Трагедия диких животных

 
Акимушкин И.И. «Трагедия диких животных».
Посвящается Алине
 
Введение, которого могло и не быть.
Нужно ли введение для этой книги? Сама жизнь, все, что мы читаем в газетах, журналах и книгах о природе, о зверях и птицах, о рыбах и китах, о лесах и реках, о почвах и урожаях, – все служит введением к ней!
Все взывает к сознанию человека: СТОП!
Пора навести порядок на земле, пора прекратить бессмысленное уничтожение диких животных, истребление лесов, загрязнение и иссушение рек и озер! Охрана природы в наши дни не академическая теория, а насущная необходимость и долг каждого разумного существа на земле!
Люди Земли мечтают попасть на Луну, но ЛУННЫЙ ПЕЙЗАЖ У НАС НА ЗЕМЛЕ НИКОГО НЕ УСТРОИТ. Мы переживаем сейчас время, когда человек начинает понимать, что нельзя так бесконтрольно, как прежде, расточать природные ресурсы. Это приведет к печальному финалу. Все больше и больше энтузиастов вступает в ряды бойцов, решивших выиграть великую битву – спасти от уничтожения богатства природы.
И это одна из причин, почему книги о диких животных, о путешествиях в неизведанные края, о природе далеких стран пользуются в наши дни такой популярностью. «Книги фактов» без выдуманной фабулы и интригующего сюжета успешно конкурируют сейчас с художественной литературой. Люди хотят лучше знать мир, в котором они живут. Это хороший симптом.
С каждым годом растет интерес к редким исчезающим животным.
И растет пропорционально их гибели. Когда в прериях Америки, в степях Австралии и Африки, на затерянных в океанах островах появились европейцы со своим смертоносным оружием, над девственной природой пронесся ураган опустошения. Началось массовое, часто бессмысленное уничтожение диких животных. Один за другим стали навсегда исчезать не стада и не стаи, а целые виды вполне жизнеспособных и полезных зверей и птиц. Люди, не знакомые с зоологией, даже приблизительно не представляют себе величины понесенного природой урона.
Известные специалисты Харпер и Аллен подсчитали, что за последние двадцать веков охотниками и колонистами УНИЧТОЖЕНО УЖЕ 106 ВИДОВ КРУПНЫХ ЗВЕРЕЙ и 139 ВИДОВ И ПОДВИДОВ ПТИЦ. Первые 1800 лет человек медленно наступал на природу: за восемнадцать веков вымерло только 33 вида. Затем истребление фауны пошло с нарастающим темпом: за последующие сто лет было уничтожено человеком еще 33 вида. В одном только XIX веке вымерло 70 видов животных, а за последние пятьдесят лет – 40 видов!
Но и это не все – новые ШЕСТЬСОТ ВИДОВ ЖИВОТНЫХ сейчас на грани полного уничтожения. По-видимому, они НЕ ДОЖИВУТ ДО КОНЦА НАШЕГО ВЕКА.
Иногда спрашивают люди, которые сами думать не любят: «А зачем нам беречь диких животных?»
На это «зачем» можно сказать много разных «потому что». Проблема сохранения диких видов имеет немало нравственных, эстетических, экологических, генетических, экономических и других моральных, научных и хозяйственных сторон.
Прошли те годы, когда спортивная ОХОТА нуждалась в рекламе и поощрении, а охотничья литература помогала любить красоты природы. ТЕПЕРЬ это СЛИШКОМ РАСТОЧИТЕЛЬНЫЙ СПОСОБ ЛЮБВИ.
Я уверен, пройдет немного времени, и все человечество будет считать так называемую спортивную охоту позорным пережитком дикости, а убийство без надобности животного будет караться законом почти так же строго, как убийство человека. Потому что всякое убийство, и человека, и животного, наносит большой моральный урон, прежде всего тому, кто убивает, и тем, кто его окружает. И еще потому, что ЕСЛИ ТАК БУДЕТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ, то убивать скоро станет некого и инженерам ПРИДЕТСЯ ИЗ НЕЙЛОНА или другого химзаменителя ДЕЛАТЬ и ЗАЙЦЕВ, и ОЛЕНЕЙ, и ГЛУХАРЕЙ и ВЫПУСКАТЬ ИХ В ЛЕСА (ТОЖЕ НЕЙЛОНОВЫЕ!).
Чтобы этого не случилось, чтобы цифры в списке мертвых видов не стали вскоре пятизначными, чтобы непоправимое оскудение лесов, степей, рек и почв не умножалось с безнадежной быстротой (ведь все в природе, живое и неживое, взаимосвязано!), пора на всех материках и островах прекратить бессмысленное «спортивное» кровопролитие или хотя бы установить над ним более строгий контроль. Трудно вести эффективную и последовательную борьбу с браконьерством, пока многие люди одержимы еще охотничьей страстью каменного века.
НУЖНО МЕНЬШЕ ОХОТНИКОВ – больше сторожей в заповедниках, меньше охотничьих обществ – больше обществ защиты животных, меньше охотничьей литературы – больше литературы биологической. И ТОГДА ПОСЛЕДНИЕ АКТЫ ТРАГЕДИИ ДИКИХ ЖИВОТНЫХ, которые человечество впишет в историю жизни на планете Земля, БУДУТ С ХОРОШИМ КОНЦОМ!
 
Мертвые, как дронт, – мы никогда их не увидим
 
Последние из гайерфуглов
Все знают, что пингвины водятся в Антарктиде, но мало кому известно, что это не настоящие пингвины. «Это маншоты», – говорит Анатоль Франс, ссылаясь на ученые авторитеты. «Но если маншотов называют пингвинами, – восклицает бессмертный историк «Острова пингвинов», – то, как в таком случае будут называться настоящие пингвины?»
Увы, сейчас этот вопрос уже никого не беспокоит. Прежде чем ученые решили спор, какое имя носить антарктическим и арктическим пингвинам, последние все вымерли. Исчезли в необъятном желудке жиропромышленной коммерции.
Арктические пингвины – это исполинские бескрылые гагарки. Английские моряки называли бескрылых гагарок «пин-уингами» (от pin-wing – крыло-шпилька) – намек на недоразвитые крылья этих птиц  {1}. Пин-уинг превратился затем в пингвина, а потом и это имя отобрали у исполинских гагарок и перенесли его на антарктических всем хорошо известных птиц.
Правда, знаменитый французский натуралист Бюффон в конце XVIII века протестовал против такой узурпации. Он читал отчеты капитана Кука и Фостера о плавании в южные моря, в которых описывались антарктические пингвины, и понял, что те с бескрылыми гагарками ничего не имеют общего. Это совсем разные птицы. Бюффон и предложил называть южных пингвинов маншотами, а северных, то есть гагарок, пингвинами.
Но еще раньше, задолго до Бюффона и до того, как английские моряки появились на сцене со своим трудно произносимым «пин-уингом», бескрылые гагарки известны были северным народам Европы под названием «гайерфуглов». Это имя долго сохранялось за ними в Исландии. Оно же упоминается и в норманнских эддах и сагах и по-древнескандинавски означает «копье-птица». У бескрылых гагарок были довольно крупные и неплохо «отточенные» клювы, и они ими больно клевались.
Издали по внешности и по повадкам бескрылые гагарки действительно напоминали пингвинов. Они так же неуклюже, но несгибаемо прямо передвигались по суше на коротких лапах. Крылья у них были недоразвиты, как у пингвинов. Но у пингвинов крылья превратились в ласты, которыми отлично можно грести в воде. А у гагарок просто остались бесполезными придатками  {2}. Как и пингвины, бескрылые гагарки не умели, конечно, летать. Ростом были с гуся и много первосортного жира носили под кожей. Это их и погубило.
На заре истории европейских наций бескрылые гагарки обитали почти всюду у моря и в море по обеим сторонам северной половины Атлантического океана. На западной стороне – от Гренландии до Ньюфаундленда, по атлантическому побережью США вплоть до Флориды. По восточной – от Исландии, Шотландии, Ирландии, Скандинавии до прибрежных районов Франции и южной Испании. А в ледниковую эпоху, примерно шестьдесят тысяч лет назад, исполинские гагарки жили даже на самом носке европейского сапога: в Апулии, на юге Италии. Но в то время климат там был более холодный, чем сейчас.