Запекшаяся кровь. Этап третий. Остаться в живых
— Я быстро соображаю. Когда же люди Улусова себя проявят?
— Тот, кто погрузит нас на корабль, вряд ли поплывет с нами. Он вернется и доложит генералу обстановку. Шифровальщик приступит к работе над документами, как только мы покинем берега СССР. Значит, он поплывет с нами. Связной может себя не выдавать вообще до прибытия на место. В любом случае грузить придется всех. И только после сигнала, который я получу от связного, можно будет скинуть за борт лишний балласт.
— Не окажусь ли я со своими сыновьями таким балластом? Вы расставили все точки над «и». Я могу стать тем самым мавром, который может умереть, выполнив свою работу.
— Вы враг СССР, вы враг советской власти, а потому готовы к борьбе с ней. Такие люди нам нужны. Не так много их осталось. Что касается отребья из банды Рябого, то оно лишь бросает тень на истинных борцов с режимом. Мировая общественность не станет слушать уголовников. Другое дело русский дворянин, заслуженный офицер и патриот своей Родины.
— Хорошо. Постараюсь не допускать ошибок. Убедили.
— Договорились. А сейчас неплохо бы поспать.
— Кают здесь нет.
— Мне и тут неплохо, я непривередлив.
2
Антон стоял на холме, откуда открывался прекрасный вид на Иртыш. Он внимательно наблюдал в бинокль за мостом, по которому шли машины.
Они опередили поезд на два часа. В запасе имелось достаточно времени, чтобы успеть доехать до переезда. Но сейчас лейтенант начал сомневаться в том, что они успеют прибыть на место вовремя. Впереди оставался еще один переезд, последний и уже не действующий, так как он находился на заброшенной ветке, куда, по мнению Антона, переведут стрелку. Но сначала надо пересечь железную дорогу по обычному переезду, а он находился на другом берегу Иртыша.
Он спустился с холма к дороге и сел в машину. Женщины ждали его с нетерпением.
— Ну что там?
— Ничего хорошего. Не зря мы торопились, на решение проблемы у нас не так много времени.
— Какой проблемы?
— На мосту патрули досматривают все машины, кроме самосвалов. Вероятно, там идет какая-то стройка и у них есть номера самосвалов, возящих цемент, щебень и песок. Мост — стратегический объект. Проверки — обычное дело. Сейчас утро. Генерал знает о пропаже своей машины и шофера. Майор ему доложит о нашей встрече на переезде. Какие из этого будут сделаны выводы, затрудняюсь сказать. Но рисковать мы не имеем права. Мост — отличный капкан, угодим в него, уже не выберемся.
— Что же делать? — спросила Таня.
— Есть одна мыслишка.
Антон завел машину, и они поехали.
У подножия склона находилась чайная, где стояло много груженых машин. Там Антон и припарковался.
— Таня не сумеет, — задумчиво сказал Антон, — придется идти тебе, Ира.
— Что ты задумал? — взволнованно спросила Ирина.
— Только сними с себя все золотые побрякушки. Ты и так женщина яркая. Видишь самосвал с песком? Песок нам больше подходит, чем щебень или цемент. Договорись с шофером. Попроси его перевезти тебя на другой берег. Только не предлагай ему денег, ты должна заинтересовать его как женщина.
— А дальше что?
— Мы поедем следом. Дорога до моста идет через лес, найди повод остановиться в тихом местечке.
— Я догадываюсь, какой повод может заставить шофера остановиться. Ты подумал, что мне предлагаешь?
— Я всегда думаю, а потом говорю. Не о себе надо думать, это я точно знаю. На одной чаше весов твое решение, на другой — поезд, к которому мы должны подобраться.
— Я поняла.
Ирина сняла кулон, кольца, бросила все в сумочку и вышла из машины. Антон и Таня с волнением наблюдали за ней. Вот к самосвалу подошел шофер в телогрейке. Ирина заговорила с ним. Она улыбалась, а шофер, сняв кепку, чесал затылок.
— Перед такой женщиной невозможно устоять, — сказал Антон. — Неужели этот простофиля ей откажет?
— Ну да, ты перед ней не устоял, — огрызнулась Таня.
— Ревнуешь? Ты же чужая невеста.
— Ира, между прочим, замужем и у нее двое детей. Она порядочная женщина. Фронтовик, военный врач…
— При чем тут Ира. Речь идет о твоей ревности.
— Глупости какие! Ты чужой человек, я тебя не знаю.
— К сожалению.
— Ну… Ну, не совсем чужой, конечно… И хватит называть меня невестой. Я никому в любви и верности не клялась.
— Учту. Куда же ты так стремишься?
— Мы людей должны спасти.
— Как громко сказано. Ладно, не злись.
— А я не злюсь. И нечего меня обсуждать, тоже мне, судья нашелся. Что хочу, то и делаю.
Они увидели, как Ирина садится в кабину самосвала. Антон облегченно вздохнул.
— Получилось.
— Конечно, кто же такой женщине откажет, — съязвила Таня.
Они поехали следом за грузовиком.
— А ты вышла бы за меня замуж? — спросил Антон.
— Мне твоя фамилия не нравится… Постой… А это же идея! Ты возьмешь мою фамилию, и генерал тебя не найдет.
— Если захочет, найдет. Он мать мою по старым архивам нашел. Она умерла на Соловках в тридцать шестом. Известно также, что в заключении у нее родился ребенок. Предположительно, ее изнасиловал один из надзирателей или начальников. Судьбу ребенка проследить не удалось.
— Твоя тоже может затеряться. А почему я не могу встретить в Москве строителя из деревни и выйти за него замуж?
— А ты что там делать будешь?
— Учиться в медицинском. Кто-то должен найти способ борьбы со смертельными инфекциями. Почему не я? Такому делу не жалко жизнь посвятить.
— Смотри. Самосвал остановился.
Антон притормозил.
— Сиди, не шевелись.
Он достал пистолет.
Шофер самосвала и Ирина вышли из машины и пошли в лес. Антон понимал, чего ей стоила ее решимость. Он подоспел вовремя, мужик уже повалил женщину на холодную землю и задрал подол платья. Удар рукояткой пистолета по затылку, и здоровяк обмяк. Ирина скинула с себя грузное тело и начала отплевываться. Антон раздел мужика до кальсон и привязал его к дереву буксирным тросом.
— Не перестарайся, Антон, он же здесь замерзнет, — крикнула Ирина, поправляя порванное на плече платье. — Мерзавец! Рвать-то зачем?!
— Реакция на сопротивление.
— А как я должна была поступить? Меня чуть не вытошнило.
Подруги и не догадывались, какой сюрприз приготовил Антон, не знали, что испытания только начались. Он вырвал с корнем репейник и сломал его стебель пополам.
— Видите — трубочки. Через них можно дышать. В детстве, играя в казаки-разбойники, мы прятались в реке под водой и дышали через такие трубочки.
Антон протянул стебли женщинам.
— Ты чего задумал, ирод?! — вскрикнула Ирина.
— Вам надо будет завязать глаза, нос, чтобы песок не забился. Я вас зарою в кузове самосвала, дышать будете через трубки. По-другому мы мост не переедем. Если майор
Люсинов все понял правильно, то меня ищут с двумя женщинами. На вокзале Томска вас не нашли, к начальнику вы не обращались. Куда подевались?
Говоря все это, Антон снял военный мундир, натянул на себя ватник шофера, штаны и кирзовые сапоги взамен хромовых.
— Ты хочешь зарыть нас в песок? — не веря своим ушам, переспросила Таня.
— Теперь ты понимаешь, Танюша, почему его не устраивали самосвалы со щебнем и цементом, — обреченно сказала Ирина. — Это Антон о нас заботился.
— Не так страшен черт, как его малюют. Мост переехать недолго. Не кисейные барышни, потерпите, времени на разговоры нет.
Перед Омском поезд вновь застрял в пробке. На объездной дороге, огибающей город с юга, куда и должен был идти состав, ураганом повалило столбы электропередачи и деревья. Дорогу закрыли для восстановительных работ. По главной дороге, через город, поезд не пропустили. Причин было много. Даже если омским властям не сообщили секретную информацию об эшелоне, он шел вне расписания, а линия была перегружена. Поезд встал. С автоматчиками вопрос был решен еще до подъезда к Омску. Солдат разоружили, распихали по пустым купе и заперли. Операция прошла чисто, без потерь, а солдаты, попав на полки и ощутив под головой подушки, молниеносно отключились, провалившись в глубокий сон.