Золото Спарты
Скачущий первым всадник поднял над головой сжатый кулак — сигнал к остановке. Наполеон смотрел, как тот слезает с коня и с трудом пробирается сквозь глубокий, по бедра, снег. Солдат задрал голову и тщательно осмотрел стены наносов, прежде чем исчезнуть за поворотом.
— Что он ищет? — спросил Наполеон.
— На рассвете часто сходят лавины, — объяснил Лоран. — За ночь ветер превращает верхний слой в жесткий наст, под которым остается рыхлый порошок. Когда припекает солнце, рыхлый снег начинает таять… Часто о сходе лавины предупреждает лишь гул — словно сам Господь грозит грешникам с небес.
Через несколько минут разведчик вновь показался на тропе. Он просигналил Лорану, что все чисто, оседлал лошадь, и отряд двинулся дальше.
Проскакав еще два часа по извилистой тропе, что змейкой спускалась через долину до самых предгорий, они оказались в узком каньоне, среди зубчатых скал из серого гранита и льда. Передний всадник снова дал сигнал к остановке и спешился. Лоран, а за ним и Наполеон последовали его примеру.
Бонапарт огляделся.
— Здесь?
На губах генерал-майора заиграла озорная мальчишеская улыбка.
— Сюда, генерал, — Лоран отцепил от седла два масляных фонаря. — Прошу за мной.
Они пошли вниз по тропе, мимо шести лошадей и их всадников, которые выстроились, чтобы отдать честь своему генералу. Проходя мимо вытянувшихся по струнке солдат, Наполеон удостоил каждого царственным кивком. Они с Лораном остановились в начале шеренги. Спустя несколько минут откуда-то слева, из-за скалы, вынырнул ушедший на разведку всадник и, увязая в снегу, побрел обратно.
Лоран произнес:
— Генерал, вы помните сержанта Пелетье?
— Разумеется, — отозвался Наполеон. — Ведите, Пелетье. Я в вашем распоряжении.
Пелетье отдал честь, снял с седла моток веревки и направился обратно по свежевырубленному следу через высокий, по грудь, нанос. Он повел императора и Лорана вверх по склону, к основанию гранитной скалы. Обогнув скалу, сержант отмерил еще около пятидесяти шагов и остановился перед расположенной под прямым углом нишей.
— Чудесное местечко, Лоран. Что здесь? — спросил Наполеон.
Лоран кивком указал на Пелетье, который поднял мушкет высоко над головой и принялся долбить скалу прикладом. Вместо стука дерева о камень до Наполеона донесся хруст разбиваемого льда. Пелетье ударил еще четыре раза — поверхность раскололась, открывая вертикальный, с человеческий рост, разлом.
Наполеон заглянул внутрь. Кромешная темнота.
— Судя по всему, — сказал Лоран, — летом вход зарастает кустарником и плющом, а зимой его заносит снегом. Как я подозреваю, внутри есть что-то вроде озерца, отсюда и ледяная корка на входе, из-за испарений. Вероятно, она образуется каждую ночь.
— Интересно. И кто же нашел пещеру?
— Я, генерал, — отозвался Пелетье. — Мы остановились дать отдых коням, и я отошел… ну, по нужде…
— Понятно, сержант. Пожалуйста, продолжайте.
— Ну, значит, я и забрел сюда, подальше от остальных. Сделал я свои дела и прислонился к скале, для удобства, так сказать, а лед возьми да проломись. Ну я и упал внутрь. Сперва даже не понял, что к чему, а потом смотрю… Гм, думаю, вам стоит самому это увидеть, генерал.
Наполеон повернулся к Лорану.
— Вы были внутри?
— Да, генерал. Я и сержант Пелетье. Больше никто.
— Очень хорошо. Ведите, Лоран.
Согнувшись в три погибели, они стали пробираться в глубь скалы по сужающемуся коридору, который неожиданно закончился просторной пещерой. Идущие впереди Лоран и Пелетье расступились, пропуская вперед императора. Они подняли фонари, и мерцающий желтый свет озарил стены.
Метров семнадцать на двадцать, пещера походила на ледяной дворец, пол и стены покрывал слой льда, местами до метра толщиной, а в других настолько тонкий, что под ним проступала смутная тень серого камня. С высоты свисали сверкающие сталактиты. Сплавляясь с вырастающими из пола сталагмитами, они образовывали причудливые ледяные скульптуры в форме песчаных часов. В отличие от пола и стен свод пещеры был покрыт зернистым льдом и в свете фонарей сверкал подобно звездному небу. Где-то в подземных глубинах капала вода, а вдалеке тихонько посвистывал ветер.
— Изумительно… — прошептал Наполеон.
— А вот что Пелетье обнаружил сразу за входом, — направляясь к стене, произнес Лоран.
Наполеон подошел поближе. На полу в свете фонаря Лорана что-то блеснуло… Щит!
Плетеный, обтянутый кожей щит в форме восьмерки, примерно полметра на полтора. Когда-то яркую, а теперь вылинявшую тускло-красную поверхность пересекал узор из черных квадратов.
— Древний щит! — прошептал император.
— Если я еще не совсем забыл античную историю, этому щиту по меньшей мере две тысячи лет, — сказал Лоран. — Насколько мне известно, такие щиты назывались геррами. Их носила легкая пехота персов.
— Mon dieu…
— Это еще не все, генерал. Пойдемте.
Пробираясь по лесу из сталактитовых колонн, Лоран повел Наполеона в глубь пещеры к неровному овальному отверстию, ведущему в очередной туннель, верхний край которого едва доходил до груди императора.
Оставшийся сзади Пелетье бросил на пол моток веревки и стал привязывать конец к основанию одной из колонн при тусклом свете фонаря.
— Спускаемся? — спросил Наполеон. — Прямиком в преисподнюю?
— Только не сегодня, генерал, — откликнулся Лоран. — Мы пойдем в обход.
Лоран приподнял фонарь, и проход впереди озарился светом. В нескольких шагах за входом туннель обрывался: его пересекала расщелина, через которую вел узкий, не шире полуметра, ледяной мост.
— Вы уже здесь переходили? — спросил Наполеон.
— Мост довольно прочный. Под слоем льда камень. Впрочем, береженого Бог бережет.
Он обвязал веревку вокруг пояса Наполеона, затем обвязался и сам.
Пелетье напоследок посильнее дернул за закрепленный конец и кивнул Лорану. Тот предупредил императора:
— Смотрите под ноги, генерал! — И шагнул внутрь.
Выждав несколько секунд, Наполеон последовал за ним.
Осторожно, мелкими шажками они перебирались через расщелину. На полпути Наполеон чуть скосил глаза и бросил взгляд через край, но увидел лишь черноту; полупрозрачные отвесные стены из голубого льда вздымались словно из ниоткуда.
Наконец они перебрались на другую сторону. Короткий извилистый туннель вывел их к еще одной ледяной пещере, поменьше первой, зато с высоким куполообразным сводом. Держа фонарь перед собой, Лоран вышел на середину и остановился возле необычной формы выступа, который выглядел как два обледенелых сталагмита. Каждый высотой в два человеческих роста и с закругленной верхушкой.
Наполеон шагнул к одному из выступов. Остановился. Прищурился. Это не сталагмит, вдруг понял он, а цельный кусок льда. Он положил ладонь на лед и склонился над полупрозрачной поверхностью…
В глаза императору смотрело золотое лицо женщины из прошлого.
Глава 1
Большие болота Покомок, Мэриленд
Наши дни
Сэм Фарго разогнулся и бросил взгляд на жену, стоящую по пояс в черной жиже. Ярко-желтые болотные сапоги удивительным образом подчеркивали теплый блеск ее золотисто-каштановых волос. Реми почувствовала взгляд мужа, повернулась к нему, поджала губы и сдула со щеки прилипшую прядку.
— Чему улыбаешься, Фарго? — спросила она.
Угораздило же его накануне ляпнуть, что в высоких, по грудь, болотниках Реми похожа на рыбака из рекламы рыбных палочек! Поймав на себе ее испепеляющий взгляд, Сэм тут же спохватился, добавив: «Сексуального рыбака», однако было уже поздно.
— Тебе, — ответил он теперь. — Ты у меня красавица, Лонгстрит.
Когда Реми сердилась на мужа, она звала его по фамилии, а он отвечал ей тем же, обращаясь к ней по девичьей.
Она подняла вверх руки, по локти перепачканные в липком иле, и с легкой улыбкой заметила:
— С ума сошел? У меня все лицо в комариных укусах, а волосы свисают как сосульки.