Откровения организатора свадеб (ЛП)

могла не сделать фотографию. Подходя к нему, я прикоснулась к его руке, чтобы
сообщить, что я рядом.
— «Психея, оживлённая поцелуем Амура», — сказал он мне, не отрывая взгляда от
изумительного творения.
Я была знакома со скульптурой Кановы, когда видела ее гипсовую версию в музее
Метрополитен в Нью—Йорке, но эта версия из мрамора была поразительным шедевром.
Он продолжал:
— Люди приходят сюда, чтобы увидеть Мона Лизу, Венеру Милосскую или
работы Микеланджело, но эта... эта моя любимая. Для меня это идеальный символ...
— Любви, — закончила я за него. Леви тайком, с оттенком робости в глазах,
взглянул в мою сторону, а затем вернул свой взор к любовникам, вырезанным из камня.
— Ты знакома с аллегорией, послужившей вдохновением? — Он не ждал от меня
ответа. — Когда он впервые увидел, насколько она прекрасна, Амур, пренебрегая
запретами матери, влюбился в Психею. Затем Венера потребовала, чтобы Психея
принесла из подземного царства сосуд. Психея из любопытства открыла его, и из сосуда
вылетел сон подземного мира и усыпил ее. Амур увидел ее лежащую там, казалось
безжизненную, и уколол ее своим луком, пробуждая от вечного сна, — он помахал рукой
на скульптуру, — «Психея, оживлённая поцелуем Амура». 
Мои глаза метнулись к ней. Эрос, Бог любви, был очарован богиней Души. Ее руки
тянулись к любимому. Его руки убаюкивали ее. Их глаза искали друг друга.
Я украдкой посмотрела на Леви. Если я правильно помнила, Купидон был
таинственным любовником Психеи, навещая ее во дворце глубокой ночью и занимаясь с
ней любовью. Она узнала, что это он, лишь когда зажгла лампу, желая увидеть его лицо,
вынудив его сразу же покинуть ее.
Жизнь подражала искусству.
Уже два раза я просыпалась и видела Леви рядом. Кем был этот мужчина передо
мной? Мужчина, вызывавший у меня реакцию своими словами и действиями.
Леви повернулся ко мне с весёлой улыбкой.
— Продолжим? — я кивнула, и он повёл меня через толпу, наши руки переплелись
и постоянный ток побежал по моему телу.
~о0о~
Когда я вышла из лифта после того как час за часом смотрела на произведения
искусства, которые изучала раньше, мои туфли начали впиваться в пятки Мы
остановились в кафе для быстрого перекуса, но этого времени было недостаточно, чтобы
мои ноги отдохнули. Леви, заметив, что я начала хромать, взял одной рукой меня под
ноги, а вторую положил на спину и быстро поднял меня на руки. Я автоматически обняла
его за шею. Я была в ужасе от падения, во многих смыслах.
— Что ты делаешь? — запротестовала я.
— Причина номер четыре. Я понесу тебя на спине, когда ты устанешь, — его глаза
загорелись, когда он улыбнулся мне, даже не напрягшись от тяжести моего веса, — разве
это не лучший способ? Или ты предпочитаешь прокатиться на спине?
Я покачала головой и уткнулась ему в шею. Он восхитительно пах, и от этого
внутри меня что-то дёрнулось.
Когда мы дошли до двери номера, я достала свою карту-ключ и открыла дверь,
впуская нас внутрь. Он осторожно усадил меня на край кровати и встал на колени. Прежде
чем снять мои туфли, Леви погладил мою правую ногу до самой ступни. Когда он сделал
то же самое с моей левой ногой, у меня мурашки пробежали по спине, и тепло разлилось в
животе.
Оставив туфли в сторону, он потёр мои ступни и прошелся вверх по икрам, убирая
боль из мышц. Мурашки следовали по следам его пальцев. Все, что я могла делать, это
стонать и наслаждаться восторженными ощущениями, которые вызывали его
прикосновения. Если бы он пошёл немного выше к мои бёдрам, у меня бы не нашлось сил
остановить его.
Закончив, он поцеловал мои коленки и сцепил руки поверх них, положив голову
сверху.
— Хочешь принять ванную? — он смотрел прямо на меня сквозь длинные, тёмные
ресницы.
Он имел в виду с ним?
— Это было бы замечательно, — ответила я хриплым голосом.
Он встал и пошёл в ванную. Через мгновение я услышала, как хлынула вода, и в
комнату проник аромат лаванды. Он появился снова, с закатанными рукавами белой
рубашки, демонстрируя накачанные мышцы его загорелых рук.
— Для тебя все готово. — Только для меня?  Хотела спросить я, но он тут же
добавил: — Встретимся за ужином через несколько часов.
Мои плечи расслабились. Встав, чтобы направиться в ванную, я прижалась к нему,
и, не зная, что сказать, оставила поцелуй на его мягких губах. Это заставило его
улыбнуться, улыбкой, которая почти заставила меня затащиться его с собой в ванную.
— Твоя ванна остывает. Увидимся позже, — прошептал он мне на ухо, прежде чем
повернуться.
Как я могла так ошибаться насчёт него? У этого мужчины было невероятное
количество самообладания. Я должна была отпустить его, если бы я этого не сделала, мы
бы не попали на ужин:
 Родители невесты 
  
Ужин проходил у Сент-Круа, в доме родителей Сандрин в Нёйи-сюр-Сен, который
парижане называют округом. Я совсем недавно узнала, что именно так и поделён Париж.
Район представлял собой симбиоз многовековых имений, современных квартир, парков в
их первозданном виде, высоких деревьев, выступающих из-за в прошлом высоких стен и
железных ворот. Французская архитектура в ее лучших проявлениях. Я подумала, что все
это соответствовало тому, как должен выглядеть «пригород» Парижа. Я кусала локти из-
за того, что не взяла фотоаппарат или, что ещё хуже, забыла свой дурацкий телефон.
Отделанное камнем поместье Сент-Круа было спрятано внутри одной из
возвышающихся стен и за пугающими железными воротами в комплекте с витиеватым
орнаментом в виде завитков. У меня пересохло во рту при мысли о роскошной, сказочной
свадьбе в этом месте. Почему Сандрин и Джейк не рассматривали это место?
Стук каблуков моих туфель с имитацией под змеиную кожу отдавались эхом, пока
я шла по оббитому деревянными панелями фойе за пожилым дворецким, встретившим
меня у двери. Я осматривала окружающую обстановку широко открытыми глазами, так
же как и сад перед домом.
Замысловатые прожилки мраморного пола шли параллельно изгибам и отблеску
парадной люстры, висевшей высоко надо мной. В одной из открытых арочных дверей, я
заметила - издалека я могла лишь предположить - оригинал Доре или очень хорошо
сделанную копию. Дожидаясь меня, дворецкий остановился у другой двери и объявил о
моем прибытии на вечеринку, идущую внутри.
Мое первое внимание должен был привлечь большой отделанный деревом
каменный камин и старинные гобелены на стене, или сверкающая многоярусная люстра,
освящающая пространство. Вместо этого я заметила - нет, почувствовала - очевидное
напряжение, плотно повисшее в комнате и невидимую линию, разделяющую людей в ней.
На одной стороне была элегантно одетая пара и горячий, как ад мужчина,
наряженный в костюм-тройку. С другой стороны Изабель и ее кузены. Все трое помахали
мне без улыбки. Прямо посередине, перед камином, в гуще событий, были Сандрин и
Джейк.
С робкой улыбкой на лице я побрела к тихой паре. Улыбкой, которую я носила во
время «бури», как бы сказала Чейз. Сандрин улыбнулась мне в ответ, но улыбка не
достигла глаз. Она была расстроена. Она поприветствовала меня в обычной манере и
пробормотала:
— Добро пожалОвать.
Джейк, держа в руках хрустальный бокал, наполненный янтарной жидкостью со
льдом, крепко обнял меня и поцеловал в щёчку, задержавшийся немного дольше. Я могла
почувствовать дрожь его тела и скрежет зубов.
Я сразу же переключалась на режим «решаю проблемы». В раю были проблемы. Я