Оцепеневший (ЛП)

  Вот. Вы слышали его? Вот, какого парня я должна хотеть! Это все, чего мы должны хотеть. Понимания. Заботы. Глубокомыслия. Почему я не смотрела в его сторону? Почему пошла другим сраным путем? Все правильно. Потому что так все и случается в фильмах! Потому что так все и случается в книгах! Когда вернусь домой, сожгу все свои книги за то, что они полны лжи и ложных надежд! Нет. Нет! Беру свои слова назад! Я никогда не смогу обидеть книгу… ну, типа того. Ну, может я и бросала роман через комнату раз или два в своей жизни. О, да ладно, я знаю, что и вы так делали! Или хотя бы думали об этом.  
— А теперь отправляйся домой. Насладись ужином. И позвони мне, если понадоблюсь, — он оставляет братский поцелуй на моем лбу.
— Сегодня нет свидания? — Я следую за ним из офиса, и моя сумка с собственным ноутбуком висит у меня на плече.
— Облажался вчера вечером. Капитально.
— Проблемы?
Качая головой, пока мы идем к выходу, он произносит:
— Просто это не было тем, что я ищу.
В мою голову закрадывается мысль.
— Тони?
— Ага?
— Ты вообще знаешь, что ты ищешь?
Он смущенно чешет затылок, прежде чем вытащить ключи из кармана.
— Нет.
Я наблюдаю, как Тони садится в свою машину, машет мне на прощание, будучи внезапно застигнутым моментом.
  Что хуже? Не иметь понятия, что ты ищешь, потерять, пока пытаешься найти это, или знать, что именно тебе нужно, но не быть способным получить это? Четко и ясно, что ситуация из рода парадоксальных. Но может ли хоть один из самых дерьмовых вариантов быть не настолько дерьмовым?   
Выбрав длинный путь, не только чтобы избежать пробок, но и сократить время до того, как окажусь в одном доме с моим бывшим лучшим другом, я наконец-то приезжаю домой. Его машина на подъездной дорожке заставляет меня закрыть глаза, когда я ударяюсь затылком о подголовник.
 Ты можешь сделать это, Макс. Можешь. Просто войди в дом и направляйся сразу в свою комнату. Не встречайся взглядом с Эрин. Ты можешь слопать «Твинкис» в качестве обеда у себя в комнате (прим. пер. — бисквитное пирожное с кремовым наполнителем).  
Быстро хватаю свои вещи и спешу к входной двери с планом игры у себя в мыслях. Хотя в минуту, когда сбрасываю обувь и поворачиваюсь, чтобы уйти наверх, Логан спускается мне навстречу.
  Я знала, что это случится.   
Прежде чем у нас есть шанс обменяться хоть словом, гремит голос Люка:
— Вы оба! На ужин. Сейчас же.
В унисон, мы хрипим:
— Но…
— Сейчас же! — твердо заявляет Люк.
Зная, что с ним лучше не спорить, мы оба шагаем на кухню бок о бок и садимся на свои места. Как только усаживаемся, Эрин мило ставит тарелки с пастой с морепродуктами перед нами. Мой желудок бурчит в секунду, когда я чую запах еды.
  Иуда! Еда и секс заставляют его восстать против меня! Каждый раз! Мне стоит самой восстать против него! Хоть эта еда и пахнет хорошо, чтобы винить мое тело за то, что оно ее хочет.  
Я беру вилку и кладу еду в рот, молча обводя стол глазами.
Эрин постукивает пальцем по бокалу с вином.
— Ты не собираешься говорить?
Проглатывая все, что было у меня во рту, я выдавливаю улыбку.
— Конечно, милая. О чем ты хочешь поговорить? О погоде? О спорте? О новой книге, которую я вчера заказала онлайн?
— Я имела в виду, друг с другом, — взгляд на ее лице показывает, что она даже в среднем не прикалывается.
— Если бы она перестала быть такой чертовски упертой, я бы поговорил, — произносит Логан, засовывая целую вилку с едой в рот.
— А когда ты перестанешь быть упертым? Сейчас или когда в следующий раз отправишься в отель с девушкой, которая видела больше членов, чем номинатка на роль в Лучшем Горячем Видео? — Эрин тихо посмеивается, а я качаю головой. — Здесь не о чем говорить.
— Явно есть, — Люк кладет свою вилку. — А вы двое не можете решить свою проблему, словно это кубик Рубика. Поговорите друг с другом.
Никто из нас не произносит ни слова.
Люк требует:
— И поговорите сейчас.
— Нечего говорить, — лгу я.
— Чушь собачья, — произносит он. — Я серьезно, Макс. Я против. Поиграли и хватит. Говорите.
— Ладно, — я отбрасываю вилку. — Хорошо, — резко дергаю головой в сторону Логана. — Ты — потаскун!
  Не самый лучший выбор слов.  
Застигнутый врасплох, Логан отодвигает свою тарелку от себя.
— Вот значит, с чего мы начнем?
— Ага, — я тоже отодвигаю от себя тарелку. — Давай начнем с того факта, что ты не можешь держать свой член в штанах!
— Он сейчас там.
— Слава Богу, — бурчит Эрин.
— А где он был два часа назад? Ты хоть помнишь имя девушки?
— Макс…
— Почему, Логан?
— Что почему?
— Почему? Почему тебе нужно трахать каждую девушку, которая идет тебе навстречу?
— Я не спал ни с кем после тебя!
— Наблюдение показывает… — я указываю на вымышленную доску рядом с собой. — Чушь собачья! Динь! Динь! Динь!
Зловеще спокойным голосом он отвечает:
— Это не чушь, Макс.
— Выглядит, как чушь, воняет чушью, исходит из твоего рта… значит, явно чушь.
  Вы можете помочь мне с такими фразами? Я слишком разъярена, чтобы мыслить разумно.  
— Ты обвиняешь меня в том, что я трахаю всех и вся, хотя каждый раз, когда сама уходишь от меня, идешь прямиком в руки другого!
  Нарываешься. Логан.  
Эрин ловит тень паники на моем лице.
— Может, нам стоит прекратить это.
— Пусть. Дерутся, — требует Люк, после чего сразу же следует крик Логана:
— Ты собираешься сидеть здесь и обвинять меня в том, что я позволяю прикасаться к своему члену, когда я видел, как другой парень с легкостью пустил в ход свои руки к тебе, словно ты нарезанный хлеб?
Я пыхчу от раздражения:
— Ты только что назвал меня нарезанным хлебом?
— Он назвал тебя нарезанным хлебом, — повторяет Эрин.
— Ш-ш, — кидает Люк своей сестре.
— Ты вообще знаешь, что я чувствовал, глядя, как девушка, на которую я заявил права, как на свою, по-пьяни позволяет какому-то прохожему подонку лапать ее на людях?
— Я вполне уверена, у меня есть четкое понимание этого, потому что весьма осознаю, что именно это ты и делаешь со мной постоянно!
— Иди нахер за это, Макс! Я ничего не делал, кроме как оставался верным тебе с тех пор, как сказал, что выбираю тебя!
— Это была ЛОЖЬ, которую ты сказал лишь для того, чтобы затащить меня в постель! — мой голос срывается на визг, такой громкий, что я сама себя немного напугала.
— Вот, в чем значит дело? — его голос теперь звучит сломлено, и даже обиженно. — Ты думаешь, что я поцеловал тебя в помещении, полном людей, чтобы манипулировать тобой и впоследствии трахнуть?
  Ладно… когда он так говорит, это заставляет меня звучать и чувствовать себя сумасшедшей.  
— Ты думаешь, я такой жалкий, что скажу что угодно, лишь бы заполучить тебя в постель?
Я не нахожу голоса, чтобы ответить.
Он откидывается на спинку стула и бросает дерзким тоном:
— Что злит тебя больше, Макс? Тот факт, что ты права, или тот факт, что впервые за четыре года, когда ты раздвинула ноги, это было для того, чтобы стать очередной зарубкой на спинке моей кровати?
Резкий вдох вырывается у всех в этой комнате.
  И ваш я тоже слышала!  
Поднимаясь на ноги, будучи едва ли в силах стоять из-за дрожи, я увлажняю губы. Слезы просятся вырваться из глаз.
— И это были последние слова, которые ты мне, бл*дь, когда-либо скажешь.
Без единого дополнительного слова от кого-либо, я, словно шторм, мчусь к двери, хватаю сумку, ключи и телефон.
  Как насчет того, чтобы вы сделали мне одолжение, и напомнили об этом моменте в следующий раз, когда он на коленях будет выпрашивать мое прощение, а? В следующий раз, когда я хотя бы подумаю посмотреть на него с желанием, напомните мне, что он признал тот факт, что во мне нет ничего особенного, я ничем не отличаюсь и не являюсь ничем большим, кроме как еще одним вычеркнутым пунктом в его сраном списке достижений.