Корсар

— Да, симпатичный. Но ты на глаза взгляни!
— А что не так с глазами?
— Сама не пойму. В них что-то есть или, наоборот, чего-то нет. Сложно сказать.
— Наверное, просто снимок неудачный.
— Может, мне просто не нравится, что мы готовим конкуренцию, а о главном организаторе толком ничего не знаем.
— На каждого же шпаргалку не напишешь! — усмехнулась секретарь. — Помните, как вы хотели разузнать о том симпатичном адвокате, с которым рассчитывали…
Громкий треск оборвал Грейс на полуслове. Женщины испуганно переглянулись. Обе провели в самолетах немалую часть жизни и прекрасно понимали: такой звук добра не сулит.
За треском ничего не последовало, и через несколько секунд обе облегченно выдохнули и нервно засмеялись.
Фиона решила выяснить, в чем дело, но тут самолет сильно тряхнуло. Он стал терять высоту. Грейс вскрикнула — ее прижало к стене, а вот Фиона уперлась в пластиковые панели над головой и устояла на ногах.
В передней части салона слышались крики других членов делегации, неожиданно ощутивших невесомость.
— Я не знаю, что случилось, — объявил командир корабля, полковник ВВС, — но всем немедленно пристегнуться.
Громкая связь продолжала работать — было слышно, как экипаж пытается справиться с вышедшей из строя машиной. Голос командира звучал напряженно.
— Что значит «ни с кем нет связи»? Мы же две минуты назад говорили с Триполи!
— Не понимаю, — ответил второй пилот. — Радио не работает.
— Ладно, брось его, лучше помоги… Черт, левый двигатель заглох. Попробую перезапустить.
Громкая связь отключилась.
— Мы разобьемся? — спросила Грейс, которой удалось встать на ноги.
Они с Фионой вцепились друг в друга, словно две маленькие девочки в доме с привидениями.
— Не знаю. — Фиона говорила спокойно, хотя внутри у нее похолодело, а ладони взмокли.
— Что случилось?
— Наверное, неисправность какая-нибудь.
Ответ не понравился самой Фионе. Если оба двигателя в порядке, самолет не должно так швырять вниз, он даже и на одном может лететь. Причина внезапного снижения не в этом. А треск откуда? Первое, что пришло в голову Фионе, — ракета, причем такая, которая лишь повредит самолет, но не уничтожит.
Стремительное падение замедлилось. Самолет снова слушался руля.
Фиона и Грейс перебрались в общий салон и пристегнулись к большим кожаным креслам. Госсекретарь приободрила подчиненных, в душе сожалея, что ее слова не сотрут гримасу ужаса с лиц пассажиров «боинга». Она сама едва держала себя в руках и боялась, что, если продолжит говорить, страх выплеснется, словно лава из жерла вулкана.
— Дамы и господа, — второй пилот обратился к пассажирам по интеркому, — мы не понимаем, что случилось. Один двигатель не работает, второй едва-едва справляется. Мы совершим посадку в пустыне. Пожалуйста, не волнуйтесь. Полковник Маркем воевал в Заливе и уже проделывал такое на Ф-16. По моей команде приготовьтесь к аварийной посадке: обхватите голову руками и наклонитесь, опустив ее между коленей. Как только самолет остановится, стюардесса откроет дверь салона. Агенты, сопровождающие госсекретаря Катамору, выводят ее первой.
В действительности на борту был только один агент, остальные и часть подчиненных Фионы уже неделю готовились в Ливии к ее приезду. Агент Фрэнк Магуайр отстегнул ремень и, когда самолет на мгновение перестало трясти, быстро поменялся с Фионой местами. Теперь он сидел между ней и дверью. «Боинг» немилосердно качало, и Магуайр пристегнулся. Когда придет время, он в два счета вытащит госсекретаря наружу.
Сжав ладонь Грейс, Фиона впервые за долгие годы стала молиться, но не о спасении жизни, а о том, чтобы, если они разобьются, уникальная возможность покончить с войной и терроризмом не пропала понапрасну. Даже в самые страшные минуты Фиона Катамора думала не о себе, а о примирении враждующих.
Она посмотрела в иллюминатор: выжженная пустыня с зазубренными вершинами каменистых холмов была уже близко. Даже не являясь пилотом, Фиона понимала: что бы ни говорил экипаж, шансов почти нет.
— Ладно, — объявил второй пилот, — пора. Всем приготовиться к аварийной посадке. Держитесь крепче!
Пассажиры услышали, как командир спросил: «Видишь?..» — и тут интерком затих. Что увидели пилоты, никто так и не узнал. И это к лучшему.
  
ГЛАВА 8
 
Майк сидел за рулем, Алана — на пассажирском месте. Пересохшее русло усеивали круглые валуны. Некоторые они огибали, через некоторые приходилось переезжать. За два месяца таких поездок бедра Аланы покрылись синяками и ссадинами.
Накануне вечером, в лагере, они посетили тунисского чиновника, уверенного, что их группа ищет римскую водяную мельницу, и заявили, что возвращаться каждую ночь к развалинам — излишняя предосторожность. Алана просила отпустить их на несколько дней. У Чеффи имелся спутниковый телефон, поэтому без связи с экспедицией они не остались бы ни на секунду.
У археологов раскопки продвигались семимильными шагами, а вот группа Аланы за два месяца не обнаружила ничего. Оставалась надежда, что, если им разрешат ночевать в пустыне, зону поиска удастся расширить, и тогда они все же возьмут след знаменитого берберийского корсара.
Алана не опускала руки по единственной причине — каждый вечер она связывалась по Интернету с сыном. Поразительно, до чего дошла техника! В экспедицию она впервые отправилась еще студенткой. Тогда раскопки велись в Аризоне, и всего в трехстах километрах от дома ей было куда тоскливее, чем здесь, в богом забытом уголке пустыни. Спасибо высоким технологиям, а точнее — спутниковой связи!
Чиновник ответил отказом. Грег отвел его в сторону. Через пару минут оба были в шатре, где стояли обеденные столы. Тунисец широко улыбнулся Алане и дал разрешение, при условии, что они будут ежедневно выходить на связь и вернутся не позже чем через семьдесят два часа.
— Бакшиш, — буркнул Грег в ответ на вопросительный взгляд Аланы.
— А если бы он не взял деньги, а доложил? — побледнев, спросила она.
— Это же Ближний Восток. По-другому тут не бывает.
— Да, но… — Алана не нашлась что сказать.
Вся ее жизнь прошла под нехитрым девизом «Правила надо выполнять». Она никогда не списывала, не утаила ни цента налогов и всегда настраивала круиз-контроль так, чтобы не превышать скорость. Мир делился на черное и белое — в каком-то смысле так жить было легче, в каком-то — куда сложнее. Любая нравственная дилемма разрешалась в доли секунды. С другой стороны, Алану окружали обычные люди, которые постоянно ищут лазейки, рассчитывая избежать ответственности.
Алана, разумеется, понимала, что мир не идеален, но ей не хотелось, чтобы ложь и лицемерие проникли в ее собственную жизнь. Алане бы в голову не пришло подкупить чиновника из археологического ведомства — просто потому, что так поступать нельзя. Но не отказываться же от подвернувшейся благодаря Грегу возможности! Они снова пустились в путь в расчете пробраться мимо водопада и найти тайное убежище Сулеймана аль-Джамы.
Воды и провизии захватили на три дня, а вот палатку взяли только одну: Алана не переживала, что придется спать вместе с мужчинами. Кроме того, в кузове грузовика надежно закрепили канистру с соляркой. Топлива вполне достаточно, чтобы расширить радиус поисков еще на пятьсот километров, если, конечно, буровая установка не израсходует слишком много.
Особых надежд никто не питал. Парусное судно не преодолело бы такой водопад: слишком высок. Однако делать было нечего, Триполийская конференция неуклонно приближалась. Поданным Аланы, сегодня госсекретарь вылетела в Ливию на короткий раунд предварительных переговоров, значит, ответственность растет с каждой минутой.
— Слушай, а обязательно проезжать по всем рытвинам и булыжникам? — спросил с заднего сиденья Грег.
— Вообще-то да, обязательно, — невозмутимо ответил Майк.
Грег перебрался в правый угол и теперь сидел прямо за Аланой.
— Давай тогда хоть левыми колесами, хорошо?