По Беломорью
Льды в горле в непрерывном движении. На дрейф полей и ропаков влияет ветер, постоянные и особенно приливно-отливные течения. Мы все время настороже, внимательно оглядываем побережье, выбирая чистые от припая участки. Если начнется сжатие, лодку придется срочно вытаскивать на берег. Опасливо огибая плывущие ропаки, мы настойчиво пробиваемся на северо-росток не только в отлив, но и в прилив, так как юго-восточный ветер — наш союзник. Ропаки для нашей «казанки» все равно, что айсберги. Ветер и солнце придают этим ледяным горам самые причудливые формы. Когда прочность или равновесие нарушаются, они с шумом рушатся или переворачиваются. Особенно большие скопления их мы встретили в районе устья реки Ручьи. Евгений осторожно проводит лодку подальше от великанов — зачем испытывать судьбу!
Мы решили переночевать в избушке около устья, лодку пришвартовали к трехметровой высоты припаю, забив якорь в ледяную расщелину. Шел отлив, и только тогда, когда лед плотно осел, мы ушли на отдых в избу…
Четвертого июня с ходу, чтобы не упустить воду, «забежали» в устье реки Мегра. Лавируя между льдинами, поплыли вверх и через пять минут за крутым поворотом реки увидели стоящие на якорях карбасы, а затем и поселок. Мы пополнили запас бензина (канистру автола везем с собой), а в магазине закупили продукты.
У мегринских поморов нас заинтересовала уда — приспособление для ловли камбалы. Мегринская уда — это метровой длины металлический прут в мизинец толщиной с привязанными к равномерно просверленным в нем отверстиям поводками с крючками. Прут опускается на дно на специальной подвеске. На стоящий на двух якорях карбас две рыбачки брали четыре уды и опускали их на морское дно. Пока на одну уду наживляются кусочки морских червей, с другой уже снимается камбала. При нас на берег сошла женщина с тазом камбалы (штук сто), наловленной за четыре часа. Простая и эффективная снасть, своеобразная «помесь донки и продольника».
После захода в Мегру погода стала портиться. От горизонта наползли низкие лохматые тучи, нас окутала мгла. На песчаной косе, закрывшей от моря устьевую излучину, есть избушка. В ней и укрылись. Евгений занялся мотором, а я вскарабкался на крутой правобережный бугор, чтобы осмотреть льды в сторону Майды. Возвращался к товарищу расстроенным: усиливающийся сиверко наглухо закрыл щель. Льды сошлись, и мы оказались в ловушке.
Неприятность оказалась не единственной. Во время отлива стремительно выходящий из реки лед оторвал припай, на который мы вытащили лодку. Находящийся на льдине Евгений с трудом столкнул груженую лодку в воду и запустил «Москву», но в тот же момент обнаружил, что сорвана шпонка. А стремительное течение уже несло льды и лодку в море. Хорошо, что перед плаванием мы позаботились о крупном якоре и длинной прочной капроновой веревке.
Став на якорь и отталкивая веслом наплывающие льдины, товарищ умудрился быстро заменить шпонку прямо в лодке. Взревел мотор, и «казанка» была отогнана в безопасное ото льда место.
Вечером к нам зашел местный житель. За ужином, как всегда, разговорились.
— Рыбы у нас хватает. В реке семга, кумжа, сиг, хариус, щука, камбала, сорога, окунь, налим, ерш. В устьевую часть заходит и навага. А вот год этот необычный. Ледовая обстановка тяжелая. Не можем заняться привычным прибрежным ловом семги — вмиг ропаки сети сорвут.
И по Мегре, и по Майде местные жители поднимаются на лодках до верховьев и озер. Там неплохая охота и рыбалка.
Путь к Майде и далее вокруг мыса Воронов оказался нелегким. Открывшаяся на отливе неширокая дорога вся в льдинах, а тут еще километровые припаи. Но удалось благополучно пробиться через все препятствия и проскочить в пролив Моржовская салма.
У мыса Воронов окончился Зимний берег. Впереди, до устья Мезени, — Абрамовский, о котором поморы отзываются как о «суровом и пустом», так как вдоль него плохо ловится рыба. И, действительно, мы увидели мрачные, однообразные берега, высоченные обрывы в многометровых снежных застругах. Избушек совсем мало.
Плыть вдоль Абрамовского берега лучше с приливом, то есть с попутной водой. С началом отлива, когда оставленная у берега лодка быстро обсыхает, можно останавливаться на длительный отдых.
Дневали сегодня в избушке на самой вершине обрыва. Карабкаясь к ней, долго мяли траншею в снегу. Наверху — голая тундра. Лишь вдоль ручейка проглядывается кромка невысокого леса. Дверь в избушке пришлось откапывать. Пока мы пилили и кололи плавник, в сорока шагах от нас кипели страсти — турухтаны воевали на току. Зато на взморье теперь поспокойнее. Морянки и черняти здесь гораздо меньше. Лишь в изобилии гагары.
О рыбалках в этом районе мы расспросили женщину из обслуживающего персонала маяка Воронов:
— С рыбой нынче неважно. Поставили рюжу на взморье — попалось только шестнадцать камбал, а пинагоров (они от Воронова до Юроватого со сходом льда обычно много попадаются) ни одного. Рюжу день продержали и срочно убрали: льду нагнало… А вот озерная рыбалка понадежнее. С января — февраля мы ловили налимов на Кривом. На Кедовских озерах хорошо ловятся щуки, сороги, крупные окуни. Озер у нас тут множество, только сейчас они еще подо льдом. Раньше всех в нашем районе вскрываются Малое Гагарье и Зубково. Мы в них вершами ловим щук, окуней, ершей. Вчера, например, вытащили семь килограммовых щук и двух килограммовых окуней.
Абрамовский берег. Фото К. Коробицына.
Воскресным утром восьмого июня, дождавшись полной воды, стали пересекать залив реки Койда, но ветер вдруг опять усилился. О берег, не переставая, били мощные валы. Не очень помогал и закрывающий нас со стороны моря лед.
Ночевали прямо в тундре. Костер разожгли обычным способом: налили в плоскую консервную банку бензина и подожгли, сверху положили плавник. Вскоре сварили ужин, напились горячего чая и отправились к ближайшему холму любоваться брачными играми белых сов. После нескольких взмахов кружащийся над тундрой самец складывает под брюхом крылья и как бы «проваливается» к земле, затем взлетает снова. Полярная сова отличается от филина не только цветом оперения, отсутствием «ушей», но и тем, что хорошо видит и охотится в светлое время…
Как быстро на севере меняется погода! Ночью штормило, а к утру наступил полный штиль. Яркие солнечные лучи вселяли радость во все живое. Не теряя времени, отплыли. Уж сегодня-то мы доберемся до тебя, Канин! Но у мыса Абрамовский нас поджидала беда. От самого берега и до горизонта мы увидели сплошной лед. Попытались обойти его, в такую отличную погоду риск не велик. Проплыли километров на шесть мористее, — а лед опять до горизонта! Абрамовские мели тянутся на сорок километров, и мы поняли, что пути дальше нет.
После короткого совещания повернули к берегу. Ничего не оставалось, как плыть в Койду, ожидать южных ветров. Они отведут лед от берегов.
В Койде сельсовет и центральная усадьба колхоза-миллионера «Освобождение». Местные жители тоже дивились необычной весне и ледовой обстановке:
— Ни пароходов, ни вертолетов… Сколько здесь живем, не помним такого года.
Напугали старожилы нас:
— К устью Мезени сейчас не пробьетесь. Даже в обычный год на Абрамовских мелях весь июнь лед стоит.
Что делать? Накупили в магазине продуктов и уплыли к левобережной избушке рыбачить и ожидать южного ветра.
Устье Койды в песчаных косах. В отлив здесь почти полная осушка. Затопляемое во время штормов левобережье обильно куликами и водоплавающей; на зорях из леса доносятся крики куропаток.
Поморы поднимаются по Койде на моторках до самых верховьев и озер. Река богата рыбой: семга доходит до самых озер, а кумжа — до притока Ашуга, есть нельма, горбуша в реку заходила вплоть до 1967 года. Зимой в устьевой части жители ловят навагу удой и поддергалом.
Койдинская уда, точнее ее деревянная часть, внешне похожа на искусно выделанную (вся в резьбе) детскую саблю. На мотовиле намотана бечева, к которой привязано тяжелое свинцовое грузило десятисантиметровой длины, снизу к нему прикреплен металлический прут с поводками и крючками. Интересно, что морские черви в Койде почти не используются, наживка — навага, но с «приправой»: у грузила подвешивают корюшку для «запаха». Ручку имеет и поддергало, но грузило и поводки у него расположены вертикально. Грузило уды и поддергала опускают до дна, а затем чуть поднимают, чтобы наживка касалась грунта.
