Меч Аркаима (СИ)

- Хватит хохмить!- поморщился Афанасий и серьёзно: - Выравниваем катамаран на основную струю. Когда будем скатываться, Мурад, руки вверх с веслом подними, что б ни упустить весло. И ты, Петька, то же, что б ни как в прошлый раз! И в бочке гребите как сумасшедшие!
- О’ кей, кэп!- у Петра было явно весёлое настроение.
Течение ускорялось, шум воды усиливался. Стало видно само препятствие: водопадный косой слив - метра полтора — два, со стоячим косым валом и большим обтекаемым водой камнем справа. Между камнем и сливом пенилась бочка, то есть яма образованная при падении воды.
- Табаньте! - спокойным голосом сказал Афоня. - Нам скорость не нужна!
Сам он отклонился корпусом далеко вперёд над водой, перпендикулярно гондоле и мощным гребком весла табанил, направил катамаран налево в струю и так же гребком, развернул, поправил направо в поток и поднял руки вверх с веслом. Катамаран рухнул по сливу вниз.
- Петька, греби!- орал Афоня, а сам табанил, упираясь веслом в упругую воду.
А Петька грёб, проваливаясь веслом в водно-воздушную яму, пока не догадался оттолкнуться веслом от камня, чуть не погнув при этом лопасти.
Катамаран обогнул камень, и врезался левой гондолой в мощную струю воды, а правой находился ещё в пенной бочке. Катамаран стало опрокидывать. Ребята инстинктивно отклонились налево.
- Табань, Мурад!- истерично кричал Афоня, отчаянно пытаясь то же табанить.
Огромным усилием Мураду удалось сдвинуть катамаран влево. Корму стало наваливать на камень, но Пётр опять оттолкнулся веслом. Их швырнуло под косой вал, обдало водой и выкинуло направо. Афанасий, табаня, развернул катамаран налево, и их понесло по чистой воде с бешеной скоростью на утёс на левом берегу.
- Табаньте!- истошно вопил Афоня, сам откинувшись корпусом над водой, табанил, разворачивая катамаран вправо.
Пётр, так же откинувшись — грёб. Утёс стремительно приближался. Ребята отчаянно боролись с потоком. Но река сама развернула катамаран направо, пронесла его в двадцать сантиметров от скалы (река в этом месте была глубокой, без камней) и увлекла дальше, к правому берегу, к другой скале. На неё друзья отреагировать не успели. Катамаран выбросило носом на скалу. Мурад в горячке выпрыгнул с сиденья и полез с веслом наверх по камням.
- Эй, джигит, - услышал он насмешливый Афонькин голос,- по горам соскучился? Куда это тебя с веслом понесло?
Мурад оглянулся: Афоня сидел на своём месте, возвышаясь над водой, а Пётр, наоборот сидел по пояс в воде. Катамаран носом вынесло на скалу, а правой гондолой ещё и на камень.
- Я думал, мы утонули!- извиняющимся голосом сказал Мурад.
- И утонем, - проворчал Петька, - если ты нас не столкнёшь.
Мурад слез, упёрся руками в правую гондолу, а ногами в скалу, спихнул катамаран в воду. Тот медленно начал разворачиваться по течению. Афанасий оглянулся на чеченца:
- А сам чего не сел?
Мурад растерянно пожал плечами, разводя руки.
- Ну, иди по берегу.
Катамаран медленно двигался вдоль берега, ища место, где бы пристать. Река здесь была спокойная. Мурада подобрали метров на двести ниже по течению.
- Зря курить, бросил, - пожаловался Пётр - сейчас бы было не плохо! И какой дурак, суётся без разведки, в смысле, без просмотра? Да ещё втроем.
- У тебя бы все сигареты промокли - успокоил друга Афоня. - И когда и где мы просмотр устраивали? Что бы это тебе дало?
- Ну, всё-таки. За каким хреном мы каски брали?
- Из-за этого порога. Ну, забыл! Всё же обошлось? Что-то ты какой-то пугливый, после службы стал?
- Вот эти духи — Петька кивнул на чеченца — научили осторожности.
- Это мы можем! - самодовольно сказал Мурад.
- А сам-то на скалу как горная козочка взлетел!
- А кто в истерике кричал: «Табань, Мурад!»?
- А сам-то не обмочился?
- Да мы все насквозь мокрые - примирительно сказал Пётр.
- Да-а,- продолжил Афоня,- вал-то — как ведро воды в морду.
- Это точно!
У экипажа катамарана настроение явно улучшилось, стресс от приключений отходил в сторону. Река была более или менее спокойная, всякие там перекаты и шиверы не в счёт.
Ближе к вечеру Мурад воскликнул:
- Смотрите, Белка!
- Какая ещё белка?
- Собака — Белка!
С левого берега, намочив лапы в воде, на них исподлобья смотрела белая собака с серым пятном на правом боку. Она коротко взлаяла, привлекая хозяина. Между кустов показался Григорий Тарасович, махая ребятам рукой.
- Сюда, в Чорол заходите! - кричал он с берега.
Катамаран прошёл чуть вперёд, свернул налево, вошёл в устье реки. Ребята вошли в реку ближе к левому берегу, и, описав дугу на катамаране, причалили по течению к правому берегу Чорола. Мурад кинул чалку Григорию Тарасовичу.
- Разгружайтесь – сказал Григорий Тарасович. - Сегодня в избушке будем ночевать. С комфортом, прям, как в городе!- похвастал он.
Катамаран вытащили на берег, привязали, для надёжности, к дереву, и стали разгружать.
Не далеко от берега стояла бревенчатая не большая изба, дверь, которой выходила к Чоролу. Туда с помощью Григория Тарасовича ребята стали перетаскивать гидромешки со снаряжением из катамарана.
Лайка мешалась под ногами, пытаясь обнюхать каждый мешок.
ГЛАВА 10
Красная «шестёрка» везла двух довольно странных туристов. Меньше всего они походили на туристов. Один тощий длинный с детским наивным выражением лица, хотя ему и было лет двадцать. Наверное, всегда приоткрытый рот давал такой эффект. Другой, более старший, уверенный в себе мужчина. Это были Муса и Алим. Одеты они были больше по военному, чем по туристические: пятнистые куртки цвета хаки, штаны того же цвета, заправленные в высокие армейские ботинки - берцы. На голове у Алима была бандана, а у Мусы старая армейская панама, которую носили советские пограничники на южных рубежах Советского Союза. Рюкзаки были покупные современные с поясным ремнём.
- За поворотом Вылса будет - сообщил водитель.
- Хорошо, - сказал Муса,- у поворота останови.
- Зачем?- удивился водитель. - Дальше подвезу.
- Делай, что тебе говорят, короче!- вспылил балкарец, но тут же взял себя в руки и спокойным тоном пояснил.- Мы дальше знаем дорогу. Спасибо. Там знакомый наш рыбачит. Он нас там ждёт, а не в посёлке.
Водитель пожал плечами, чужих в посёлке и его окрестностях точно ни кого не было, это он знал наверняка, но спорить не стал, довёз своих пассажиров до поворота и, получив деньги, уехал.
Впереди, по дороге были видны крыши посёлка. Муса решил свернуть налево и обойти посёлок с севера. Балкарец шагал впереди широким шагом, Алим на своих длинных ногах шёл сзади, стараясь не наступить на ботинки Мусы.
Они шли сначала лесом, потом вышли на огромное поле, где вдалеке, слева паслись чёрно-белые коровы. Справа виднелся посёлок. Вокруг темнели зелёные горы. Пошли через поле к лесу.
- Всё-таки это не наши горы. Видно!- сказал Алим.
Муса оглянулся, пожал плечами, как бы говоря: «Разве Урал может сравниться с Кавказом!»
- Тишина, хорошо! Не стреляют, и не будут стрелять!- восхищался Алим.
И тут вдруг, взмахнув руками, упал на траву, ворча под нос что-то по-чеченски, явно ругательного содержания.
Муса опять оглянулся и засмеялся беззвучным смехом, щуря глаза.
- Что, Алим, не стреляют, а мины есть!
- Да-а. - пробурчал Алим и добавил ещё что-то по-чеченски.
Он поднялся, и стал волочить ботинком по траве, стирая, с него остатки коровьей лепёшки.
- Ничего смешного,- сказал он по-русски,- со всяким может случиться.
- Это — да!- примирительно согласился его спутник.
Они шли дальше по опушке леса, рядом с ветвями огромных елей, пока не упёрлись в речку. Вышли как раз к мели, к каменистому перекату. Муса не раздумывая, перешёл речку вброд, Алиму ничего не оставалось, как последовать за ним. Дальше продирались сквозь кусты и ветви елей, без какой либо дороги ещё метров двести до другой реки, оказавшейся довольно глубокой в этом месте с высоким левым берегом. Они стояли на низком правом, если смотреть вниз по течению. Алим стоял, согнувшись так, чтобы лямки рюкзака не давили на плечи, отдыхал. Повернул красное разгорячённое лицо к Мусе, спросил: