Меч Аркаима (СИ)

- Памир, конечно – удивлённо развёл руками балкарец.
- И как?
- Горы как горы. Кавказ вот!- самые лучшие горы в мире!
- И самые красивые! Особенно в Чечне!
- Ты хотел сказать - в Балкарии! Там водопады и воздух чистый – чистый!
- Не знаю я не какой Балкарии!- отмахнулся молодой чеченец.
- Что? Что такое? Не знаешь?- приостановившись, притворно-удивлённо развёл руками Муса.
Они спустились с холма, надели рюкзаки и, переговариваясь, двинулись вверх по Чоролу.
ГЛАВА 13
Утро выдалось солнечным. Шумел лес, журчала по камням вода. Ночные страхи испарились. Солнце улыбалось с голубого чистого неба, разгоняя прохладу.
Пока готовили завтрак и когда его ели, Афоня расспрашивал Григория Тарасовича:
- А что это было? Неужели снежный человек?
- Да кто его знает! Чудище лесное! Эка пужинка! Вишь, как оно страх-то наводит: ты его ещё не видишь и не слышишь, а уже боишься!
- Это не призрак?
- Ну, какой призрак! Ты же сам говорил, что это был голос живого существа. И ещё, посмотри, как он дверь изломал, гад!
Доски двери снаружи были в трещинах и царапинах, но внешне сама дверь выглядела целой.
- А как же молитва-то помогла?
- Молитва успокаивает. Как всякий зверь, он чувствует, что его боятся, вот и безобразничает. А этот ещё умеет и страх наводить на человека. Когда молишься, внутренне успокаиваешься, перестаёшь бояться, он это чувствует и уходит.
- Как всё просто! А говорили – молитвой не отделаешься. Врали?
- Запугивал. Что бы вы сюда не лезли, да и мне хлопот было бы меньше. Да и проверить не помешало, насколько серьёзные у вас намерения.
- Мурад, - спросил Пётр, - а у вас есть такие молитвы?
- Конечно, есть!
- А ты их знаешь?
- Конечно! Нет!
Все засмеялись.
- А что вы смеётесь? – возмутился Мурад.- Я всю жизнь жил среди иноверцев, в смысле христиан. Для своих – я чужой, русский! Для русских – я тоже чужой, чеченец.
- Да… Не повезло!
- Причём здесь не повезло? – с жаром возразил Мурад. - Наши отцы, да и деды, не говоря о нас самих – выросли в безбожней стране. В среде агрессивного атеизма! Но религия, это, прежде всего, культура, а культура проявляется не только в религиозных обрядах, но и в фильмах, живописи, книгах. А какие книги я читал? Пушкин, Носов, Толстой, Дюма, Стивенсон, Конан Дойл – это всё христианские писатели. Книг мусульманских авторов о мусульманах фактически нет!
- Ну, что-то есть!
- Капля в море! Да не в этом дело! Всё равно принадлежность к той или иной культуре проявляется в поступках человека, в его поведении и так далее.
- А ты философ, Мурад. – сказал Григорий Тарасович. – Не ожидал. Молодец!
- Зафилософствуешь тут! Чужой среди своих! Всё равно образ мышления мусульманина отличается от православных. Хотя я и прожил всю жизнь в Москве. Многое, что для вас естественно я не понимаю.
- И, тем не менее, - вступил в разговор Афоня, - с мусульманами, мы, русские, как-то договаривались, а вот с Западом, с католиками, как-то не сложилось.
- Причём здесь это? Я вообще говорю. Не понимаю я ваших постулатов.
- Давай, парень, не будем вдаваться в теологические споры – примирительно сказал Григорий Тарасович.- Всё равно не в христианстве, не в мусульманстве мы ничего не смыслим. А конфликтов среди нас пока нет и, надеюсь, не будет! За мечём – то пойдём? Или ну его на фиг?
- Странные вопросы – конечно!
- Конечно – что?
- Идём!
- Тогда – собираемся. Разбиваемся на две группы: мы с Петром проследим за нашими друзьями, а наши многоуважаемые историки с Налькой пойдут за мечём.
- А почему я с вами? Почему, например, не Мурад?- поинтересовался Пётр.
- Потому что я не знаю, как обучают бандитов, даже бывших, а как обучают наших солдат, я знаю! Кроме того, они оба историки, им меч интересней, чем слежка – игра в казаки-разбойники.
- Хорошо, хотя, я не разведчик. Я просто десантник. Но как говорится: «Никто кроме нас!»
- И это правильно – одобрил Григорий Тарасович.
- Белка с кем пойдёт? – спросила Наля.
- Со мной! – удивлённо ответил Григорий Тарасович. – Вам она зачем? У тебя вон какие охранники! Вас трое и нас трое.
- А стрелять-то она умеет? – спросил, как оскорбил Мурад, вспомнив вчерашние сомнения Афанасия.
- Кто? Собака? – удивлённо спросила Наля и звонко засмеялась.
- Да нет! Вы, Анастасия.
- Ну да! – наполовину удивлённо, наполовину вопросительно в один голос ответили отец и дочь. Ответ, как поняли москвичи, был утвердительным.
Но Наля всё - таки оскорбилась. Она пристально посмотрела на Мурада, чуть прищурилась, улыбнулась уголками губ, взяла со стола варёную картошку, сняла карабин со стены, повесила его на правое плечо стволом вниз и сказала:
- А ну пойдём! Если не боишься, конечно.
Мурад гордо хмыкнул.
Они вышли из домика, за ними все остальные. Наля отдала Мураду картошку и сказала:
- Возьми её в левую руку двумя пальцами – большим и указательным и что бы большой был внизу, а остальные три я тоже видела и отойди подальше. Понятно?
Мурад кивнул, взял картошку, так как просила девушка, и отошёл ближе к Чоролу, повернулся к ней и спросил:
- Так?
- Да - ответила Наля.
Послышался щелчок - карабин снят с предохранителя!
Девушка на ходу сдёрнула карабин с плеча, вытянув правую руку, мгновенно направила его на Мурада и, не целясь, выстрелила.
Картошка в руках Мурада получила аккуратную дырочку.
- Но ты даже не прицелилась!- удивился ошарашенный Мурад, не успевший даже испугаться.
- А зачем? Это же не беличий глаз!- улыбнулась лукаво девушка.
- Да! – подтвердил Григорий Тарасович и успокоил Мурада, - Когда она стреляет белке в глаз, она целится.
- А если бы она не попала?- поинтересовался Афоня.
- Как это? – удивились отец и дочь.
- Ну, так? – пожал плечами Афоня.
- Да ну!- ответил Григорий Тарасович.- Мы с детства стреляем. Хорошо стрелять у нас в крови.
- А если картофелину на голову поставить – попадёшь? – не унимался Афоня.
Григорий Тарасович сурово нахмурился и ответил за дочь:
- Даже и пробовать не будем.
- Почему?
- Потому! Чего боишься – то обязательно случиться. Когда тот предмет, в который стреляют, держат в руке, стрелок не боится убить или тяжело ранить человека и стреляет уверенно и, естественно, попадает. А когда цель на голове, у стрелка появляется неуверенность и он может промазать, а, значить, и убить! Ещё вопросы есть?
- Нет!
- Тогда собираемся! Думаю, ваши друзья сегодня к вечеру будут здесь, на той стороне Чорола.
Cобрались они быстро.
Через два часа Григорий Тарасович задумчиво смотрел вслед уходившей по лесной тропинке лёгкой походкой привыкшего к ходьбе человека свою дочь Налю, за которой поспевали два молодых историка. Петру он чем-то напомнил Ната Бумпо, провожающего молодого Ункаса, который впервые вступил на тропу войны.
Белка недоумённо смотрела то на хозяина, то на опушку леса, где скрылась хозяйка, как бы говоря: «А мы чего стоим?»
- Нет, Белочка, - ответил ей Григорий Тарасович, - мы пойдём другим путём.
- Там дальше, – обратился он к Пете, - на той стороне реки есть прекрасная поляна, на ней, я думаю, они и остановятся. А, напротив, на этом берегу, есть отличное укрытие, где можно понаблюдать за ними.
Пётр, вставая с травы, пропел:
- Батальонная разведка
Мы без дел скучаем редко
Что ни день — то снова поиск, снова бой.
( слова из песни И. Морозова «Батальонная разведка»)
- Хорошая песня – одобрил Григорий Тарасович.
Через час c не большим они варили обед в ложбине между горой и крутым берегом Чорола. С левого берега реки эта ложбина была не видна, оттуда с воды казалось, что на другом берегу сплошная скала.
Под вечер собака насторожилась (благо ветер дул с той стороны реки). Пётр и Григорий Тарасович притаились между камней.