Возвращение в джунгли (др. перевод)

Джейн, окруженная заботами жены и дочерей преподобного отца Бертрана, совсем оправилась от пережитого. Одетая в платье старшей дочери миссионера, она теперь ничем не напоминала ту полуживую истощенную девушку, которую Тарзан вынес на руках из проклятого города Опара.
В отличие от своей возлюбленной Тарзан был не в восторге оттого, что ему снова приходится носить одежду цивилизованного человека. Но жизнь среди людей накладывает свои обязательства — и человек-обезьяна скрепя сердце облачился в полотняный костюм, который сшили ему чернокожие женщины деревни. Что ж, ради Джейн он облачился бы даже в железные латы, и ему льстила та гордость, с какой мисс Портер представила его семейству пастора как своего жениха.
Теперь Тарзан и Джейн считались официально помолвленными; оставалось только ждать возвращения в Балтимор, чтобы сыграть свадьбу. Как ни любила мисс Портер Тарзана, она не хотела выходить замуж без благословения отца.
До Балтимора, конечно, было неблизко, но приемыш Калы ждал своего счастья так долго, что вполне мог подождать еще пару месяцев. Главное, что Джейн была теперь его, и никто не в силах был их разлучить!
Ради Джейн Тарзан решил пожить в миссии недели две, прежде чем двинуться к городу в устье реки. По словам отца Бертрана, до этого города было около шести дней по реке, и человеку-обезьяне хотелось, чтобы его невеста как следует отдохнула перед путешествием.
Но на третий день их пребывания в миссии случилось событие, заставившее Тарзана усомниться в правильности своего решения.
  
ХLII. Чимисет
 
За утренним чаем в гостиной, как всегда, собралась вся семья отца Бертрана, делившая с миссионером нелегкую жизнь на краю африканских джунглей: жена, трое дочерей и два сына.
Джек Арно рассказывал о том, как мисс Портер, он сам и Тарзан оказались в Африке и что они здесь пережили. Благодаря искусству рассказчика длинная замысловатая история выглядела вполне правдоподобно и в то же время напоминала увлекательный роман — все семейство пастора уже третий день слушало Арно, затаив дыхание.
Вдруг снаружи раздались крики и в комнату ворвался негр с серым от страха лицом.
Джек замолчал на полуслове, Тарзан быстро встал.
— Что случилось?
Выслушав сбивчивый ответ чернокожего, человек-обезьяна недоуменно покрутил головой.
— Кто, ты говоришь, растерзал твою свинью?
— Чимисет! Чимисет! — стуча зубами, ответил негр.
— Я не слышал о таком звере. Может, ты называешь так льва или пантеру?
— Нет, господин! Это не лев, не пантера, а чимисет! Он в тысячу раз страшнее льва и пантеры!
Тарзан пожал плечами и недоверчиво хмыкнул. Но, взглянув на бледные напряженные лица людей за столом, человек-обезьяна понял, что лепет перепуганного чернокожего, который он принял было за пьяный бред, пастор и его семья отнюдь не считают бредом.
— Какое животное в этой местности называют чимисетом? — спросил он отца Бертрана.
— Не думаю, чтобы в английском языке или в латыни было для него наименование, — ответил старший сын преподобного отца, двадцатилетний Майкл, который единственный из семьи сохранил самообладание. — Я видел эту тварь один раз издали, и могу сказать одно: с виду она очень похожа на медведя.
— Медведь в Африке? Не может быть! — хмыкнул Арно.
— Я не сказал, что это медведь, я сказал, что чимисет похож на медведя. Но то, что он творит, не станет делать ни один медведь в мире!
— Да, — подтвердил преподобный отец. — И здешние негры боятся чимисета больше всех остальных хищников джунглей…
Его жена вдруг встала и увела дочерей из гостиной, позвав с собой и гостью — похоже, она считала, что дальнейший разговор будет не для женских ушей. Джейн Портер волей-неволей пришлось уйти, хотя она многое дала бы, чтобы присутствовать при разговоре мужчин.
Преподобный Бертран подождал, пока мисс Портер прикроет за собой дверь.
— Честно говоря, я в большой растерянности, — признался он. — Сначала я считал все разговоры местных жителей о чимисете обычным суеверием и не сомневался, что лошадь, которую две недели назад растерзал какой-то хищник, стала жертвой льва или леопарда. Но спустя два дня погибла чернокожая женщина, и тогда…
— Зверь вытащил свою жертву ночью из запертой хижины, — продолжил Майкл, видя, что отец замолчал. — И знаете как?
— Обычно хищники проникают через непрочно сложенную кровлю или плохо закрытое окно, — сказал Тарзан.
— А этот людоед вошел в дом прямо сквозь стену! — взволнованно сообщил молодой человек. — Пролом был шириной и высотой в четыре фута, внутри хижины все было залито кровью… От несчастной женщины мало что осталось, как и от лошади, задранной накануне.
— Когда это случилось, в деревне началась паника, — снова заговорил отец Бертран. — Однажды мне довелось видеть деревню, терроризированную львом-людоедом — поверьте, это и в сравнение не идет с тем страхом, какой охватил нашу миссию при появлении чимисета!
— Вы сказали, что видели его? — обратился Арно к Майклу.
— Да, — кивнул юноша. — После гибели женщины я попытался устроить засаду на это чудовище. Привязал в качестве приманки поросенка к дереву на краю деревни и провел в развилке две ночи с ружьем в руках. Но, должно быть, на вторую ночь я задремал, и зверь успел сожрать приманку… Надо сказать, ему не потребовалось на это много времени. Я увидел, как он направляется к зарослям, и выстрелил вслед, но животное скрылось. Мне хотелось верить, что я смертельно ранил людоеда, потому что после этого две недели все было спокойно…
— И вот теперь чимисет появился снова! — возбужденно перебил старшего брата семнадцатилетний Тимоти.
— Может, это еще и не он…
— В прошлый раз ты тоже говорил, что это не он, пока сам его не увидел! — возразил мальчик.
— Да поможет нам бог! — пробормотал глава семейства.
Человек-обезьяна подумал, что если бы он вверял свою жизнь исключительно заботам бога, он бы не прожил в джунглях и двух недель.
— Пошли, — бросил Тарзан негру, съежившемуся у порога. — Я хочу посмотреть на твою растерзанную свинью.
— Ну, что ты об этом думаешь, Тарзан? — спросил Джек Арно.
Человек-обезьяна стоял над жалкими останками свиньи, и вид у него был весьма озадаченный.
— Сказать по правде, я никогда не видел ничего подобного, — вполголоса признался он. — Могу поклясться, что в джунглях, где я вырос, не водилось хищников, способных совершить такое, — он кивнул на дыру в стене загона. — И я никогда не видел зверя, оставлявшего бы такие следы!
Арно присел на корточки и еще раз осмотрел чудовищной величины след, похожий на отпечаток лопаты с длинными мощными когтями.
— След и вправду похож на медвежий, но все-таки это не медведь. И уж, конечно, ни один медведь не стал бы пробивать дыры в хижинах и загонах. Кто это мог сделать, черт побери?
— Если бы я знал, — тихо отозвался Тарзан, глядя в сторону близких джунглей.
Потом он посмотрел на перепуганных чернокожих мужчин и женщин, с надеждой обступивших белых людей, и твердо добавил:
— Но я узнаю.
Той же ночью чудовище явилось вновь.
Чимисет проломил стену одной из хижин и растерзал двенадцатилетнего мальчика на глазах у его родных. То, что началось в деревне вслед за этим, напомнило Тарзану дикую панику в охваченном огнем селении Мбонги.
По всему поселку горели огни, жители с воплями метались туда-сюда: никто не чувствовал себя в безопасности даже в крепко запертом доме. Семья погибшего мальчика была в таком ужасе, что едва могла рассказать, что случилось…
Но Тарзану, проснувшемуся при первом же далеком крике и через пару минут очутившемуся на месте происшествия, обо всем рассказали следы.
Зверь, обладавший поистине чудовищной силой, пробил брешь в стене хижины и, вместо того, чтобы сломать добыче шею, как поступили бы лев или леопард, буквально растерзал мальчика в клочья. Части трупа недоставало, и Тарзан с копьем в руке дошел по кровавому следу до джунглей. Человек-обезьяна хотел уже нырнуть в заросли, чтобы настичь людоеда, но ему помешала Джейн Портер.