В поисках Атлантиды
— Боже!
— Это ведь орихалк, не так ли? — Юрий Волган осветил предмет, который только что развернул. Темно-оранжевое сияние заиграло на лицах мужчин.
— Да… но мне не приходилось прежде видеть сделанный из него цельный предмет, только куски…
— Он прекрасен… и, должно быть, стоит целое состояние. Миллионы долларов, десятки миллионов!
— По меньшей мере. — Кобра долго не отводил взгляд от бруска, видя, как в металле отражаются его глаза, затем резко выпрямился. — Но о нем никто не должен знать.
Он взял фонарь и осмотрел стены могилы, но не увидел ничего, кроме барельефов, изображавших древних богов. Повернувшись к алтарю, он быстро пробежался глазами по надписям.
— Глозель… но ничего об Атлантиде.
— Может, обыщем могилу? — предложил Волган, в последний раз пристально взглянув на находку, прежде чем снова завернуть ее в бархат.
Кобра подумал.
— Нет, — ответил он наконец. — Здесь ничего нет — ее, должно быть, разграбили. Я и впрямь думал, что Уайлды помогут нам продвинуться к самой Атлантиде, но это очередной тупик. Нам нужно выбраться отсюда, пока не началась буря. — Он повернулся и зашагал к выходу из пещеры.
Волган, оглянувшись, чтобы удостовериться, что никто за ним не наблюдает, быстро засунул завернутый в бархат брусок под толстую куртку.
Кобра, стоя на краю карниза, подал сигнал кружившему в стороне вертолету, потом повернулся к человеку, который стоял рядом:
— Вы правильно поступили.
Капюшон скрывал лицо Джека.
— Я не горжусь этим. Они были моими друзьями. А что будет с их дочерью?
— У нас не было выбора, — сказал Кобра. — Братство не может допустить, чтобы Атлантиду нашли. — Он нахмурился. — И уж точно не Кристиан Фрост. Субсидируя посредников вроде Уайлдов… он знает, что мы за ним следим.
— Что… что, если Фрост заподозрит, что я работаю на вас? — нервно спросил Джек.
— Вам придется убедить его, что произошел несчастный случай. Мы отвезем вас километров за десять от Сюйлаодана. Там едва ли кто-нибудь увидит вас с нами. Потом вы пешком доберетесь до деревни, свяжетесь с Фростом и сообщите ему неприятные новости: что вы единственный, кто выжил после обвала, оползня… сами выбирайте. — Кобра протянул руку: — Радио?
Джек порылся у себя в рюкзаке и вернул владельцу увесистый передатчик, который он использовал, чтобы сообщить команде Кобры местоположение Золотой Вершины.
— Мне придется беседовать и с другими — с китайскими властями, американским посольством…
— Просто не отклоняйтесь от своей версии, и перед возвращением в Америку вас будет ожидать приличная сумма. Вы, конечно, дадите мне знать, если кто-нибудь еще попытается идти по следам Уайлдов?
— Естественно, за это вы мне и платите, — угрюмо проговорил Джек.
Холодно улыбнувшись, Кобра посмотрел на приближающийся вертолет. Его навигационные огни мерцали на фоне быстро темнеющего неба.
Через пять минут он улетел.
Глава 1
Нью-Йорк, десять лет спустя
Доктор Нина Уайлд глубоко вздохнула, остановившись перед дверью. Из затемненного стекла на нее задумчиво взглянуло ее отражение. Сегодня она в официальном темно-синем брючном костюме, который надевала чрезвычайно редко; обычно Нина носила удобные тенниски и брюки с многочисленными карманами. Каштановые с рыжиной волосы до плеч были собраны сзади в плотный узел. Это очень важная встреча, и, несмотря на то что она знала всех участников, ей все же хотелось произвести как можно более солидное впечатление. Отметив, что выглядит хорошо и на щеках не видно случайно размазанной губной помады, Нина взялась за ручку двери и при этом почти инстинктивно потянулась к шее, чтобы прикоснуться к кулону. Своему талисману.
Она нашла этот изогнутый кусочек металла, отполированный жесткими песками Марокко, двадцать лет назад, когда восьмилетней девочкой отправилась вместе с родителями в экспедицию. В то время она была поглощена рассказами об Атлантиде и верила, что эта вещица сделана из орихалка, металла, который Платон называл принадлежностью исчезнувшей цивилизации. Теперь, глядя на вещицу более критичным, взрослым взглядом, она думала, что отец был прав: это не более чем обесцвеченная бронза, бесполезный обломок, на который не обратили внимания или просто отбросили за ненадобностью те, кто был на том месте до них. Но был он явно рукотворным — это доказывали полустертые значки на его вогнутой внешней грани, и поскольку это была ее первая настоящая находка, родители позволили ей оставить вещицу.
По возвращении в Соединенные Штаты отец сделал из кусочка металла кулон. Тогда под впечатлением момента Нина решила, что кулон принесет ей счастье. И хотя научных успехов она добивалась благодаря собственным мозгам и кропотливой работе, а счастливого лотерейного билета ждать не приходилось, она знала точно: в тот день, когда не надела кулон, случайно забыв его у подруги, ее родители погибли.
Многое переменилось в ней с тех пор, но одно оставалось неизменным: кулон она надевала каждый день.
Нина сжала вещицу в ладони — сегодня ей очень нужна удача — и, успокоившись, открыла дверь.
Три профессора, сидевшие за солидным дубовым столом, подняли на нее глаза. Профессор Хогарт — представительный приветливый пожилой мужчина, не любивший бюрократии в делах и прослывший человеком, который помогал в финансировании, если видел, что проект действительно интересный. Нина надеялась, что ее проект ему понравится.
Но даже самый убедительный проект в мире, при исполнении которого был бы представлен живой динозавр или средство от рака, ни за что не поможет получить поддержку профессора Ротшилд — эта тонкогубая зловредная старуха терпеть не могла Нину, как, впрочем, и любую другую женщину моложе тридцати лет.
Итак, это значит — одно «нет» и одно «возможно».
Джонатан Филби был другом семьи. Именно он сообщил ей о смерти родителей.
Теперь все зависело от него, поскольку он не только имел решающий голос, но был еще и главой департамента. Заполучи его на свою сторону — и деньги у тебя в кармане.
В другом направлении она не могла позволить себе даже думать.
— Доктор Уайлд, — сказал Филби. — Здравствуйте.
— Здравствуйте, — ответила она с ослепительной улыбкой.
Хогарт благожелательно посмотрел на нее, а Ротшилд поджала губы.
— Присаживайтесь, пожалуйста.
Нина села на одинокий стул перед советом.
— Что ж, — сказал Филби, — все мы имели возможность в общих чертах ознакомиться с вашим предложением. Должен сказать, оно весьма… необычного свойства. Такие предложения не каждый день поступают в этот департамент.
— О, мне оно показалось в высшей степени интересным, — заявил Хогарт. — Прекрасно продумано и к тому же очень смело. Это просто вызов рутинной ортодоксальности.
— Боюсь, что не разделяю вашего мнения, Роджер, — произнесла Ротшилд противным надтреснутым голосом. — Мисс Уайлд, мне всегда казалось, что темой вашей докторской диссертации является археология. Не мифология. А Атлантида — миф и не более того.
— Троя, Убар и семь храмов-ратха Махабалипурама тоже были мифами, пока их не нашли, — отпарировала Нина и подумала: «Надо же, не „доктор Уайлд“! Мелочная старая сука!» Поскольку Ротшилд уже явно все для себя решила, она собиралась бороться.
Филби кивнул.
— Тогда, может быть, вы более детально представите свою теорию?
— Конечно. — Нина присоединила свой старенький, но надежный лэптоп «Эппл» к стационарному проектору.
Экран ожил, высветив карту Средиземного моря и часть Атлантического океана к западу от него.
— Атлантида, — начала она, — одна из самых живучих легенд в истории человечества, но основывается она на весьма скромном количестве источников. «Диалоги» Платона наиболее известны, но и у других древних культур есть упоминания о великом государстве в Средиземноморье; особенно это касается сказаний о народе моря, который покорял прибрежные территории, где сегодня расположены Марокко, Алжир, Ливия и Испания. Но большая часть из того, что нам известно об Атлантиде, изложена в «Тимее» и «Критии» Платона.