Наследие Рипера (СИ)

Именно тогда-то я все и понял.
Софи собирается родить своего ребенка прямо здесь, посреди дороги. Моего племянника.
Прямо сейчас.
Святое дерьмо, ей сначала нужно снять штаны.
На ней были леггинсы, и я попытался стянуть их вниз, пока она все еще находилась в машине. Ничего не получилось, и, кажется, она так и не смогла найти удобного положения.
— Нужно вытащить тебя отсюда, — сказал я.
Она замотала головой и заскрипела зубами, но я поднял ее и все равно поставил ногами на землю. Затем я стянул ее мокрые леггинсы вместе с трусами одним ловким движением, приподнял сначала одну ногу, а затем вторую, чтобы освободить ее ноги от облегающей ткани.
Что теперь?
Софи снова закричала, ее лицо исказилось, и она, упав на корточки рядом с машиной, начала тужиться.
Черт, мне нужно было что-нибудь, чтобы согреть ребенка.
Я бешено осматривался, но не находил ровным счетом ничего, поэтому скинул свой жилет и забросил его в грузовик. Затем стянул футболку через голову. Это был не лучший выбор, но она была относительно чистая. Я помылся и надел свежую футболку перед встречей с Мэри Джо.
Софи все время тужилась, согнувшись вперед и впившись пальцами глубоко в мои плечи. Утром у меня будут синяки. Возможно, даже царапины от ее ногтей. Не важно. Спокойный голос оператора подбадривал нас, говорил, что «скорая» всего в пяти минутах. Софи ее не слушала, затерявшись в собственном мире боли и напряжения, с каждой новой схваткой низко и протяжно крича.
— Вы видите головку ребенка? — спросила оператор.
Я похолодел.
— Хотите, чтобы я посмотрел?
— Да.
Я был чертовски уверен, что не хочу смотреть. Бл*дь. Но я нужен Софи. И я нужен ребенку. Я заглянул между ее ног.
Тогда-то я и увидел это.
Маленькая головка, выходящая из ее тела, покрытая черными волосами. Мать твою.
Софи глубоко вдохнула и еще сильнее вцепилась в мои плечи. Она издала один низкий долгий крик и снова начала тужиться.
Тогда это и случилось.
Я метнулся вниз — практически в трансе — так как самый прелестный маленький человечек выскользнул из нее прямо в мои руки. Софи начала плакать от облегчения, и по ее бедрам заструилась кровь.
— Что случилось? — спросила оператор.
Я услышал вой сирен в отдалении.
— Ребенок родился, — пробормотал я с восхищением.
Я видел, как рождались телята, но это не шло ни в какое сравнение.
— Я держу его.
— Он дышит?
Я смотрел на новорожденного, который открыл свои маленькие глазки впервые в жизни, и посмотрел прямо на меня. Глаза были голубыми и круглыми, затуманенными, но чертовки потрясающими. Они снова закрылись, когда ребенок скривил свой маленький ротик, сделал глубокий вдох и пронизывающе заплакал.
— Да. Черт. Ребенок в порядке.
Я посмотрел на Софи и приподнял малыша. Она осторожно улыбнулась и склонилась к ребенку. Ее вымотанное, заплаканное, но все же светившееся лицо было вторым самым прекрасным из того, что я когда-либо видел в своей жизни.
Идущим сразу же после этих крохотных голубых глазок.
— Ты справилась, детка, — прошептал я Софи.
— Да, — прошептала она в ответ. — Справилась, не так ли?
Она легко поцеловала головку мальчика.
— Привет, Ноа… Это мамочка, — сказала она. — Я буду очень хорошо заботиться о тебе. Обещаю. Всегда.
Глава 1
Семь лет спустя
Сиэтл, штат Вашингтон
Софи
Наша последняя ночь в Сиэтле была не из лучших.
Моя няня, запасная няня и еще одна запасная няня — все простудились. Было бы скверно, если бы одна из моих новых соседок не согласилась приглядеть за Ноа. Я ее практически не знала, но мы уже месяц жили рядом и не враждовали. Не лучший вариант, я знаю.
Но, когда ты — мать-одиночка, приходится выкручиваться.
Позже Дик наорал на меня за то, что пришла на смену поздно.
Я не сказала ему, что могла вообще не прийти из-за Ноа. И нет, я не зову его Дик, потому что он тот еще хрен1 (хотя он такой). Это его настоящее имя.
Тем вечером я действительно поняла, почему он был в таком плохом настроении: из шести девушек, которые должны были быть на смене, пришли только две. У двух была простуда (вирус — половина города болеет), а у других двух были свидания. Или я предполагала, что были свидания. Официальные версии были: умершая бабушка (уже пятая) и воспалившаяся татуировка.
Разумеется, ни в одной ближайшей к ней аптеке не было бацитрацина.
Короче, все произошло чертовски быстро. У нас выступала группа, сумевшая развеселить посетителей, но живая музыка и пьяные танцы не облегчали нам работу со столиками. К тому же, мы были заняты больше, чем обычно. Даже при необходимом количестве персонала мы вряд ли расслабились бы. Ну и, конечно же, группа была местной, и большинство фанатов были студентами, что означало фиговые чаевые.
К одиннадцати я уже вымоталась и до безумия хотела в туалет, поэтому прошмыгнула в уборную. Туалетная бумага уже закончилась (кто бы сомневался), и я чертовски точно знала, что ни у кого не было времени принести новую. Вытащив телефон, я быстро проверила сообщения и увидела два. Одно от Миранды, моей няни, а второе от Ругера — самого страшного на свете почти отца.
Черт.
Сначала Миранда. Я держала телефон у уха и слушала, надеясь, что все в порядке. Дик ни за что не отпустит меня пораньше, даже если будет что-то срочное. Ругер может и подождать.
«Мам, мне страшно, — заговорил Ноа, и я похолодела. — Я взял телефон Миранды и заперся в туалете, — продолжал он. — Тут плохой дядя, он курит в квартире и хотел, чтобы и я тоже покурил, и они все время смеются надо мной. Он пытался пощекотать меня и заставить сидеть у него на коленях. Сейчас они смотрят фильм, в котором показывают голых людей, и мне он не нравится. Я не хочу быть здесь, я хочу домой. Хочу, чтобы ты пришла домой. Ты правда мне очень нужна. Прямо сейчас».
Я слышала его тяжелое дыхание, будто бы он плакал, но не хотел, чтобы я знала, а потом сообщение прервалось.
Я сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь контролировать нахлынувший адреналин. Проверила время прихода сообщения — почти сорок пять минут назад. Желудок скрутило, и на секунду я подумала, что меня вырвет. Потом я собралась и вышла из уборной. Мне нужно вернуться в бар и попросить Брэтта, бармена, открыть подсобку, где мы хранили сумки.
— Мне нужно домой, мой ребенок в беде. Передай Дику.
Сказав это, я направилась к двери, проталкиваясь через пьяных студентов. Я практически уже вышла, когда кто-то схватил меня за руку и развернул. Сверкая глазами, на меня смотрел мой босс.
— Куда это, черт возьми, ты собралась, Уильямс?
— Это срочное, — ответила я ему. — Мне нужно домой.
— Если уйдешь, когда тут такая толпа, можешь больше не возвращаться, — проворчал Дик.
Я наклонилась вперед и посмотрела на него сверху вниз, что было довольно легко, учитывая, что этот парень был не выше пяти футов2 ростом. В другое время я бы подумала, что он хоббит.
Сегодня же он был просто троллем.
— Мне нужно позаботиться о своем сыне, — заявила я холодно, включив самый свой устрашающий для троллей голос. — Так что отпусти мою руку. Сейчас же. Я ухожу.
Поездка до дома заняла, казалось, целый год.
Не останавливаясь, я названивала Миранде, но никто не отвечал. Я подъехала к нашему старому многоквартирному дому и побежала вверх по деревянным ступеням на последний этаж, трясясь от странного смешения ярости и страха. Квартира Миранды находилась прямо напротив моей маленькой студии и, хотя от подъема по лестнице мышцы ног ужасно болели, мне нравилось, что на этаже расположены только наши квартиры. До этого дня.
Сегодня это место казалось уединенным и пугающим.
Постучав в дверь, я услышала звуки музыки и ворчание. И никакого ответа. Я застучала сильнее, удивляясь, как еще не сломала ее. Тогда дверь не спеша открылась. Высокий парень в расстегнутых штанах и без рубашки преградил проход. У него уже начал появляться живот, а глаза были покрасневшими. Я уловила запах травки и алкоголя.