Миссия

– Маг! – Мерен почувствовал перемену его настроения. – Что тебя огорчило?
Он сжал плечо Таиты, а другую руку положил на рукоять меча. Не в состоянии выразить своего отчаяния, Таита освободился от руки помощника, продолжая смотреть вверх.
С тех пор как он в последний раз видел ее, звезда Лостры заметно разбухла. Некогда яркая и постоянная аура стала зыбкой, ее излучение трепетало, как рваное знамя побежденной армии. Облик звезды исказился, она взбугрилась по краям и сузилась в центре.
Даже Мерен заметил эту метаморфозу.
– Твоя звезда! С ней что-то случилось. Что это значит? – Он знал, как это светило важно для Таиты.
– Пока не знаю, – прошептал Таита. – Оставь меня, Мерен. Ступай спать. Меня ничто не должно отвлекать. Приходи за мной на рассвете.
Таита наблюдал, пока звезда не истаяла в лучах восходящего солнца, и к тому времени как Мерен пришел отвести его назад в башню, Таита знал, что его звезда больна.
Хотя ночное бдение утомило мага, он не мог уснуть. Перед его мысленным взором стояла умирающая звезда, и его преследовали мрачные предчувствия. Это было последнее и самое значительное проявление Зла. Вначале поветрие, убивавшее людей и животных, а теперь эта чудовищная злоба, уничтожающая звезды. На следующую ночь Таита не вернулся в башню, а в одиночестве удалился в пустыню. Хотя Мерен получил приказ не ходить за ним, он нарушил его и последовал за магом, держась поодаль. Конечно, Таита почувствовал его присутствие и в назидание окутался плащом невидимости. Тревожась за хозяина, рассерженный Мерен искал его всю ночь. На рассвете он поспешно вернулся в Галлалу, чтобы создать поисковый отряд, и обнаружил, что Таита в одиночестве сидит на террасе старого храма.
– Ты меня разочаровал, Мерен. Не похоже на тебя уйти и забыть о своих обязанностях, – насмешливо сказал Таита. – Хочешь уморить меня голодом? Позови служанку, которую ты нанял, и будем надеяться, что ее красивое лицо не повредило ее умению готовить.
Днем Таита тоже не спал, но сидел в тени в дальнем углу террасы. Сразу после ужина он снова поднялся в башню. Солнце еще виднелось на горизонте, но маг не хотел терять ни мгновения темной поры, когда можно наблюдать звезды. Ночь пришла быстро, крадучись, как вор. Таита напряженно смотрел на восток. На меркнущем ночном небе появились звезды, они разгорались. Внезапно прямо над головой зажглась звезда Лостры. Таита поразился: светило изменило свое постоянное положение. Теперь, подобно яркой лампаде, она висела над башней Галлалы.
Это больше не было звездой. За те несколько часов, что Таита его не видел, оно превратилась в огненное облако, взорвалось, разлеталось на части. Его окружали темные зловещие испарения: озаренные изнутри огнем, они поглощали этот огонь, освещавший небо над головой Таиты.
Долгие ночные часы Таита наблюдал за небом. Искалеченная звезда не двигалась со своего места над его головой. Она оставалась там же и на рассвете, там же появилась и на другую ночь. Ночь за ночью звезда была словно прикреплена к определенному месту, как яркий маяк, и ее причудливый свет должен был достигать краев неба. Облако разрушения, окутавшее ее, клубилось и вихрилось. В его глубине горел огонь, он затухал, но снова вспыхивал в другом месте.
Наутро явились горожане и в тени высоких колонн гипостильного зала попросили встречи с магом. Когда Таита спустился с башни, они обступили его и просили объяснить, что означает пламя, повисшее над городом:
– О могучий маг, предвещает ли это новый мор? Неужто Египет недостаточно страдал? Пожалуйста, объясни нам это пугающее знамение.
Но Таита не мог сказать им ничего утешительного. Столь необычное поведение звезды Лостры застало его врасплох.
Родилась новая луна, и ее свет смягчил страшную картину. Когда луна уходила, звезда Лостры вновь начинала господствовать в небе, она ярко сверкала, затмевая прочие звезды. Словно призванное этим сигнальным огнем, с юга, из пустыни, прилетело темное облако саранчи и опустилось на Галлалу. Саранча задержалась на два дня и опустошила возделанные поля, не оставив ни одного колоска дурры, ни одного листочка на оливах. Ветви гранатовых деревьев сгибались и ломались под тяжестью насекомых. На утро третьего дня насекомые поднялись и огромным шуршащим облаком полетели на запад, к Нилу, неся новые бедствия и так уже умирающим без его разливов полям.
Египет дрогнул, его народ впал в отчаяние.
В Галлалу явился новый гость. Пришел он ночью, но пламя звезды Лостры, подобно фитилю лампы, перед тем как кончится масло, горело столь ярко, что Мерен показал Таите караван, когда тот был еще далеко.
– Это вьючные животные из далекой земли, – заметил Мерен. Верблюды в Египте не водятся и по-прежнему встречаются так редко, что вызывают любопытство. – Они идут не обычным караванным путем, а из пустыни. Странно. Нужно поостеречься.
Чужеземцы не плутали; они сразу направились к храму, как будто их кто-то вел. Погонщики уложили верблюдов, и послышался обычный шум, сопровождающий устройство лагеря.
– Иди туда, – приказал Таита. – Узнай о них все, что можно.
Мерен вернулся, когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом.
– Их двадцать человек, слуги и работники. Говорят, что добирались до нас много месяцев.
– Кто их хозяин? Что ты узнал о нем?
– Я его не видел. Он отдыхает в шатре. Вон в том, посреди лагеря. Шатер из самой лучшей шерсти. Все говорят о хозяине с уважением и страхом.
– Как его зовут?
– Не знаю. Погонщики называют его Хитама, что на их языке означает «превзошедший всех в учении».
– Что ему здесь нужно?
– Ты, маг. Он пришел к тебе. Караванщик спросил о тебе, назвав по имени.
Таита почти не удивился.
– У нас есть еда? Надо радушно встретить этого Хитаму.
– Саранча и засуха оставили нас почти ни с чем. У меня есть немного копченой рыбы и довольно зерна для нескольких соленых лепешек.
– А грибы, которые мы собрали вчера?
– Они почернели, и от них несет. Может, удастся что-нибудь найти в городе…
– Нет, не тревожь наших друзей. Им и так достается. Обойдемся тем, что есть.