Меч Аркаима (СИ)

- Ничего! - сказал Афанасий. - Сегодня долго напрягаться не будем. Ещё чуть-чуть и будем искать место для стоянки.
Через два часа устроили перекус прямо на воде: ели колбасу с чёрным хлебом ( в одной руке хлеб, в другой — колбаса) запивая водой из реки, черпая её алюминиевыми кружками, привязанными бечёвками к катамарану, что бы они не утонули или не уплыли случайно.
Шли до четырёх часов дня. Плаванье прошло, в общем-то, спокойно, правда им пришлось пролезть через завал из поваленных деревьев не слезая с катамарана (повезло!). Протащить на бечёвках метров триста катамаран по мели, пройдя эти метры пешком рядом с катамараном чуть приподнимая его. И, наконец, найдя подходящею поляну на левом берегу реки и встать на ночлег, решив, что хватит приключений на сегодня.
Разбили палатку, развели костёр, приготовили ужин, он же обед. Глупые комары путали тепло от каши с теплом человеческого тела и садились на миски с кашей, на ложки, но ребята не обращали на это внимание и отправляли кашу в рот вместе с комарами. За чаем разговорились.
- Как, интересно, Ермак в Сибирь тащился? По Чусовой, через пороги, и дальше против течения? - задал вопрос Пётр.
- Что ты о нём вспомнил?
- Я о нём вспомнил, когда катамаран тащили по этой мели.
- Ну, во-первых, они не спешили, шестьсот километров за два месяца с уймой народу пройти можно.
- Почему за два?
- Ну, за три. В сентябре вышли, в ноябре тут уж снег вовсю. Перезимовали уже на той, сибирской стороне.
- Афонь! Шестьсот километров! Ты что?
- А что? По двадцать километров в день — тридцать дней! - сосчитал Афоня.
- Против течения?
- Ну, километров сто пятьдесят они шли по течению. Потом стало тяжелее. С Ермаком вообще много чего не понятно: в июне он под Смоленском, воюет с литовцами в Ливонской войне, а в сентябре уже гребёт на Каме, идёт завоевывать Сибирь. Всего их было человек шестьсот — восемьсот. Есть сведения, что он пленных шведов с собой прихватил.
- Зачем?
- Из пушек палить ваши казаки не умели - вступил в разговор Мурад.
- Скорее всего, так и было, - продолжил Афоня. - Я думаю, Грозный знал, куда и зачем Ермак отправился. Что он терял? Несколько сотен казаков и горстку шведов с пушками, отбитых у тех же шведов. А в случае удачи приобретал целое царство сибирское. Хан сибирский Кучум себя вёл как нынешний Лукашенко: то присоединюсь к России, то подожду немного, то пришлю дань, то пошли вы все на фиг. Но Иван Васильевич это не Борис Николаевич — у него не забалуешь. Вот и послал казачков, они и принесли ему Сибирь на блюдечки с голубой каёмочкой.
- Не думаю, что всё так просто. Чтобы восемьсот казаков справились с десятью тысячами татар, даже с пушками.
- Почему, Мурад. Вы же полезли на Россию, то же думали, что справитесь. А не вышло!
- Я о том и говорю. Ермак как справился?
- А Кортес?- спросил Петя. - У него тоже было пятьсот человек.
- И несколько десятков тысяч союзников-индейцев! К тому же если у ацтеков не было огнестрельного оружия, и лошадей они в глаза не видели, то у сибирских татар пушки были, пускай мало, но были! Про лошадей я уж не говорю! Казаки шли на стругах и палили из пушек, а татары из луков отстреливались! Пушка сильней лука!
- Так ли широки Тура и Иртышь? Их татарские луки насквозь простреливали! Пока казак одну пушку зарядит, татарин из него ёжика сделает! Да и когда-нибудь к берегу то причалить надо. Нет, Афанасий не обошлось тут без союзников! Кому эта земля принадлежала, где мы сейчас? Вогулам! И на той стороне гор тоже вогульская земля. А Ермак ваш без единой стычки прошёл!
- Чего ты так орёшь, Мурад?- спокойно сказал Афоня. - Скорее всего, ты прав. Возможно, вогулы и остяки казакам помогли, тем более, что отношения у них с татарами были не очень хорошие.
- А орёт он, потому, что у чеченцев союзников не нашлось! А то вдруг бы они нас победили, вряд ли, конечно, а вдруг! И было бы как в Югославии — была Россия да вся вышла! Все же нас так вокруг любят, что убить готовы!
- А за что вас любить?
- А за то хотя бы, что мы головами пленных в своих врагов не кидаемся!
- Согласись, Мурад, что Петька прав! Да эта земля хантов и манси, но мы же их не загнали в резервации, не уничтожили, как американцы индейцев.
- Ну и где они?!
- Часть из них русскими стали…
- То есть вы их не больно зарезали?- перебил Афоню Мурад.
- Причём здесь зарезали? В Мексике потомки ацтеков стали мексиканцами, в Перу потомки инков стали перуанцами, а местные вогулы здесь стали русскими!
ГЛАВА 8
- Кого это вы резать собрались? Здравствуйте, молодые люди!
Рядом с костром стоял мужчина лет под пятьдесят, в брезентовой плащ-палатке и штанах цвета хаки, заправленных в кирзовые сапоги, коренастый, среднего роста с каштановой бородой и усами. За плечами у него висел обычный брезентовый рюкзак, а на левом плече ещё и охотничий карабин. На голове — видавшая виды кепка. У его ног внимательно смотрела на туристов белая собака-лайка с серым пятном на правом боку. Ребята так увлеклись спором, что не слышали, как они подошли.
- Здравствуйте - приветливо за всех сказал Афоня.- Ни кого мы резать не собираемся. С чего вы взяли?
- Да вы орёте на весь лес как резанные - чуть растягивая слова, сказал незнакомец.
- Это шутка юмора? Смешно. А вы, собственно, кто?
- Я? Местный егерь, он же лесник.
- А мы — не местные туристы! Садитесь к костру, чего вы там стоите? Чай будете?
- Не откажусь.
- Тогда садитесь вон к Мураду.
- К Мураду?
- А что? - спросил Мурад.
- Да не похож ты на татарина, - сказал незнакомец, устраиваясь на бревне.- А у нас тут с Казани иногда появляются туристы.
- А он и не татарин, - сказал Пётр, - он чеченец.
- Во как!- удивился мужчина.
Он скинул с плеч рюкзак, развернул его, на ремешке кармана была пристёгнута кружка. Собака, меж тем, всех внимательно обнюхала и легла рядом с костром не далеко от хозяина, не сводя с ребят настороженных глаз. Хозяин собаки положил карабин на колени, отстегнул кружку, протянул её Афони. Собака тут же потеряла всякий интерес к ребятам, широко зевнула и отвернулась.
- Ну что ж, давайте знакомится: я — Григорий Тарасыч, а это Белка - он указал на собаку.
- Я — Афанасий, это — Пётр, ну а это — Мурад.
- Москвичи?- уточнил Григорий Тарасович.- Или, ты, парень, нет?
- И он москвич, хоть и чеченец - ответил Афоня, наполняя кружку гостя чаем.
- До Вылсы идёте?
- А с какой целью интересуетесь?
- Подолгу службы.
- Да. Но, сначала, мы хотели бы лицезреть прекрасный памятник природы Акташ.
- Лицезреть? Место, ребятишки, не хорошее. Вообще на этой стороне Посьмы и Вылсы места лешачьи, нехорошие. А у Акташа и подавно. За Акташем Поганое болото, а за Поганым болотом поганое урочище Пупы. Местные туда не ходят, только мы лесники подолгу службы, да и то с неохотой. А вы, прям к чёрту в лапы лезете. Что за блажь такая?
- Что ж тут за места такие интересные, лешачьи?
- Лешак по-вашему - «снежный человек», ети.
- Йети. - поправил Афоня.
- Как-то так,- согласился Григорий Тарасович.- Только он здесь не выдумка, а вполне живой представитель природы. Не дай Бог с ним встретится! Недаром его ещё пужанкой зовут! Правда есть и другое название, но оно не понятное.
- Что ж в нём такого страшного?
- Если увидишь — узнаешь, а так лучше и не знать.
- А вы его видели?
- Было дело. Издалека, мельком. У нас говорят, что кто ему в глаза посмотрит, тот или умрёт, или умом тронется. А ещё, у нас тут говорят, что некие сибирские князья, кто говорит — царевичи, богатство своё местным духам оставили, где-то на Акташе спрятали. Вот нечиста сила их и стережёт, ни кого сюда и не пускает.
- Мы, дядя, с Мурадом историки, и авторитетно можем заявить, что единственные сибирские князья или царевичи были кучумовичи, сыновья хана сибирского Кучума. Но они получили от русских царей поместья под Ярославлем, в Мещере да под Рузой. Зачем им здесь золото прятать? Оно им в России бы пригодилось. Кроме того, они были мусульманами, правда, потом приняли православие. Причём здесь местные духи? Где Акташ и где Ярославль?