Охотники на лунных птиц

Автору книги удалось очень живо передать колорит трудной, суровой жизни островитян Бассова пролива, их постоянную борьбу за существование в этом заброшенном уголке земного шара. Это удалось автору потому, что Пэтси Адам-Смит не ограничилась короткими, поверхностными впечатлениями туриста или журналиста, а нашла в себе силы в течение нескольких лет разделять с островитянами все тяготы их походной жизни. В этом ей помог и прежний опыт нелегких экспедиций: она исколесила многие районы австралийской «глубинки» и даже опоясала в одиночку на «лендровере» весь континент. Главное, что помогло ей в трудных скитаниях, — это глубокий интерес и большая душевная привязанность к простым труженикам, понимание их тягот и забот, стремлений и надежд.
Книга П. Адам-Смит — это то, что принято называть «рассказом очевидца». Ее рассказ делает нам ближе и понятнее нелегкую жизнь жителей островов «лунных птиц». Далекий архипелаг Фюрно перестает быть для нас белым пятном.
H. Н. Дроздов, И. А. Лебедев
  
Земля «лунных птиц»
 
 
 
 
Сквозь тьму, холод, безлюдную пустоту
 
Стонет весна, стонет ветер, огромное море,
 
Буревестник и дельфин. В моем конце — начало.
 
 
 
Т. С. Элиот
 
Стоило мне только узнать о существовании такого места на земле, где обитают «лунные птицы», как я тотчас решила непременно там побывать. Сомнений на этот счет у меня не было. Казалось, я всегда знала, что настанет день, когда я откажусь от привычного уклада жизни, от работы в Обществе искусств, забуду о театральном репертуаре, музыке, балете, домашних хлопотах и окажусь в том мире, который даже самые сдержанные историки называют невероятным. Я буду жить среди интересных людей, узнаю историю птицы, которая, по мнению некоторых именитых ученых, обосновалась там с тех давних времен, когда, согласно легенде, Луна оторвалась от Земли.
Из тех, кто когда-либо направлялся на Фюрно, никто не считал эти острова вымыслом романтиков. Люди, от которых я узнала об их существовании, никогда в своих рассказах не упоминали ни о пальмах, ни о золотистых пляжах, ни о танцах, ни о празднествах, ни об островных красавицах. Зато они поведали о таких рискованных приключениях, которые в XX веке даже трудно себе представить. Я лелеяла надежду пережить нечто подобное.
В наше время молодым женщинам не легче, чем, впрочем, и в любую другую историческую эпоху, перешагнуть рамки устоявшейся социальной структуры, где они были вынуждены подчиняться определенным требованиям, коль скоро намерены жить в обществе, которое сами избрали, и пользоваться его благами.
В газетах под рубрикой «Из светской жизни» ежедневно помещаются заметки о молодых состоятельных женщинах, которые отправляются в заморские путешествия, а менее состоятельные — на рабочие каникулы. Рассказывается об этом в газетах вовсе не для того, чтобы лишний раз подчеркнуть независимое положение эмансипированных женщин, а для того, чтобы доказать, что путешествия стали гораздо доступнее и дешевле.
Я не строила никаких иллюзий, покидая свой дом на северном побережье Тасмании и отправляясь на Фюрно. Просто теперь перестанут писать о «серьезной и элегантной Пэт, вылетающей в Мельбурн на премьеру балета», «талантливой и обаятельной Пэт, выехавшей в Хобарт на открытие сезона в Королевском театре», «новой прическе черноволосой Пэт», «популярной, одетой в розовое распорядительнице вечеров, организуемых Международным Красным Крестом».
Я стала членом команды торгового судна водоизмещением восемьдесят тонн и шесть лет бороздила на нем и других судах воды островов Фюрно. Мне приходилось готовить, стоять у рулевого колеса и выполнять все, что от меня требовалось, на этих далеко не комфортабельных кораблях. Еще четыре года своей жизни я посвятила островам, где мне довелось жить вместе с кейп-барренскими метисами — потомками тех тасманийских аборигенок, что были выкрадены охотниками на тюленей у ныне уже не существующих племен. Путешествовала я и с «белыми» семьями, чьи предки осели на островах еще до того, как возникли первые поселения Мельбурн и Сидней. Я работала с полевыми партиями, проводившими кольцевание Puffinus Tenuirostris (тонкоклювый буревестник) [1], путешествовала на разных видах транспорта, будь то одномоторный самолет, повозка, полицейская моторная лодка, но чаще всего пешком.
Для того чтобы жить новой жизнью, мне приходилось отказываться от многого. Однако то, чего я лишилась и что приобрела, имело значение лишь для меня. Если бы даже с самого начала я знала, каких усилий мне это будет стоить, я не изменила бы своего решения. С того момента, как я впервые увидела торговое судно, борющееся с бурным течением Бассова пролива, его мачты и рангоут, увешанный птицами, захлестываемую волнами палубу, услышала рассказы моряков о перемещающихся песчаных отмелях, которых едва удавалось избегать, о рифовых лабиринтах, о кораблекрушениях, о ныне живущих там людях и об их предках с трагической судьбой, я уже не искала повода для путешествия. С того момента, как я почувствовала запах жира, просачивающийся из щелей больших деревянных бочек, и услышала предания об островах, я поняла, что желание увидеть все своими глазами толкает меня. «Острова захватывают», — утверждают сами островитяне.
Группа Фюрно состоит из сорока двух островов, расположенных в восточной части входа в Бассов пролив — всего в трех четвертях часа полета от Мельбурна, где проживает около трех миллионов человек. Однако эти острова так же трудно досягаемы, как двести лет назад.
Двенадцать лет назад, когда я впервые летела над островами Фюрно и смотрела на них через стекло иллюминатора, то приходила в восторг от красоты возвышающихся на островах гор, покрытых вереском и окруженных со всех сторон морем бирюзового, янтарного, зеленого, кремового и белого цвета. Скованный мощным течением поток несется из Индийского океана на восток через Бассов пролив, а воды Тасманова моря и Тихого океана стремятся на запад, вот почему водное пространство вокруг Фюрно всегда неспокойно, что приводит к намыву песчаных отмелей. Поэтому цвет воды определяется глубиной и массой песка.
В нефритовых и белых водах, насколько хватает глаз, простирается и теряется вдали, возле острова с двойной вершиной, кремового цвета коса. Если добавить немного черного и много темно-серого или синего цвета, это придаст окружающей природе величественность. В первый день нам, людям, родившимся и проведшим свое детство далеко от моря, тот факт, что вода имела черный или темно-синий цвет, ни о чем не говорил, но, когда поплаваешь в таких водах продолжительное время, знания, которыми обогатишься, помогут оценить сложность подобной ситуации. Эти воды моряки считают одними из самых опасных в мире.
В тот день, сойдя на берег, мы увидели на море огромное, неправильной формы темное пятно. Оно не было подвижным, словно облако, проплывавшее мимо. Не похоже оно было также и на скалу: вокруг не бились волны. Пока мы рассматривали пятно, границы его размылись и черная масса «зашагала» по воде, расходясь точками в разные стороны. Каждая точка оказалась птицей. Они поднимались ввысь и исчезали из виду.
Буревестники — «петрелс» — «птицы святого Петра». Это имя они получили в честь святого Петра, который, как утверждает Священное писание, тоже умел ходить по воде. Буревестников называют также «лунными птицами». Согласно легенде, после того как Луна оторвалась от Земли, оставив птиц внизу, они стали бездомными.
Чтобы увидеть этих птиц, встретиться с людьми, существование предков которых связывают с этой птицей, и написать обо всем этом документальную статью, вместе с фотокорреспондентом одного австралийского журнала меня послали в командировку. (Мне еще недоставало смелости переложить это задание на кого-то другого. К тому же мне пока нужна была «причина», чтобы поехать на острова.) Предполагалось, что мы пробудем там неделю. Фотокорреспондент пробыл на этом, как он выразился, «краю пылающей земли» всего три дня. А я, как и следовало ожидать, осталась там на несколько лет, подпав под очарование этих островов, как и некоторые другие, весьма именитые люди. Мой поступок ни на кого из близких мне людей не произвел должного впечатления, как и то, что меня очаровали эти острова.