Заключенный (ЛП)

Но я не могу. Не сейчас.
Слышу звук сирен.
Твою мать!
Машина просто умоляет кого-то остановиться и проверить ее, припаркованную возле заброшенной станции с двумя открытыми дверями.
Они пробьют по системе и выяснят, чья это машина.
Я поймаю ее. И когда сделаю это, я собираюсь преподать ей урок, что происходит, если ослушаться.
Существуют естественные типы людей: сильные и слабые.
 Раньше я был слабее, и я знаю, какую это причиняет боль. Но только боль делает вас жестче. Сильнее.
 15 глава 
 Эбигейл  
 Словно в Аду, я бегу через лес с перцовым спреем в руке. Мелкие ветки, как ногти, врезаются мне в руки и щеки. Но это не то, что должно заботить, когда сбежавший преступник пытается тебя убить.
Я пробегаю по слою мелких веток и заплесневевших листьев в своих идиотских сапогах на высоком каблуке, бегу как сумасшедшая, к самой темной части леса. Мы проехали много полей, и это не то место, где я хотела бы, чтобы все закончилось. В поле Грейсону ничто помешает застрелить меня.
Это грязное дело. Плохое место для тела, так он сказал.
Я знаю, что следующая остановка будет подходящим местом, где можно оставить тело. Может быть, река.
Перепрыгивая через упавшее дерево, я спотыкаюсь и ударяюсь голенью о камень так сильно, что чувствую, будто моя кость сломана. Я слышу треск кустов позади меня и что-то еще — сирена! Я вскакиваю и продолжаю безумную гонку. Они найдут мою машину. Забудет ли он про меня и будет спасаться сам? Возможно, они появятся здесь вместе с собаками.
Я бегу, сражаясь руками с ветками перед собой. Остаться в живых.
Я слышу его позади. Это значит, что он тоже может слышать меня и, возможно, он достаточно близко, чтобы видеть меня в ярко-голубом свитере.
Сирена замолкает. Ее выключили или коп продолжил ехать? Я бросаюсь вправо, меняя направление, но снова слышу его. Не представляю где я, где шоссе, ничего. Все что я знаю, это то, что я должна выжить.
Когда я забегаю в более темную и густую часть леса, решаю разыграть свою последнюю карту. Я проскальзываю за ближайший ствол и стараюсь контролировать дыхание.
Я слышу, как он медленно приближается.
А потом ничего. Я снова прижимаюсь к бугристой коре, голень адски ноет от боли, пульс стучит в ушах. Мои потные пальцы обернуты вокруг баллончика с перцовым спреем, настолько старым, что я не уверена, работает ли он.
Это все, что осталось. Он где-то там, позади, только и ждет. Наблюдает. Я представляю его громадное мускулистое тело.
Я сглатываю, пытаясь вспомнить, откуда доносился последний звук от него. Два метра отсюда? Двадцать метров? Ожидание становится мучительным. Я оглядываюсь в поисках другого возможного оружия, может камня, чтобы ударить его, на случай, если перцовый спрей не сработает.
Ничего.
Рядом ломается ветка. Я напрягаюсь. Потом еще одна. Тихие шаги.
Затем его голос:
— Мисс Уинслоуууууу, — говорит он тихо. Это почти шепот. Я не должна была расслышать что-то настолько тихое, но у леса странная способность усиливать звук. Это заставляет меня задаться вопросом, слышит ли он, как колотится мое сердце?
Мое дыхание звучит хрипло в ушах. Я буду держать его под контролем.
Другой тихий хруст. До меня доходит, что я должна бросить что-то, чтобы создать звук в другом месте, отвлекая его, как это делают в кино, но я боюсь даже пошевелиться. Я проклинаю свою юбку без карманов — ни монет, ни ключей.
Подумываю о том, чтобы бросить свои очки. Я могла выбросить их, когда бежала через лес, но не могу с ними расстаться. Они — моя защита, а сейчас у меня так мало того, что может меня защитить.
Еще один шаг.
Он ближе.
Молчание.
Хруст.
Настолько тихо, насколько возможно, я нагибаюсь, поднимаю камень и бросаю его.
Он попадает в ближайшее дерево.
Я напрягаюсь от мягкого шелестящего звука. Долгое время я больше ничего не слышу.
И внезапно он передо мной. Я поднимаю баллончик, нажимаю на кнопку, и струя попадает ему прямо в глаза.
— Черт! — он хватает меня за плечи, кашляя и крепко закрыв глаза. Он не может видеть меня, но он все равно получил меня. Слезы текут по его щекам. Я пытаюсь вырваться из его хватки, но он все равно не отпускает. Стараюсь ударить его по яйцам, но в конечном итоге попадаю по его бедру. Он ругается и притягивает меня ближе.
Я чувствую, что мое горло сжалось, как будто не могу дышать. Мои легкие отчаянно нуждаются в воздухе.
Снова нажимаю на баллончик и попадаю ему на футболку. По-прежнему, с плотно сжатыми глазами, он прижимает меня к дереву своим огромным телом. Я корчусь и кручусь, но он, словно большой, теплый валун, давит меня, прижимая к дереву своим телом.
Я начинаю неконтролируемо кашлять, глаза слезятся. Кора дерева въедается мне в спину, он давит на меня своим телом, и я едва могу дышать. Он чувствует мою руку внизу, и когда нащупывает спрей, то забирает его из моей руки.
Он ослеп, или, по крайней мере, не может открыть глаза.
— Черт! — говорит он снова, бросая его.
 Я стараюсь ударить его коленом, но все что я могу сделать, это наступить ему на ногу, дико корчась, хватая ртом воздух.
— Черт возьми! — он разворачивает меня, и мои очки падают. Его глаза все еще закрыты, но это не уменьшило его способность нависать надо мной и обращаться со мной, как с тряпичной куклой. Он ставит свою ногу перед моей и толкает меня вперед. Все, что я могу сделать, — это упасть, но он держит меня. Он наклоняет меня лицом в землю. Прижав свое колено к моей спине, одной рукой он держит мои волосы в кулаке, другой удерживает оба моих запястья. Мелкие ветки и сосновые иголки впиваются мне в щеку, когда он давит мне в спину своим коленом.
— Успокойся, — говорит он раздраженно. — Сдайся.
Я кашляю, хриплю. У меня была астма в детстве, это именно то, что я чувствую сейчас, перцовый спрей обжигает меня.
— Отвали, — я задыхаюсь. — Ты слишком большой, я не могу дышать.
— Это спрей, — говорит он. — Дыши нормально.
Я задыхаюсь, паникую.
— Я не могу. Это то, как я умру? Удушье?
— Расслабься, — говорит он, ослабляя колено. Он перемещается и теперь закрывает мою спину. Сейчас он прижимает мои запястья, удерживая их над головой, и я вижу, как его ботинки сжимают по бокам мои бедра. Его вес больше не давит на мою спину.
— Это то, что знает каждый бандит, вроде меня. Как не дышать гребаным Мейс (прим.ред. один из брендов слезоточивых аэрозолей). Это входит в пособие по убийству копов.
— Ты не убийца копов. — Или все же убийца?
Он фыркает.
 Я задыхаюсь и кашляю. Я по-прежнему не могу дышать. Это не работает! Он собирается позволить мне умереть.
— Расслабься, — говорит от мягко. — Паникуя, ты только ухудшаешь положение.
 Я стараюсь хрипло вдохнуть воздух. Звуки пугают меня. Я на самом деле не могу дышать. Втягиваю воздух быстрее, так как паника нарастает.
— Эй, — он шепчет. — Шшш. — Он кладет свою голову возле моей. Его дыхание щекочет мой затылок. — Перцовый спрей — воспалительный препарат. Он раздувает горло и пазухи, но не перекрывает их.
 Я задыхаюсь.
 Грейсон продолжает говорить своим спокойным, странно успокаивающим голосом. Почему он меня успокаивает? Я чувствую, как он разрушает мою защиту с каждым словом.
— Ты по-прежнему получаешь воздух. Сосредоточься на этом, мисс Уинслоу. Через это маленькое отверстие ты можешь дышать. Замедли дыхание, получилось?
Я не могу замедлить. Такое ощущение, что я вообще больше не знаю, как дышать.
Внезапно он вытягивает свое больше тело вдоль моего. Его вес не полностью на мне, иначе он бы раздавил меня. Он как будто удерживает себя, согревая меня, прижимая меня к лесной земле. Он шепчет мне на ухо:
— Дыши со мной.
Я слабо вдыхаю.
— Отстань от меня, пещерный человек!
Почему он пытается помочь мне?