Друзья бога

— Ты, наверное, в жизни кота не видел! Животное голодное, накормить надо. — Топо, не задерживаясь, отправился в дом.
Андреа, никогда не ожидавший от своего приятеля сострадания, пожал плечами и пошел за ним. Не выпуская котенка из рук, Топо отыскал глиняную плошку, налил в нее молока и поставил на столе. Потом осторожно посадил рядом котенка и погладил. Животное, не раздумывая, опустило в молоко мордочку по самые уши и, заурчав, стало жадно лакать, словно его не кормили с прошлого лета. Напившись, котенок, моментально заснул, даже не слез со стола. И во сне он не перестал мурлыкать.
— Назовем его Барбаросса! [45] — сказал Топо. — Он рыжий, рыжие коты приносят удачу.
— Ты его хочешь оставить здесь жить? — удивился Андреа.
— Всю жизни мечтал дома кота иметь. Но сначала родители не позволяли, а потом… — замялся Топо, — потом у меня дома не было.
— Ну, как хочешь, только… Если мы в море пойдем, кто за ним следить будет?
— Пусть слуги за ним ухаживают, — спокойно сообщил Топо так, словно у него слуги были всю жизнь. — Можно купить негра, который будет котом заниматься. Что не так сделает — повесим!
— Кота? — изумился Андреа. — Повесить бедное создание?
— Ну, ты и скажешь. Негра, конечно. Кота же за что вешать? — совершенно спокойно заявил Топо. — Ладно, давай спать, а то шумим тут, можем его разбудить.
Возражений не было. На втором этаже здания друзья нашли уютные спальни, в которых предусмотрительная прислуга уже все приготовила ко сну. Андреа с трудом добрался до роскошной кровати и немедленно провалился в целительный сон.
Утро ворвалось ярким светом в окна, которые Андреа не догадался зашторить с вечера, и громкими разговорами из сада. Для начала он снял с головы кота, который притопал к нему среди ночи и уснул на подушке. Потом спустился вниз и увидел, что завтрак уже сервирован. Со стороны кухни доносился волшебный запах кофе. Не дожидаясь Топо, Андреа устроился у накрытого кофейного столика. Словно чертик из табакерки выскочил чернокожий раб с подносом в руках. Раб был одет в белоснежные штаны и курточку с начищенными медными пуговицами. Юноше казалось, что все происходящее с ним нереально. На подносе рядом с кофейником лежало приглашение от вице-губернатора Генри Моргана прибыть сегодня в одиннадцать часов утра на адмиральскую пристань порта. Андреа уже допивал кофе, когда сверху спустился заспанный Рикардо. Он шел со второго этажа, держа под мышкой кота. Кот не возражал.
— Эй, там!
Топо пощелкал пальцами в воздухе, вызывая прислугу.
— Накорми Барбароссу, причеши его и спроси у женщин, что у них есть от блох, — деловито озадачил Топо подбежавшего негра. — И если обидите кота — повешу.
— Как-то не по-христиански ты, — пробормотал Андреа. — С утра о коте думаешь, а не о молитве.
В ответ товарищ только неопределенно хмыкнул и передал кота подоспевшей женщине.
Топо, словно он с младых ногтей привык к такой роскошной жизни, подождал, пока слуга нальет ему кофе, и, прикурив сигару, уселся с чашкой в кресло на веранде.
— Ты не рассиживайся, нас к одиннадцати на пристань вызывают. Не знаю, что еще Морган задумал.
— М-да… — задумчиво протянул Топо, выпустив кольцо дыма. — Вот только я заметил, что тут не носят такое, как нам выдали на «Прегьере». То ли мода не дошла, то ли тут нравы другие…
— Слушай, ведь несколько дней назад ты болтался посреди океана в шлюпке, а сейчас тебя покрой камзола не устраивает? — возмутился Андреа. — Быстро собрался, и идем, время не ждет!
— Да еще целый час. — Топо как ни в чем не бывало вытащил из бокового кармана часы, блеснувшие тусклым золотом.
— А это у тебя откуда?
— Пока некоторые дрыхнут, мы с Барбароссой дом изучили. Ты знаешь, предыдущие хозяева сбежали отсюда, оставив много полезных вещей.
— Нехорошо брать чужое! — сердито произнес Андреа.
Рикардо засмеялся, сначала сдержанно, потом громко и в итоге просто залился хохотом.
— Ну, ты шутник, — утирая несуществующие слезы, проговорил Топо, окончив смеяться. — Нельзя брать чужого… Это ты скажи в Ла-Корунье! Расскажи великому пирату Моргану! Пока есть деньги и есть места, где денег много, мы всегда будем брать чужое!
— Кто мы? — не понял Андреа.
— Мы — пираты! Мы властелины морей и жизней!
— Я не пират! Я честный офицер английского флота! — Андреа даже вскочил в запале.
Вошла служанка и, увидев, что хозяева ругаются, поставила котенка на стол и немедленно вышла из гостиной.
— Во-первых, никакой разницы, во-вторых, чем отличаются каперы от пиратов, ты не знаешь случайно? — не унимался Топо.
— Мы воюем с Испанией! Мы…
— Да успокойся, Андреа. — Топо резко перешел на примирительный тон. — Жизнь — штука не одноцветная. Ответь, ты в жизни сделал что-то ужасное, за что тебе стыдно?
— Нет, — решительно сказал Андреа.
— Ну, вот и успокойся! Я тоже так думаю. А пиратом тебя объявить могут и на ровном месте, в силу политической необходимости. Пока ты нужен власть имущим — ты герой и друг Бога. Как станешь поперек дороги — сразу станешь преступником и пиратом. И врагом всех людей.
— Но красть — это грех!
— Ты про часы? — искренне удивился Топо. — Так я, может, взял их поносить, пока хозяина нет. Чтобы смазка механизма не загустела. Кстати, там еще кое-что нашлось, идем покажу.
Андреа покорно последовал за товарищем. Тот же, водрузив причесанного котенка на плечо, отправился на веранду и, выйдя в сад, пошел к тыльной стороне здания. Там находилась небольшая дверь, которая, как оказалось, вела в оружейную. Топо отпер дверь одним из ключей в громадной связке, которую он нес, держа за кольцо.
— Я еще вчера эти ключи нашел, они в моей спальне в тумбочке лежали, — объяснил он.
— Как это ты все находишь постоянно, откуда такие способности?
— Жизнь научила, — буркнул Топо.
Оружейная комната скорее походила на музей или арсенал, чем на хранилище оружия на одинокой вилле. Вдоль стен в сумрачном свете, проникающем через щелеподобные окна, затянутые решетками, на стеллажах лежало холодное оружие, пистолеты, мушкеты. В углу стояло несколько бочек с порохом.
Андреа, зачарованный, прошел вдоль деревянных стоек. Пальцы словно сами по себе касались драгоценных эфесов, покрытых серебром рукоятей, филигранных ножен. Обойдя всю комнату по периметру, он резко остановился и, не колеблясь ни на минуту, выхватил с полки шпагу. Блеснув темным металлом, лезвие со свистом распороло воздух.
— Ты выбрал? — поинтересовался Топо.
— Она меня сама выбрала. Прекрасный клинок. Вот только что это за вензель?
Андреа поднес поближе к глазам оружие, пытаясь разобраться в вязи узора на гарде.
— Похоже на греческий, хотя клинок явно толедский.
Потом он снял со стеллажа ножны, лежавшие рядом со шпагой, и набросил на плечо перевязь.
— Вот лучшее украшение офицера, а совсем не атласный камзол! Ты обойдешься кортиком или?.. — Андреа нетерпеливо глянул на товарища.
Топо обиженно засопел, вытащил с полки ужасающего вида крис [46] и, прицепив его к поясу, всем видом показал, что готов идти на встречу к Моргану.
— Ты как любил в детстве громадные палаши и бессмысленные тесаки, так и не изменился, — рассмеялся Андреа. — Ладно, потом определимся окончательно, пошли, пора.
— Но ты же не отдашь мне ту шпагу, что тебе подарил Мардзокини.
— Ладно, подарю, только ты оставь этот ужас тут. — Андреа показал на крис.
Топо, довольный удачным приобретением, немедленно положил оружие на место. Через минуту он уже тщательно пристегивал венецианскую шпагу к поясу.
  
Глава 8
 
 
 
 
Счастливый путь!.. С лицейского порога
 
Ты на корабль перешагнул шутя,
 
И с той поры в морях твоя дорога,
 
О волн и бурь любимое дитя!
 
 
 
А. С. Пушкин