Простой человек

— Возможно, прикладывает и ноги, — добавил начальник. — Говорите, я пошутил.
— Оказывается, в Ташаузском районе басмачи, занимающиеся грабежом, обеспечиваются оружием и боеприпасами через реку. Теперь эта дорога, ведущая к басмачам, перекрыта. Этим занимаются чарджоус-цы и термезцы. Пока неизвестно, какое отношение имеет к лодке Мукым сердар, расположившийся у кургана.
— Это нам должен дать попять сам Мукым сердар. Вот так, Максим Максимович. Если Мукым сердар имеет отношение к оружию, переправляемому через реку, он оттуда уберется, не задерживаясь. Потому что, если вовремя не придет то, что он ждет, ему нет нужды оставаться на этой окраине.
— Возможно, что и так.
— Максим Максимович, оставит ли вас в покое Мукым сердар после той памятной встречи?
— Я и сам все время задаю себе этот вопрос. И пока не нахожу ответа. Мукым сердар то кажется простым, то вообще его не поймешь. Почему он меня не расстрелял после того, как его дело было сделано? Для басмача такие вещи ведь не кажутся странными.
— Максим Максимович, давайте подумаем. Почему же он должен вас расстреливать после того, как вы сняли мину с тела его сына? Сделать это нельзя было в силу определенных причин. Во-первых, вы к нему попали со связанными руками. С самого начала помог вам вид несчастного русского парня. А потом, поставив под сомнение оказанную вами услугу, Мукым сердар не мог на глазах у нукеров растоптать свою честь.
— Он вначале хотел отправить меня на осле. Так как из этого ничего не получилось, отправил меня на коне. Если подумать, и это удивительно.
— Максим Максимович, человек, с которым вам довелось встретиться, очень хитрый, но иногда и он Попадает впросак. Мукым сердар, посадив вас на осла, рпределил, что вы только что прибыли в Туркменистан, а как только увидел, как умело вы правите конем, ои Понял, что вы непростой человек. Такой хитрый разбойник, как он, если даже был уверен полностью, что вы чекист, должен был отправить вас живым и здоровым, делая вид, что не догадывается об этом. Но сейчас наиболее оживленное движение басмачей в Тах-тинском районе Ташаузской области, бывшем приста нише джунеидов. Секрета нет, органы милиции Тах-тинского района и отряд добровольцев работают не очень хорошо. Мы и решили, что будет правильным послать вас туда в качестве представителя ГПУ. Мы хотим, чтобы вы, находясь непосредственно там, на месте, способствовали улучшению работы органов милиции и усилению борьбы добровольческого отряда против басмачей. Мы не заставляем вас взять на себя эту работу. Если не хотите, можете не ехать. Но мы не знаем, кого еще послать.
— Какой может быть разговор, товарищ начальник, куда прикажут, туда и поеду.
— Спасибо, Максим Максимович.
Туманов,. ознакомившись с оперативным положением Тахтинского района, ушел с работы поздно и немедленно отправился в один из ближайших домов, в свою квартиру, дверь которой открывалась прямо на улицу. Снег, шедший с утра, прекратился. На небе не было ни облачка.
Когда Туманов остановился перед входом, у которого набрался снег, кто-то показался на другом конце улицы. Это оказался Беков Муса. Он вежливо поздоровался, взявшись обеими руками за руку Туманова, и торопливо заговорил.
— Здесь есть мой старый знакомый. Его жена время от времени печет мне лепешки в тамдыре. Вчера и ей принес муку. После работы я дома вечером приготовил курочку. Сейчас иду, чтобы забрать хлеб. Смотри, какое у меня хорошее зрение. Среди ночи я узнал тебя издали и побежал. Вот удача, думаю, почаевничаем с тобой. Идем, родной мой, ко мне. Дома печь топится, обед готов. Ты постой минутку здесь. Я в два прыжка принесу три-четыре тепленьких лепешки.
Не ожидая ответа Туманова, Беков торопливо ушел и, как обещал, быстро вернулся. Под мышкой у него топырился белый мешок.
Кому понравится находиться в сырой холодной комнате и грызть черный хлеб?... Туманов, не говоря ни слова, последовал за Вековым.
Действительно, в комнате Бекова было тепло. Туманову понравилась домашняя обстановка, доставили удовольствие запах куриного супа и круглых лепешек с узорами на поверхности.
По натуре стеснительный, Туманов взял одну лепешку и стал ее рассматривать. Среди круглых узоров кое-где попадались продолговатые следы палочек, что придавало лепешке какой-то улыбающийся вид.
— Испечена лепешка, на которую можно только любоваться. Невозможно решиться съесть ее. Эту лепешку, наверное, испекла красивая женщина, — впервые со времени знакомства с Вековым Туманов первый заговорил с ним.
— Почему не съесть, эти вещи предназначены для человека, родной мой, — сказал Беков, разломил одну лепешку и кинул на скатерть. Потом налил Туманову чай из заварного чайника.
В комнате сильно и приятно запахло зеленым чаем. Туманов поднял пиалу цвета слоновой кости на кончиках пяти пальцев и стал с удовольствием пить чай. Все его тело освобождалось от усталости и успокаивалось.
— Родной мой, когда мы в прошлый раз встретились на дороге, ты сказал, что едешь в Тахту,—ска зал Беков и, подняв крышку чугунка, стоявшего на печке, посмотрел на обед. — Потом я хочу сказать, родной мой, не прошло и двух-трех дней после нашей встречи, меня направили в Тахту в командировку по делам нашей милиции. Ай, повезло, там буду вместе с тобой, — подумал я, и захватил принадлежности для плова. Приехал, где ты, где я! Спросил, никто ничего не знал. Оказывается, так случается, когда расположишься к кому-нибудь всей душой. Поверь, если даже вижу тебя каждый день, мне кажется, виделся раз в год.
Туманов, слушавший его невнимательно, ответил:
— Я был в Тахте мало. Несколько дней объезжал села. Потом уехал в соседний район. Правда, в центре района не был.
— Э... теперь все понятно. А я-то тебя искал в центре, — согласился Беков.
— Оказывается, меня послали в Тахту не просто так,—сказал Туманов и посмотрел на него, прищурив глаза.
— Благополучно ли хоть там, родной мой?
— О, да. Меня посылают на работу в Тахту.
— Ба, скажи-ка, родной мой. А я радовался, что нашел хорошего друга. Опять не получилось.
— Будем встречаться во время приездов. Туманов, проведя ночь у Бекова, утром ушел на работу. Беков его проводил.
— Родной мой, я сегодня отдыхаю. Я сам провожу тебя в Тахту.
Ехать из Ташауза в Тахтинский район было не на чем, в отделе не было транспорта. Туманов вышел из городского базара на дорогу, ведущую в Тахту, с провожающим его Вековым.
С наступлением часа, когда солнце поднимается на высоту птичьего полета, со стороны базара показалась запряженная ослом двухколесная арба, на которой кто-то сидел. Человек, одетый в серый ватник, был очень крепко сложен. Кольца овечьей папахи ниспадали на его плечи и шевелились соответственно тряске арбы. Весь груз на арбе составляли пять-шесть охапок сена и слегка наполненная переметная сума,
—Я немного знаю этого человека. Если попросим, он наверняка возьмет тебя, — сказал Беков и вышел на середину дороги.
Туманов, оглядев два кривых колеса арбы и осла, с трудом тянувшего арбу, покачал головой.
— Если я и сяду на эту арбу, бедняга осел не сможет повернуть два больших колеса и одного раза в час.
Увидя стоящего перед ним человека, осел несколько раз заревел и пошел взбрыкивая. Возница еле сдерживал осла за недоуздок.
— Вот способности у бедняги, которого ты пожалел, родной мой,— засмеялся Беков.
— Действительно, осел, оказывается, очень вынос» Я иное животное, — сказал Туманов н вспомнил, как он садился именно на такого же маленького ослика в стоянке Мукым сердара.
Человек на арбе, сделав вид, что не знает Бекова, попытался проехать мимо.
— Пальван-ага, здравствуйте, — сказал ему Беков.
— Здравствуй, — безразличным тоном поздоровался Пальван-ага, но арбу не придержал.
— Пальван-ага, приостановите арбу. Что мы плохого вам сделали? Или не узнали?
Пальван-ага придержал арбу и обменялся рукопожатиями с подошедшими к нему.
— Все ли благополучно, Муса? Здоров ли? Как здоровье, молодой человек? — спросил Пальван-ага а посмотрел на Бекова и Туманова.