая уже ждала с вещами, и было заметно, что собиралась она в спешке. Я подал ей руку, чтобы подсадить в седло, и почувствовал, что это настоящая женщина - от кончиков волос до кончиков пальцев. Она вспрыгнула в седло, обхватив коленом луку, словно в специально приготовленную для нее амазонку, и мы тронулись в путь. 
Вода была темной, течение быстрее, чем можно было ожидать. Заведя лошадей в реку, я указал на противоположный берег. 
- Плывите к той горе, а если нас разнесет течением, не кричите, а просто ждите меня на берегу. Я вас найду. 
Держа винтовку и оружейный пояс над головой, я послал коня в воду. Девушка последовала за мной. 
Я почувствовал, как жеребец перестал касаться ногами дна и поплыл. Он оказался хорошим пловцом, и когда я оглянулся, то увидел, что девушка следует сразу за мной - ее конь тоже не подкачал. Мы добрались до берега, я оглянулся и услышал, как на том берегу хлопнула дверь, потом кто-то закричал и выругался. 
- Что за черт, - сказал я, - Неужели они уже узнали? 
Она остановила коня рядом. 
- Может быть, им сказал паромщик? 
- А паромщик-то откуда знает? 
Она поглядела на меня, словно я был слабоумным. 
- Я же просила его перевезти. Он отказался. 
Лично я ни разу в жизни не ударил женщину, но в тот момент еле сдержался. Развернув коня, я направил его в сторону Дэд Маунтинз в таком настроении, что запросто справился бы с гризли голыми руками. 
- Мэм, - грубо сказал я, - вы все испортили. Единственная причина, по которой мы отправились именно сейчас, - это оторваться от них как можно дальше до рассвета. Теперь вы их предупредили, и они тут же бросятся в погоню. 
- Но это невозможно! - запротестовала она. - Он не... Я хочу сказать, к чему кому-то ловить нас? 
- Вам лучше знать, но даже Харди было известно, что люди в салуне наблюли за вами. Он мне сам сказал. 
Тогда она замолчала, потому что, во-первых, ей нечего было возразить, а во-вторых, некому возразить, так как я быстро повел жеребца вперед по тропе. Эти два коня снимут нагрузку с моих лошадей, потому что те очень нуждались в отдыхе. 
Тропа под копытами коней казалась выбеленной; ночь в пустыне была тихой. Мой гнедой шел, словно у него земля горела под ногами, и я отдал должное черноглазой девушке: как бы она ни сидела в седле, она не отставала. 
Не знаю, что те люди хотели от нее, но в те времена встречались белые, у которых на руках было больше крови, чем у всех индейцев вместе взятых. 
Перед самым рассветом я натянул поводья, и мы сменили лошадей, но прошел еще час, прежде чем я схитрил в первый раз. 
Горы Дэд Маунтинз остались позади, и я свернул в сухое русло ручья. Если память мне не изменяла и я точно запомнил рассказы у костра, здесь в сезон дождей течет Пайуте Уош. Русло довольно долго вело на север, а затем ее пересекала тайная тропа, уходившая к Пайуте Спрингс. 
У меня не было времени для объяснений, да я и не хотел ничего ей объяснять, мне нужно было только обогнать преследователей. Они или пустились за нами в погоню, или ждали пароход... если ждали. 
У ручья Пайуте Спрингс, на восточных предгорьях мы остановились напоить лошадей, и попили сами. Долина перед нами, заросшая низкорослыми деревьями, казалась ровной. Мы выехали с предгорий на равнину, и сначала деревья попадались нечасто, но потом стали переходить в рощицы, и тут мы замедлили шаг, чтобы поднимать как можно меньше пыли. 
Там, в долине росли тысячи деревьев, под ними можно было надежно спрятаться, правда, сверху, если постараться, нас можно было заметить, но только сверху, а не с самой равнины, поэтому здесь мы поскакали быстрее, следуя вдоль Правительственной дороги из форта Мохаве. 
Солнце уже зашло, когда мы добрались до нужной нам лощины. Через сотню ярдов заблестел ручей Рок Спрингс. Там оказалось совсем мало воды, и это меня устраивало, поскольку я рассчитывал, что после нашего отъезда воды вообще не останется. 
Робизо выглядела бледной и уставшей, когда я протянул руки, чтобы снять ее с седла, но не хотела показывать свое состояние. Опустившись на землю она задержала руки на моих плечах и сказала: - Вы очень сильный. 
- Так оно и должно быть. 
Она как-то странно на меня посмотрела, но я отвернулся и стал собирать хворост для костра. Мы выбрали защищенное со всех сторон место, где могли выпить кофе и перекусить. 
Для меня разбить лагерь дело такое привычное, что к тому времени, как я расседлал лошадей, вода уже закипела, а еда была почти готова. 
- Вы не сказали, как вас зовут. 
- Меня называют Телль. 
- Только Телль? 
- Этого достаточно. 
- А я Доринда Робизо. 
Похоже, имя она выдумала, однако мне приходилось встречать людей, чьи имена тоже звучали, как выдуманные.