Тайная история Леонардо да Винчи

Кому станем мы поверять свои тайны?
Кто теперь откроет нам мир?
Я люблю тебя, сестра моя».
Сандро вернулся таким, как будто заглянул в лицо самой Богоматери. Даже в сокрушении он казался восхищенным, словно сама скорбь была служанкой восторга. Он направился прямиком к Леонардо и сказал, что Симонетта хочет видеть его.
— Сандро, что случилось? — спросил Леонардо.
Боттичелли не ответил. Глаза его застилали слезы.
В комнате больной Леонардо встретил густой, тошнотворно приторный запах смерти. Но Симонетта была еще жива — она сидела в большой, о четырех столбах, постели. Подушки и покрывало были сырыми от испарины; в руках она держала четки и красное льняное полотенце. Она только что кашляла, и хотя на красном следы крови были не видны, на кончиках пальцев влажно блестели капельки кровянистой слюны. Симонетта улыбнулась Леонардо и знаком велела закрыть дверь, что он и сделал.
— Подойди, Леонардо, сядь рядом, — сказала она. — Лоренцо настоял, чтобы врач поил меня этим… арабским папоротником. Как будто какая-то трава или заклятие могут спасти от вечности. — Она показала на питье в бокале, что стоял на полочке у постели, рядом с грязной ступкой и пестиком. — Теперь я буду болеть до самой смерти, покуда ангелы не призовут меня.
Она улыбнулась, закрыла глаза и вдруг задрожала. Леонардо тоже вздрогнул.
— Не бойся, милый друг, — сказала Симонетта, взглянув на него. — Я еще не готова.
Леонардо сел на ступеньку у кровати, но Симонетта потянулась к нему и настояла, чтобы он лег рядом с ней. На ней была только ночная сорочка из белого, расшитого золотом дамасского шелка; длинные светлые волосы, расчесанные и завитые, унизывал жемчуг. Ее прекрасное лицо было измождено и истерзано болезнью, которая отнимала у нее жизнь, и яркий румянец на щеках был обманом: ее лихорадило.
Но напугали Леонардо ее глаза. В них пылало пламя; они были отражением ее сгорающей души.
— Но они здесь, — сказала Симонетта, пробегая пальцами по шраму на его лбу.
— Кто?
— Ангелы. Горние посланцы. Ты разве не видишь их?
— Нет, мадонна.
— Жаль, ибо они прекрасны, как ты, Леонардо. Бедный Леонардо. — Симонетта смотрела на него, по-прежнему лаская его лицо. — Сандро мне все рассказал. И Джиневра тоже.
— Да? — потрясенно переспросил Леонардо. — И что же она рассказала?
— Я старалась помочь ей, но сделать ничего было нельзя. Мессер Николини победил. Он умен и опасен. Он уничтожил бы семейство Бенчи, даже если бы это обесчестило его самого. Я говорила о нем с Лоренцо.
— И что Лоренцо?
— Он не хочет тревожить Пацци, а Николини слишком близок к ним. — Симонетта вздохнула. — Как, впрочем, и мой свекор. — Она помолчала, глядя перед собой, и проговорила тихо, словно размышляя вслух: — Я предупреждала Лоренцо, что ему грозит опасность. От Пацци. Я бывала среди них и боюсь за него. Но Лоренцо верит, что его все любят. Он как дитя… Леонардо!
— Да?
— Иди ближе.
Она соскользнула на перину, одновременно повернувшись к нему.
— Мадонна, а если кто-нибудь войдет?
— Не волнуйся. Даже Первый Гражданин почитает желания умирающих.
Он послушался и вытянулся рядом с Симонеттой. Она прижалась к нему, обвив ногой его ноги.
— Мадонна…
— Леонардо, я безразлична тебе?
Она смотрела на него, и он чувствовал, как она дрожит в его объятиях.
— Ты моя сестра.
— И больше ничего?
— Я люблю тебя, мадонна.
— Я люблю тебя, Леонардо. Смог бы ты ласкать меня даже в смерти? Во имя любви?
Симонетта поцеловала его. Дыхание ее было кислым, но кожа пахла розами.
Она распахнула сорочку, открыв себя, и приникла к Леонардо, так сильно притянув его к себе, что он едва не задохнулся. Симонетта тихонько вскрикнула; а потом, отпустив его, внимательно всмотрелась в его лицо, словно запоминая каждую его черточку.
Таким она унесет его в горние выси.
Леонардо поддерживал ее, покуда она кашляла, потом отер кровь с ее подбородка, губ, руки и кольца Лоренцо.
— Леонардо, — прошептала Симонетта, слишком слабая, чтобы говорить громче, — позаботься о Сандро.
— Не тревожься, мадонна.
— Он крепче, чем ты думаешь.
— Что ты сказала ему? Он показался мне таким… другим, когда вышел от тебя.
Симонетта улыбнулась.
— Быть может, он увидел ангелов, которых не разглядел ты.
Тут она глянула вбок, точно рядом с ней и впрямь опустился ангел.
— Быть может.
— И еще, Леонардо…
— Да, мадонна?
— Обещай, что станешь защищать Лоренцо, как самого себя.
Застигнутый врасплох, Леонардо сказал:
— Мадонна, он даже не хочет смотреть на меня. Боюсь, я рассердил его.
— Нет, Леонардо, его рассердил не ты, а я.
— Быть того не может!
— Я призналась ему, что ты был моим любовником, — сказала она сухо, глядя мимо Леонардо. — Он спросил меня, и я не могла не открыть ему правды. Мы обещали никогда не лгать друг другу.
Леонардо глубоко вздохнул:
— Теперь мне все ясно. Он никогда не простит меня, ведь я его предал.
— Он смягчится, Леонардо, обещаю тебе. Я сказала, что соблазнила тебя, — она тихонько засмеялась, — и обвинила в этом его.
— То есть как?
— Я сказала, что тосковала, потому что он обделил меня вниманием. Сказала, что знаю, что он занимался любовью с Бартоломеей де Нази. Он думает, что я использовала тебя, чтобы причинить ему боль.
— И он не разгневался на тебя?
— Такова божественная сила любви, Леонардо, — скромно сказала Симонетта.
Глядя на ее оживленное лицо, Леонардо не мог поверить, что она на пороге смерти. Напротив, он начал втайне надеяться, что она выживет.
— Но ты сказала, что вы с Лоренцо обещали никогда не лгать друг другу.
— Это и не была ложь.
Леонардо невольно отшатнулся. Симонетта коснулась его руки.
— Но это не значит, что я не люблю тебя, Леонардо. Я сказала о нас с тобой и Джиневре.
— Зачем? — потрясенно и зло спросил Леонардо.
— Не надо, Леонардо, не смотри на меня так. Я сделала это, чтобы помочь ей уйти от тебя: Николини расставил ловушку, из которой невозможно было выбраться. Я сделала это из чистой любви, Леонардо. Иначе вы оба не выпутались бы. Я…
Тут вдруг лицо Симонетты стало пустым.
— Симонетта! — испуганно позвал Леонардо.
— Да, Леонардо, прости. Мысли ускользают, мне трудно удерживать их…
— Ты должна поправиться. Я не вынесу этой потери.
Симонетта грустно посмотрела на него.
— Это потери Джиневры ты не мог вынести, славный мой Леонардо. Я, как ты сам сказал, всего лишь твоя сестра.
— Я люблю тебя!
— Но не так, как я.
— Тогда почему ты отказывалась видеть меня, когда для Сандро твой дом был открыт?
— Если бы я увидела тебя, то, возможно, захотела бы жить.
— Сейчас я здесь, мадонна.
Она улыбнулась:
— Я уже видела эмпиреи и Первичный Движитель. Правда, Леонардо. Я взглянула на лепестки небесной розы. Я видела реку света и святых в небесах. И даже сейчас я вижу небесные престолы и ангелов. Даже люби ты меня, как любишь Джиневру, ты не удержал бы меня здесь. — Симонетта погладила его по лицу, потом провела пальцами по курчавым волосам. — Если ты заглянешь в мои глаза, возможно, тоже узришь ангелов. Вот, видишь?
Чтобы доставить ей удовольствие, Леонардо кивнул.
Она отвернулась и закашлялась, но, когда Леонардо хотел поддержать ее, оттолкнула его. Потом кашель унялся, и она отерла рот. Ее рука и подбородок были в кровавых пятнах.
— Я не хочу, чтобы ты осквернял себя, — сказала она, — но когда я — уже скоро — освобожусь от мира, не вознесешь ли ты меня на небеса Венеры, чистый ангел?
— Симонетта! — тревожно воскликнул Леонардо.
— Ах, я ошиблась. — Симонетта коснулась его лица. — Ты не ангел. — Она смотрела на него так, словно он был ее натурщиком. — Ты Леонардо… и тебе пора уходить.
Леонардо было прижался к ней, но она покачала головой.