Семена прошлого
Я остановилась, перевела дыхание, увидела, что он слушает меня с интересом, и продолжила:
– Я хочу этого для тебя, Барт. Больше, чем неисчислимых тонн золота, больше, чем несметных бриллиантовых сокровищ, я желаю тебе любви, чтобы ты нашел в жизни чудесную девушку и влюбился в нее. Забудь о деньгах. У тебя их достаточно. Оглянись, распахни глаза и открой для себя радости жизни, оставь погоню за деньгами.
– Значит, так женщины воспринимают любовь и секс, – задумчиво произнес Барт. – Это интересно. Но мужчины чувствуют иначе, я знаю… Хотя все, что ты рассказала, очень интересно.
Он отвернулся и продолжил:
– Я действительно пока не знаю, чего я хочу от жизни, кроме денег. Мне сказали, что из меня получится хороший адвокат, поскольку я умею вести дебаты. Но я еще не решил, какую специализацию в юстиции мне выбрать. Я не хотел бы заниматься криминалистикой, как мой отец, потому что мне иногда пришлось бы защищать в качестве адвоката заведомо виновного человека. А я так не могу. Общее право мне кажется скучным. Я подумываю о политике. Эта сфера деятельности наиболее привлекательна для меня. Но… мои проклятые психические отклонения в детстве, возможно наследственные, сведения о том, что я был на учете у психиатра, могут испортить мою репутацию… Стоит ли мне идти в политику?
Встав из-за стола, он подошел ко мне и взял меня за руку:
– Мне понравилось, как ты разговаривала со мной. Расскажи мне еще о своей любви, о мужчинах, которых ты любила. Кого из них ты любила больше? Джулиана, своего первого мужа? Или того замечательного доктора по имени Пол? Я думаю, что тоже смог бы полюбить его, но, к сожалению, совсем его не помню. Он женился на тебе после моего рождения, чтобы дать мне свою фамилию. Я хочу вызвать в памяти его облик, но не могу. А Джори может, Джори его хорошо помнит. Он даже помнит моего настоящего отца.
Он говорил с каким-то пылом и даже наклонился, чтобы глядеть мне прямо в глаза.
– Ну скажи мне, что ты больше всего любила моего отца! Скажи, что он единственный из всех остальных твоих мужчин по-настоящему владел твоим сердцем! Не надо говорить, что ты использовала его только как орудие мести, чтобы нанести удар твоей матери! Не говори, что ты использовала его любовь, чтобы спастись от любви своего собственного брата!
Я не могла вымолвить ни слова. Тяжелый, мрачный взгляд его темных глаз пронзал меня.
– Неужели ты не представляешь, насколько ваша кровосмесительная связь испортила и испоганила мне жизнь? Я молил Бога и надеялся, что когда-нибудь ты расстанешься с ним, но этого так и не случилось. Я даже предположил, что нечистый дух овладел обоими вами и укрепляет вашу греховную связь именно потому, что она противна Божьей воле.
Опять я попалась! Снова он заманил меня в ловушку своими сладкими речами.
– Да, я любила твоего отца, Барт, можешь в этом не сомневаться. Возможно, именно желание отомстить моей матери за все ее зло заставило меня добиваться его расположения. Потом, всего добившись, я поняла, что люблю его, а он любит меня… И тут же почувствовала, что, поймав его, я попалась на крючок и сама. Он не мог жениться на мне. Он любил меня, но любил и мою мать. Он разрывался между нами. Я решилась забеременеть, чтобы положить конец его колебаниям. Но и это не помогло. И тогда как-то ночью я рассказала ему, как его жена запирала нас, как она превратила в заключенных собственных детей. Поверив мне, он так ожесточился против нее, что пообещал жениться на мне. Я думала, что ее деньги удержат его, но он действительно решил на мне жениться.
Я направилась к двери. Барт не произнес ни слова. На пороге я обернулась к нему. Он опять сидел в своем рабочем кресле, поставив локти на крышку стола и обхватив ладонями склоненную голову.
– А как ты думаешь, мама, кто-нибудь полюбит меня ради меня самого, а не ради денег?
Сердце мое дрогнуло.
– Конечно, Барт. Но тебе не стоит ожидать этого здесь, где все знают, что ты богат. Почему бы тебе не уехать? Устройся где-нибудь на северо-востоке или на западе. Тогда, если ты найдешь девушку, которая не будет подозревать о твоем богатстве, особенно если ты будешь работать обыкновенным юристом…
Он поднял голову:
– Я уже изменил официально мою фамилию, мама.
Страх охватил меня, мне не хотелось спрашивать, но я спросила:
– И какую же фамилию ты взял?
– Фоксворт, – ответил он, подтвердив мои опасения. – В самом деле, я ведь не могу носить фамилию Уинслоу, поскольку мой отец не был твоим мужем. И фамилия Шеффилд – чистый обман. Ведь Пол на самом деле не был моим отцом, и тем более твой брат, носящий эту фамилию, слава богу, мне не отец.
Я вздрогнула и похолодела от мрачного предчувствия. Ведь это первый шаг к превращению моего сына… в нового Малькольма, чего я боялась больше всего.
– Я бы предпочла, чтобы ты выбрал фамилию Уинслоу, Барт. В память о твоем умершем отце, его бы это обрадовало.
– Не сомневаюсь, – сухо произнес он. – И я серьезно все обдумал. Но, выбрав фамилию Уинслоу, я теряю законное право считать себя Фоксвортом. А это хорошая фамилия, мама, она уважаема всеми, кроме жителей этой деревни, но они не в счет. Я чувствую себя настоящим хозяином Фоксворт-холла, который ныне очищен от всякой скверны и греха. – Его глаза засияли от счастья. – Вот увидишь, не все меня ненавидят и считают ниже по достоинству, чем Джори. Дядя Джоэл подтверждает это.
Он замолчал, чтобы понять мою реакцию. Я же постаралась ничего не выразить, и его это явно обескуражило.
– Ладно, мама, иди. У меня впереди еще целый день работы.
Рискуя его рассердить, я все же задержалась, чтобы сказать:
– Барт, я хочу, чтобы, сидя в своем офисе, ты помнил, что у тебя есть семья, которая очень тебя любит и желает тебе счастья. Если для того, чтобы гордиться собой, тебе нужно увеличивать свое богатство, стань самым богатым человеком в мире. Только пусть это сделает тебя счастливым, этого мы все тебе желаем. Найди свое место в жизни, ибо уверенность в себе – самая важная вещь.
Притворив за собой дверь его кабинета, я направилась к лестнице, где чуть не столкнулась с Джоэлом. По вороватому взгляду его голубых глаз я поняла, что он подслушивал нас. Но разве я сама не занималась недавно тем же?
– Извините, не заметила вас в вашем укрытии, Джоэл.
– Я не собирался подслушивать, – произнес он, странно взглянув на меня. – Однако те, кто рассчитывает услышать обидные слова, не бывают разочарованы.
И он скользнул прочь, как старая церковная мышь, которой не удалось раздобыть достаточно пищи, чтобы унять свою страсть к созданию проблем. Он заставил меня почувствовать себя виноватой, пристыженной. Подозрения, всегда эти чертовы подозрения и недоверие к каждому, кто носит фамилию Фоксворт.
Но ведь у меня есть все основания для этого.
Мой старший сын
За шесть дней до праздника Джори и Мелоди прилетели в местный аэропорт. Мы с Крисом встречали их там с такой радостью, будто давно не виделись, хотя расстались всего десять дней назад. Джори слегка огорчился, что их не встретил сам Барт, чтобы торжественно ввести в свой сказочный новый дом.
– Он занят в саду и просил принести вам, Джори и Мелоди, свои извинения.
Хотя он и не просил.
Оба посмотрели на меня так, будто не поверили. Тогда я стала подробно объяснять, что Барту приходится наблюдать за целой ордой рабочих, которых он нанял, чтобы они в короткий срок превратили наши газоны и лужайки в райский сад или во что-то близкое к этому.
Джори улыбнулся, услышав о готовящемся торжестве, сам он предпочитал небольшие интимные вечеринки, где все друг друга знают.
– Ну что ж, – шутливо произнес он. – Ничего не изменилось под этим солнцем: Барт всегда чересчур занят, когда дело касается меня и моей жены.
Я пристально смотрела на него, его лицо так разительно напоминало мне моего первого мужа, юного Джулиана, который также был моим партнером в балете. Моего мужа, память о котором до сих пор причиняла мне боль и наполняла сердце старой мучительной виной – виной, которую я старалась смыть с себя, любя его сына сильнее, чем когда-то его.