Смерть среди айсбергов

Билл Кэмпбел использовал шхуну частично для фрахта, частично для собственного удовольствия. Джек хорошо помнил ночные прогулки по морю со всей семьей и друзьями на борту. Для Джека шхуна была еще и школой мореходного дела, на ней отец учил его быть первоклассным моряком... Перестарался, наверное.
Джек служил на флоте, где научился боксировать, пить, обращаться с огнестрельным оружием и взрывчаткой и ненавидеть начальство, вернее, ненавидеть его больше, чем до службы на флоте. Может быть, он бунтовал против жесткой дисциплины, которую пытался привить ему отец, или, возможно (постепенно он пришел к такому выводу), у него просто не было цели. Проучившись после службы на флоте несколько месяцев в колледже, он бросил его и несколько лет не появлялся дома.
Тогда он думал, что весь его опыт может привести к чему-нибудь. Он водил грузовик в Чикаго, был таксистом в Денвере и работал на сталелитейном заводе в Бирмингеме, где провел очень много боев. Он был обидчив, но у него не было инстинкта, отстаивая свое в споре, нанести травму сопернику. Джек проиграл свой третий бой подряд, когда позвонил Билл и сказал, что Мэри скончалась.
Мать Джека скоропостижно умерла от пневмонии, когда ей было всего сорок восемь лет. После ее смерти еще молодой Билл, который был старше жены на семь лет, выглядел совершенно беспомощным, и Джек заботился о своей одиннадцатилетней сестре: стирал и гладил школьную форму, готовил завтрак, Мыл ее в ванной – в общем, делал все, что должна делать мать. Он осел на год дома, много работал на шхуне. Но как только Билл оправился от потери жены, Джека снова стало одолевать старое беспокойство и он уехал. Последовала еще одна серия работ – буфетчик, фабричный рабочий, все, что угодно. Он никогда не сидел в тюрьме, но временами казалось, что тюремная жизнь – единственное, чего он не пробовал.
Почему он никак не мог зацепиться за что-нибудь, спрашивал себя Джек, стоя с бокалом джина в руке у поручней «Бампо». Было поздно, и он снова встретился с бессонницей – своим старым врагом, единственным средством борьбы с которым были секс или выпивка, или то и другое вместе. Он отменил свидание с равнодушной блондинкой – одной из ряда пластиковых женщин с великолепными фигурами, пустыми лицами и полным отсутствием страсти – их, наверное, вырезали машины, – Джек сам не помнил, где он с ней познакомился.
Но сейчас он даже думать не хотел о женщинах.
Сегодня в Океанариуме он понял, что отождествляет себя с огромными существами, которых держат в бассейне-ловушке, откуда невозможно сбежать, нельзя вернуться в бесконечные просторы океана, который и есть их настоящий дом. Риск был смыслом их жизни, но они были лишены его... Конечно, конечно, он много нафантазировал о китах, это глупо... И все же... он почувствовал в них собственную боль. Только свою тюрьму-бассейн он построил сам. Он старался вырваться из нее изо всех сил, думал, переезжал с места на место, надеясь найти какое-нибудь по-настоящему рискованное дело, которое пробудит и оживит его и изгонит пустоту, остающуюся его жребием на этой жалкой планете. Он искал, но потерпел неудачу. Тогда он сдался и женился. А когда и это не помогло, он попытался забыться с помощью джина. Но эти киты не сдались, он был в этом уверен. Несмотря на внешнее послушание, они оставались бойцами.
Кэмпбел прошел в каюту, налил еще один бокал неразбавленного джина из полугаллоновой бутылки и снова вышел на палубу. Огни шхуны отражались в маслянистой воде. Хотя Джек старался забыть свою бывшую жену, воспоминания о ней иногда всплывали у него в голове, как всплывают на поверхности океана обломки после кораблекрушения. Господи, и почему он на ней женился? Не по любви, как он понял позднее, а устав от своих постоянных завоеваний. Он надеялся, что супружеская жизнь окажется лучше его так называемой свободы. В любом случае, никогда раньше он не был женат, а новый опыт всегда полезен. Оглядываясь назад, можно было сказать, что она была самой обыкновенной девушкой во всех отношениях, кроме внешности, а к этому он вскоре привык. Несколько лет они жили в небольшом калифорнийском городке, она работала официанткой, а он в агентстве по продаже мотоциклов. Супружеская жизнь шла терпимо, во всяком случае не была невыносимой.
Когда заболел отец, он привез жену во Флориду. Хирург ошибся, когда сказал, что они вовремя вырезали опухоль, и Билл Кэмпбел начал медленно и мучительно угасать. Крепкий мужчина, он отказывался жаловаться, продолжал заниматься бизнесом и вывозил клиентов в море, даже когда потерял несколько фунтов в весе. Желая лучше узнать отца, Джек проводил с ним все больше и больше времени и постепенно начал понимать, что думает о нем отец.
Несмотря на внешнюю общительность Билл Кэмпбел держал свои мысли при себе. Он редко вмешивался в жизнь своих детей, хотя его пресвитерианская сущность наверняка возмутилась бы, узнай он о сожительстве его дочери с Полом на шхуне. Но это началось позднее, после смерти Билла. Энни была любимицей отца, это было ясно. Потому что она напоминала ему Мэри, потому что у нее было обаяние родителя, она занималась собой, училась в колледже, потому что она... Нет смысла обманывать себя, горько подумал Джек. Истинной причиной этого было то, что Билл про себя считал бродячее существование своего терзающегося сына пустой тратой времени или еще хуже того. Это задевало, и еще больнее было от того, что глубоко внутри Джек был согласен с отцом.
Что касается жены Джека, Билл относился к ней чуть лучше, чем к проститутке. То, что отец оказался прав в своем суждении о ней, не сделало жизнь легче. Биллу не нравилось ее присутствие, и Джек не мог объяснить жене, почему он так часто оставляет ее одну, почему она исключена из семьи. Начались ссоры, они подогревались алкоголем и были еще более горячими от того, что супруги зло шипели друг на друга и ругались шепотом, чтобы Билл не узнал о происходящем. Война в спальне продолжалась год, пока не утонул Билл.
Джек облокотился о поручни и глубоко вздохнул. Если бы знать точно причину смерти Билла. Ослабший от болезни Билл Кэмпбел ушел на небольшой парусной шлюпке в бухту Бискейн. Шлюпку нашли пустой. Билла обнаружили на дне, вокруг его тела был обмотан канат, якорь не давал ему всплыть. Несчастный случай на воде, сказал коронер, и это было вполне возможно. У Билла в последнее время случались приступы головокружения, он мог запутаться в канате, и якорь стащил его за борт. Но Джек всегда в этом сомневался – Билл был слишком хорошим моряком. Если бы это было самоубийство, об этом бы знал Гус Новак, потому что Билл бы предупредил его. Но Гус ничего не прояснил.
Джек чувствовал себя обманутым. Он был готов к смерти отца, но не к такой неожиданной. Позднее Джек понял, на что он надеялся все эти месяцы. Он ждал знака, неважно, пусть едва заметного, хотя бы признания того, что он всерьез занялся бизнесом и много сил отдает работе, знака, который бы обозначал, что отец ценит его. Вместо этого Билл ушел, не сказав ни слова. Неделями Джек пьянствовал в барах, возвращаясь домой на рассвете. Энни ужасно волновалась за него. Тогда они с женой и переехали на «Бампо». А однажды он пришел на шхуну гораздо раньше полуночи. Джек знал: это случалось со многими мужчинами, – но он и представить не мог, что это когда-нибудь случится с ним. Он вошел в кабину, жена испуганно всхлипнула, натянула на себя простыни и одеяла, и Джек увидел мужчину. Джек, не сказав ни слова, ушел и накачался спиртным до полной невменяемости.
Развелись они легко. Она сняла все деньги с их совместного счета в банке, но больше ничего не просила, будто была рада избавиться от него. Джек решил про себя, что она вернулась в Калифорнию, больше он о ней ничего не слышал. Его это не волновало, вокруг было достаточно женщин, и телефон на «Бампо» не замолкал. Он вообще перестал о чем-либо волноваться. Неверность жены, возможное самоубийство отца и более всего крушение всех надежд парализовали Джека.
До болезни Билл Кэмпбел никогда не брал деньги в долг, он был слишком шотландцем, чтобы платить проценты. Он был слишком шотландцем, чтобы оплачивать медицинскую страховку, и поэтому оплата доктору и больничные счета превратили «Голден Сэндс» в должника, как раз когда шхуна требовала основательного обновления, чтобы составить реальную конкуренцию вновь появившимся фирмам.