Королева нефритов
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Тихий полумрак закрывающегося на ночь книжного магазина был внезапно нарушен появлением Хуаны Санчес, моей матери.
— Чудовище! — окликнула она, хлопнув створкой так, что колокольчики на двери жалобно застонали. — Ты здесь?
— Да! — откликнулась я.
— Лола, где ты?
— Сзади, ма. Подожди чуть-чуть.
— Ты мне нужна. Копии готовы? Меня ждет такси, — нетерпеливо сказала мама.
Длинные светлые волосы мерцали в полутьме, она нетерпеливо похлопывала спортивной сумкой, которую держала в руке. Притопывая по полу туристскими ботинками, мама расхаживала взад и вперед между книжными полками, пока я в подсобке заканчивала упаковывать третье издание «Таинственного острова» Жюля Верна.
Прижимая к себе драгоценные тома, я, Лола Санчес, наконец вышла в торговый зал своего магазина «Красный лев», что находится в городе Лонг-Бич, штат Калифорния. Мне тридцать лет, я худощавая, с черными глазами, люблю красные ботинки «Пэтси Клайн» и широкие, на западный манер, юбки. У меня большой рот с ямочкой на нижней губе, как после страстного поцелуя. Щеки широкие, и мне нравится думать, что я унаследовала их от благородных мексиканских семей; черные вьющиеся волосы лежат на голове, будто какой-то непослушный зверек. А вообще я всегда была чрезвычайно довольна своей внешностью, немного сожалея лишь о том, что нисколько не похожа на мать. Вот ее природа наградила орлиным носом, довольно плотным телосложением и слегка раскосыми глазами, которые в данный момент смотрели не на многочисленные произведения Конан Дойла, Райдера Хаггарда и Жюля Верна, а на ту скромную полочку, где стояли книги, которые я сама перевела и опубликовала в своем издательстве «Красный лев»: восьмисотстраничный испанский рыцарский роман «Приключения Эспландийца» и написанная в шестнадцатом веке на латыни научно-фантастическая эпопея сэра Томаса Мора под названием «Утопия». На этих потрясающих книгах красуется мой личный знак — красная кошка, которую я позаимствовала с герба Ричарда I (намек на то, что все, кто занимается книготорговлей, обладают, как этот король, львиным сердцем).
Время от времени книги воровали мои безработные покупатели.
Обнаружив, что на доходы переводчика не проживешь, я открыла магазин, специализирующийся на приключениях и фантастике — самых прекрасных из всех литературных жанров. С самого момента торжественного открытия, которое состоялось в 1993 году, я старалась сделать как можно больше для того, чтобы мои клиенты погрузились в восхитительную атмосферу приключений. По мере возможности я скупила лучшие личные библиотеки и оборудовала помещение мягкими кожаными креслами и изысканными книжными шкафами из орехового дерева. Подобная роскошь, разумеется, привела меня на грань банкротства, однако моя страсть ко всем этим авторам имела под собой весьма серьезное основание: мама лично принимала участие в потрясающих приключениях. Она преподавала археологию в Калифорнийском университете и являлась специалистом по нефриту. На протяжении последних тридцати лет мама регулярно совершала вылазки в гватемальские джунгли, кишащие ягуарами и древностями. Такая же неугомонная, как укротители львов и путешественники из романов Верна и Хаггарда, она сегодня вечером, то есть 22 октября 1998 года, вновь отправлялась в Гватемалу. Именно потому она и приехала сейчас в мой магазин — хотела забрать с собой репродукции некоторых карт и писем, а также одной древней «Легенды».
— Что ты там делаешь в темноте? — спросила я, выйдя в торговый зал.
Мама сразу начала поправлять мне волосы. Я была рада ее видеть; когда ее руки занялись моей шевелюрой, сердце издало веселый ясный звук, словно кто-то задел скрытый в душе колокольчик.
— Я как раз заканчивала кое-какую работу, — пояснила я.
— Покупателей было много? — Она стряхнула с моих плеч воображаемую пыль, жесткими пальцами расправила воротничок, после чего слегка клюнула меня в щеку.
— А сама как думаешь? — засмеялась я.
— Ну, не грусти. Все еще наладится. Хотя чем меньше времени ты уделяешь работе, тем больше времени у тебя остается на меня. Ты ведь не забыла, что я сегодня уезжаю? Готова спорить, что забыла. Вот что происходит, когда ты день и ночь сидишь в этом магазине и читаешь свои чертовы книги, вместо того, чтобы отправиться со мной в лес и увидеть своими глазами, на что действительно похож мир! Я тебе уже не раз говорила, Лола: пара дней в джунглях, и ты будешь твердо стоять на земле. Тебе это придаст уверенности в себе. Кстати, перестанешь тогда забывать, когда именно твоя мать уезжает из страны.
— Я и сейчас не забыла. И вообще не надо нервничать — я как раз собиралась сделать ксерокопии.
Мама многозначительно взглянула на меня.
— Знакомая история!
— И потом, я вовсе не предполагала, что приглашена в эту поездку.
— Ну, по правде говоря, в эту поездку ты как раз и не приглашена. — Своей железной рукой она обхватила меня за талию. — Я тут на скорую руку организовала себе небольшую, но утомительную прогулку. Собираюсь пройтись по следам старой доброй де ла Куэвы — она шла этим маршрутом, когда искала нефрит. Исключительно ради собственного удовольствия. — Мама откашлялась. — Только не подумай ничего такого — я говорю лишь в самом общем плане.
— Вчера вечером ты именно об этом и говорила — о том, что собираешься пройти по следам де ла Куэвы. И, кажется, де ла Росы. Я права?
Пожав плечами, мама отвернулась.
— Пожалуй. Только давай не будем говорить о Томасе. Это слишком печально — я имею в виду его гибель.
— Он умер от пневмонии.
— Так говорят. Хотя, кажется, никто не знает, где именно он похоронен.
— Я по крайней мере не слышала.
Мама нахмурилась.
— Думаю… твой отец немного опечален — хотя это и странно звучит. Возможно, я тоже. И потом, нам очень жаль Иоланду. Должно быть, она сильно скучает по своему папе.
Я кивнула.
— Мне тоже жаль ее. Мы не разговаривали с ней уже много лет, и…
— Ну да… Иоланда прожила с нами довольно долго, когда я заметила, что Томас — никудышный отец.
— Я знаю.
— Когда-то мы все дружили.
Я тронула ее за плечо:
— Мне очень жаль, ма.
— Давай лучше поговорим о де ла Куэве.
— Давай. — Я откашлялась. — Итак, старая добрая Беатрис…
— …первой из европейцев стала искать заветный камень.
— Я знаю эту историю лучше тебя.
— Сомневаюсь.
— Господи, там же еще была легенда о магическом нефрите…
— И проклятие…
— Потом путешествие в джунгли… Лабиринт Обмана и лабиринт Добродетели… лживый раб… несколько наивных испанцев…
Мама вскинула брови:
— И вот почему данную работу — если, конечно, я не ошибаюсь — можно отнести к разряду приключений. А значит, она должна быть у тебя на складе, и ты можешь снять для меня копию.
— Она где-то здесь, — кивнула я. — Через минуту сделаю тебе ксерокс.
— И с ееписем тоже.
— Письма я уже скопировала, — сказала я, расхаживая по залу в поисках нужного издания.
Через пятнадцать минут я все-таки нашла изданную в 1966 году книгу в коричневом переплете — написанное в 1541 году сочинение Беатрис де ла Куэвы «Легенда о „Королеве нефритов“, или Лживые и лицемерные россказни двуличных индейцев». Она стояла на верхней полке раздела «Великие злодеи времен колониальных захватов».
Мама подошла и стала держать меня за ноги.
— Осторожнее — ты ведь никогда не включаешь свет. А когда ты забираешься на эту стремянку, мне сразу начинает казаться, что ты вот-вот сломаешь себе шею.
— А еще хочешь, чтобы я отправилась в джунгли!
— Ну, в джунглях как раз вполне безопасно. А здесь всюду книги — прямо какой-то колодец смерти.
— Подожди, — сказала я. — Сейчас возьму ее.
Тут лестница вдруг покачнулась, мама вскрикнула, а я невольно схватилась рукой за книгу.
На миг я зависла в воздухе с «Легендой» вместо балласта. Мелькнула мысль, что эта сцена прекрасно символизирует все блага и опасности моей жизни — жизни книготорговца и одновременно дочери Хуаны Санчес. Затем книга выпала у меня из рук.