Ударная волна

Деревянного воина почистили, покрыли лаком и поместили в небольшом морском музее. Посетители часто останавливались перед ним и размышляли о таинственном исчезновении клипера.
А еще три года спустя, в июле 1858-го, австралийская газета «Сидней морнинг геральд» опубликовала статью следующего содержания:
 
«ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ МЕРТВЫХ
 
На морях, окружающих Австралию, происходит множество странных событий, но ни одно из них не может сравниться с тем, что пережили капитан Чарлз Скагс по прозвищу Задира и корабельный плотник Томас Кохран.
 
Скагс командовал клипером „Гладиатор“, принадлежавшим компании „Карлайл энд Данхилл“ и бесследно исчезнувшим в январе 1856 года. Предполагалось, что парусник и все, кто на нем находился, утонули во время ужасного шторма, когда до Сиднея оставалось не более трехсот миль.
 
Капитан и его спутник поразили присутствовавших, войдя в Сиднейскую гавань на утлом суденышке. По словам Скагса, он и матрос провели два с лишним года на острове, которого нет на карте.
 
Резная фигура, найденная на западном побережье Новой Зеландии, подтверждает факт гибели „Гладиатора“.
 
Таким образом, из 232 человек (192 преступника, 12 военнослужащих, 28 матросов) уцелели только двое. Прибой вынес их на безвестный остров, где они ценой невероятных усилий построили судно из подручного материала. Инструменты им предоставил тот же прибой, выбросив на берег годом позже останки корабля.
 
К сожалению, среди даров моря не оказалось навигационных приборов, поэтому капитан не смог определить координаты острова. Но, насколько он себе представляет, этот клочок суши расположен примерно в 350 милях на ост-зюйд-ост от Сиднея.
 
Чарлз Скагс и Томас Кохран выглядели поразительно крепкими. Перед тем как сесть на ближайший корабль, отправлявшийся в Англию, они выразили глубочайшее сожаление родственникам погибших моряков, лейтенанта Сайласа Шеппарда, рядовых Ново-южно-уэльсского пехотного полка, а также полицейского хирурга Отиса Гормана».
 
  
НАСЛЕДСТВО
 
17 сентября 1876 года
Абердин, Шотландия
Вскоре после того как Скагс возвратился в Абердин, компания «Карлайл энд Данхилл» предложила ему взять под команду «Каллоден», самый новый и самый великолепный парусник, и заняться перевозкой чая из Китая в Англию. Задира без колебания согласился. Совершив шесть изнурительных переходов и установив два рекорда, капитан в сорок семь лет вышел в отставку и удалился на покой.
Капитаны парусных клиперов старели раньше времени. Плавание на судах, быстроходнее которых не было в мире, требовало серьезных жертв от тела и духа. Многие из тех морских волков умерли совсем молодыми: одни от измождения, другие в результате кораблекрушений. Особые это были люди — железные капитаны, водившие деревянные корабли на неслыханных скоростях в романтическую эру освоения морских просторов. Они сходили в могилы либо погружались в воду, гордые тем, что командовали лучшими парусниками из когда-либо построенных человечеством.
Крепкий, как бимсы «Каллодена», Скагс в последнее путешествие отправился в пятьдесят девять лет. Он вложил деньги за четыре перехода в акции родной компании, так что наследники внакладе не остались.
А смерть его настигла, можно сказать, случайно.
Схоронив горячо любимую жену Люси, Скагс собственноручно построил небольшое двухмачтовое судно и начал ходить под косыми парусами по лиманам Шотландии. Как-то он отправился морем в Питерхед навестить сына и внуков, продрог на зимнем ветру и заболел.
За несколько дней до кончины, 17 сентября 1876 года, Скагс послал за своим давнишним другом и бывшим работодателем Абнером Карлайлом. Уважаемый судовладелец, наживший совместно с Александром Данхиллом немалое состояние, Карлайл был самым заметным жителем Абердина. Помимо судоходной компании он владел торговой фирмой и банком. Объектами его благотворительности служили местные библиотека и больница. Карлайл был худ, жилист и совершенно лыс. Глаза его лучились добротой. Ходил же он, основательно прихрамывая: сказывалось падение с лошади в молодости.
Карлайла встретила дочь капитана, которую магнат знал с рождения. Коротко обняв гостя, Дженни взяла его за руку.
— Хорошо, что вы пришли, Абнер. Отец каждые полчаса про вас спрашивает.
— Как он держится, старый морской волк?
— Боюсь, дни его сочтены. — Дженни опечалилась.
Карлайл оглядел уютную комнату, похожую на корабельную каюту из-за стен, увешанных морскими картами. На этих картах были обозначены маршруты рекордных переходов Скагса и указано, сколько миль он покрывал за день при каждом таком переходе.
— Мне будет не хватать вашего дома, — сказал Карлайл.
— Братья говорят, что для семьи лучше продать его.
Дженни проводила Карлайла наверх и открыла перед ним дверь в спальню.
— Отец, Абнер Карлайл пришел.
— Давно пора, — проворчал Скагс.
Дженни чмокнула Карлайла в щеку.
— Пойду приготовлю вам чай.
Капитан лежал в постели. Хотя выглядел он далеко не блестяще, в оливково-серых глазах по-прежнему горел огонь, что приятно удивило Карлайла.
— У меня для тебя есть новое судно, Задира, — сказал он, усаживаясь в кресло.
— Чертовски рад слышать, — проскрипел Скагс. — Какая у него оснастка?
— Никакой. Это пароход.
Лицо Скагса налилось краской, когда он натужно приподнял голову.
— Господь проклянет эти вонючие корыта, поганящие моря.
Как раз на такой ответ Карлайл и надеялся. Задира Скагс мог загнуться, но смириться был не способен.
— Времена изменились, мой друг. «Катти Сарк» да «Фермопилы» — единственные из известных нам с тобой парусников, которые до сих пор ходят по волнам.
— У меня не так-то много времени на пустую болтовню. Я попросил тебя прийти, чтобы ты выслушал мою предсмертную исповедь и исполнил последнюю просьбу.
Карлайл взглянул на Скагса и сказал не без иронии:
— Пьяницу какого-нибудь измордовал или в постель к девчонке залез в шанхайском борделе?
— Я о «Гладиаторе» говорю, — пробурчал Скагс. — Соврал я про него.
— Он затонул во время тайфуна. Какое тут вранье?
— Он и впрямь утонул, только ни пассажиры, ни экипаж вместе с ним ко дну не пошли.
Несколько мгновений Карлайл безмолвствовал, потом заговорил осторожно:
— Чарлз Задира Скагс, ты самый честный из всех известных мне людей. Мы полвека знакомы и всегда доверяли друг другу. Ты уверен, что это не болезнь в тебе говорит?
— Клянусь тебе, я двадцать лет прожил с ложью, исполняя долг.
Карлайл недоуменно воззрился на капитана:
— Так что же ты хочешь мне поведать?
— Историю, которую никому не рассказывал. — Скагс откинулся на подушки и устремил взгляд мимо Карлайла, в одному ему ведомую даль. — Историю плота из «Гладиатора».
Спустя полчаса Дженни принесла чай и зажгла в спальне керосиновые лампы.
— Отец, ты должен немного поесть. Я твою любимую рыбную похлебку сварила.
— У меня нет аппетита, дочка.
— Тогда Абнер, наверно, с голоду помирает. Могу поспорить, что он съел бы чего-нибудь.
— Дай нам еще часок, — попросил Скагс.
Как только дочь вышла, Скагс продолжил повествование:
— На берег выбралось восемь человек. Из команды «Гладиатора» выжили только я, Томас Кохран, корабельный плотник, и Альфред Рид, очень толковый матрос. Из осужденных уцелели Джесс Дорсетт, Бетси Флетчер, Мэрион Адамс, Джордж Прайор и Джон Виклеман. Восемь из двухсот тридцати одной души, которые отправились в плавание из Лондона.
— Извини, дорогой дружище, — сказал Карлайл, — но все это звучит, мягко выражаясь, сомнительно. Десятки людей, дерущихся на плоту посреди океана, трапезы из человечины, спасение от зубов белой акулы благодаря вмешательству морского змея… Ты хоть сам веришь тому, что говоришь?
— Это не бредни умирающего, — слабым голосом возразил Скагс. — Рассказ правдив от первого до последнего слова.