На высочайших вершинах Советского Союза

расчистки первого. Камень страшно сыпучий. Лезем связанные. Вторая
часть жандарма тяжела; отвесные стены, ненадежные камни. Вылезли все
же с охранением и вполне удачно. Еще один «камешек» взяли приступом.
До второго — снежный, местами довольно крутой гребень.
Не прошли и половины, как слышим снизу крик:
—Обратно!..
—Почему?
—Обратно!..
Продолжаем допытываться.
—Несчастье!!!
105
—Что такое?
—Разбился Николаев!..
Спешим вниз. Я лично не верил, что с Колей все кончено. Я был
уверен, что он жив.
Ниже узнали — Коля погиб!
Его сшибло камнем, когда он чистил дорогу, убирая шаткие камни.
Так, с огромным камнем в руках и полетел он вниз, стукнулся о скалы,
камень снова сшиб его, и он полетел по снегу уже как тряпка... И так
донизу, иначе говоря, километр по стене...
...Долго вбивает Аркадий Георгиевич крючья, четыре сразу,
наматывает веревку трясущимися от волнения руками, связывается и с
тысячей предосторожностей медленно спускается вниз. За ним Даниил
Иванович тоже с охранением и по веревке. Последним спускаюсь я. На
кошках быстро спускаемся до жандармика. Здесь несколько неожиданно
Аркадий Георгиевич начинает смотреть в бинокль. Все сердятся — нашел
время жандарм рассматривать!..
— Женя! Посмотрите, черная точка на склоне. Это он!..
Смотрю и ясно вижу камень, застрявший в фирне.
Даниил Иванович свалился в палатке. Аркадий Георгиевич готовит
чай, а самого трясет. Страшно подавлен. «Ваше счастье, — говорит, — что
вы не видали, как он погиб». В эту ночь все не спали.
31 июля. В 7 час. 30 мин. вышли, оставив почти все снаряжение.
Внизу увидали четырех человек (здорово поднялись!) Поравнялись —
носильщики. Доктора нет. Значительно ниже, у первых трещин, еще двое и
доктор. Двоих отправил дальше и затем сообщил о происшедшем доктору.
Скорчился и закрыл руками лицо.
Не заходя в лагерь, огибаем выступ. Берем один лишь рюкзак.
Остальное оставляем на леднике. Идем по ледниковой морене среди
сераков. Залезли в колоссальные трещины, пришлось вылезать на берег.
106
Вскоре увидели впереди торос. Вон и висячий ледник, но несколько нео-
жиданно под ним до самого низа — скалы.
Старательно прощупываем местность в бинокль. Сбросы, есть
трещины. Если Коля не попал в них, то, пролетев сбросы, должен был
застрять на скалах. Осмотр ничего не дал. Тщательно облазали все
подножье, все сбросы. Я поднялся до бергшрунда*. Ничего не обнаружил.
Аркадий Георгиевич набросал на бумаге жандармы и путь
следования Коли — последний путь. Неоправданная смерть,
непростительная и поэтому необычайно трагическая!..
Снизу лезть невозможно, скалы, лавинный кулуар. Подавленные,
ослабевшие идем обратно. Камень с жужжанием летит мимо. Стая воронов
с криком кружится над скалой. Прощай, друг!
К вечеру подошел караван — пять лошадей с караван-баши. Кстати,
ибо продуктов уже почти нет. Караван еле прошел наш мост, который
местами рухнул. Пришлось обходную дорогу делать. Миша прислал мяса
кийка, и Усумбай сварил хороший каурдак. Вечер прохладный. Ночью
ветер, и лошадь за палаткой стучит копытам о камни.
1 августа. Мы еще в мешках. Усумбайка угощает каурдаком и
уходит с караваном. Холодный сильный ветер рвет палатки: боимся, как
бы не сорвал их. Идет снег. Сегодня передышка. Я занимаюсь починкой
штанов, ставлю громадную заплату. Греемся чаем с конфетами,
шоколадом и жаревом.
Аркадий Георгиевич опять в бинокль разглядывает горы.
Ветер чуть стихает, но с запада все еще гонит снежные тучи,
закрывающие пик до половины.
К вечеру стало тише, прояснилось. Ярко светит луна, заглядывает в
палатку. Легли рано. Грустно.
2 августа. В одиночестве проделываю зарядку и обтирание. Идем
* Бергшрунд – прерывистая трещина в верховьях ледника.
107
рисовать на изумрудное озеро. Сделал пару акварелей, и, по общему
мнению, не плохих. Маслов и Аркадий Георгиевич тоже по одному
рисунку унесли.
Завтра выходят четверо альпинистов и пять носильщиков. У
Абдурахмана нога еще не зажила. Подготовляем груз для носильщиков и
долго, уже при луне, пьем чай.
3 августа. Аркадий Георгиевич остается в лагере. Идем втроем и
носильщики. В 7 час. 45 мин. выходим.
У палаток — в 1.15. Итого шли пять с половиной часов. Воды мало,
чуть каплет. Только успели рассортировать вещи и поставить палатки, как
пошла крупа. Занесло крепко, ничего не видно, зато воды сразу прибавило,
потекло вовсю, хватило с избытком и на чай и на кашу. Самочувствие у
всех хорошее.
Начало сильно подмораживать, и ветер рвет здорово, есть надежда,
что разгонит тучи. Залез в мешок не раздеваясь, и жарко не было. В
палатке 4 градуса мороза.
4 августа. Солнце пригрело, встали. Мало надежды на хорошую
погоду. Однако к девяти часам раздуло и в 9.10 вышли. Кошек до второго
жандарма не надевали, и зря; промаялись дольше с рубкой ступеней.
Осторожно, с тройным охранением и на поясе влезаю на злосчастный
жандарм. Следующие за мной — с еще большим охранением. Зовем,
больше знаками, носильщиков. Те неохотно, но лезут. У трещины место
прошлогоднего лагеря. Носильщики сваливают «шара-бара» — и
обратно. Мы не спеша поднимаемся острой гривкой.
На третий жандарм лезем без рюкзаков под тщательным
охранением. Я первый отрезок времени пути взял неплохо, но с камнями
приходится быть сугубо осторожным.
В лагерь пришли около восьми, стало темнеть. Носильщики
заждались нас. Со зверским аппетитом поужинали и спать. Очень приятно,
108
переодевшись в теплое белье, залечь в спальный мешок. Не успели
задремать — грохот, все сильнее и сильнее.
Вылез наполовину из палатки, смотрю: освещенные луной клубы
снега, как облака, заполнили всю ложбину и со страшной скоростью летят
вверх. Едва успел затянуть палатку — налетела, вихрю подобно, снежная
пыль. Рвет палатку. Пронесло!..
Лавина заполнила весь кулуар, вылетев на висячий ледник. А в
верхнем висячем недостает огромного куска.
На вершине одного из многочисленных сераксов
109
5 августа. Прекрасное утро. Встаем не спеша. Решили сегодня
отдохнуть, а завтра идти с ночевкой под третьим жандармом.
6 августа.
Сборы. Веревки, крючья... Почти все свое
снаряжение и питание берем с собой. У старшего носильщика голова
сегодня не болит, он здоров и весел. Клубятся облака, но не угрожающе.
Выходим в 8.45. Носильщики убежали несколько вперед. Но около второго
жандарма обгоняем: видимо, не хотят лезть первыми.
По веревке с охранением медленно и осторожно лезу па
злополучный жандарм, по пути тщательно выбрасывая все шаткие камни.
Сверху приглашаем таджиков последовать за нами. На месте лагеря долго
не задерживаемся. Даем задание носильщикам поставить две палатки и
поднести на третий жандарм веревки и крючья.
Медленно поднимаемся по довольно крутому снежному гребню. На
первых камнях кошки долой. Покатыми плитами обходим вправо вверх.
Тяну веревку, и когда Даниил Иванович кричит: «вся!», нахожу щель,
загоняю крюк и закрепляю веревку.
Даниил Иванович прицепляется на карабин и медленно взбирается
ко мне. Я подбираю веревку и иду дальше, а Даниил Иванович подтягивает
следующего. Хороший кулуарчик. Расчищаю от камней, чтобы они не